Хранитель вечности (СИ)
Альбер в принципе не был удивлен, но все равно было неприятно. Помнится, он и сам когда-то служил в космической полиции. Детали он позабыл, но точно помнил, что отзывался на каждый поступавший вызов. Да, конечно, были случаи, когда вызов оказывался ложным, и любителей разыграть полицейских хватало, но чаще всего он не тратил время впустую и помогал тем, кто в этом реально нуждался. А теперь по какой бы причине ты ни позвонил в полицию, они тебе скажут, что ты все эту придумал и вообще нечего их больше разыгрывать.
Альбер попытался связаться с Фоноксом и выяснить у него что-нибудь:
- Куда ты меня везешь? И что ты будешь дальше делать с планетой?
Он несколько минут что-то усердно печатал и потом выдал:
- На Фландрею. Скоро сам все увидишь.
Альбер посмотрел на карту сектора, сверил направление и скорость полета и подсчитал, что на Фландрее они окажутся примерно через 5 дней пути. Он еще раз глянул на кнопку связи с космической полицией, но быстро одумался. Еще раз выслушивать оскорбления от какого-то Гонсалеза ему не хотелось. В конце концов, он решил расслабиться и позволить Вселенной самой расставить все по своим местам. Чаще всего, такое решение оказывалось лучшим. Может быть, и сейчас повезет.
Он выпил порцию «Взрыва», прибрался в комнате, приготовил себе поесть и разместился на кушетке. Перед ним на полу разместилась вся коллекция квартонов. Фонокс обмолвился, что они встречались с ним ранее. Около двух тысяч лет тому назад или типа того. Альбер о той встрече напрочь позабыл. Все, что он помнил о фландрейцах - это то мерзкое ощущение от соприкосновения с их щупальцами, которое он когда-то испытывал. Оно не хотело никак выбираться из его памяти. Хоть ты запишись к психотерапевту, чтобы проработать эту проблему. Так или иначе, он должен был вспомнить ту встречу. Может быть, она даст ему какую-то подсказку и позволит лучше понять фландрейца, его мотивы и планы.
Альбер взял в руки десятый квартон и вставил его в проигрыватель. На спроецированном в воздух экране показалось десятое столетие жизни Альбера. Он начал просмотр с его последней четверти.
На этом моменте следует сделать небольшое отступление и рассказать о принципах перезаписи воспоминаний. Можно подумать, что на квартонах хранились долгие годы из множества воспоминаний от первой и до самой последней минуты каждого столетия. Таким образом, чтобы отсмотреть одну четверть века, нужно потратить 25 лет своей жизни. Но нет, в действительности все было иначе. Человеческая память устроена таким образом, что запоминаем мы лишь самые яркие и экстраординарные события в наших жизнях. Все прочее стирается так быстро, что едва доживает до следующего дня. Вот и получается, что в одной четверти века хранились лишь самые яркие события этого периода и их все можно было отсмотреть всего за несколько дней или часов, если включить ускоренный режим. И раз уж у Альбера случился внеплановый отпуск, торопиться ему было некуда.
Итак, 976ой год своей жизни он провел в составе исследовательской группы, которая занималась поиском, исследованием и классифицированием инопланетных форм жизни. В первую очередь деятельность группы была направлена на поиск уже разумных форм жизни или тех, кто обладал необходимым потенциалом и однажды мог развиться до разумного уровня. Если группа обнаруживала потенциально разумное существо, оно подвергалось специально разработанному тестированию, на основании которого комиссия принимала решение о том, следует ли считать ту или иную расу разумной.
К слову, человеческая раса дважды подвергалась подобному тестированию и дважды его проваливала. Люди собственными руками уничтожили свою родную планету и лишь благодаря старанию Цифрового Интеллекта и своим генетически модернизированным собратьям смогли заселить ее вновь. Галактическое содружество посчитало расу двуногих обитателей планеты обреченной, но люди смогли исправить положение и возродить свою цивилизацию. В конечном счете, совершённый технологический прорыв позволил им самим вступать в контакт с представителями содружества. Тест на разумность в таком случае считался автоматически пройденным.
И вот многие века спустя люди сами стали искать разумные формы жизни, описывать их и подвергать тестированию. На словах задачи этой профессии звучали намного интереснее, чем ощущались на практике. Открывать и описывать миллиардный вид во Вселенной было не так весело, как первый или хотя бы тот, что входил в первую сотню, тысячу, да хотя бы в первый миллион. После того как было установлено существование множества разумных и неразумных форм жизни, исследовательская деятельность в этой области перестала быть передовой, и стала просто рядовой. К тому же разумные формы жизни встречались в тысячи раз реже, чем их более примитивные аналоги. Ведь, если так посудить, до даже простейшие микробы, способные выживать при экстремальных условиях и заселившие всю планету, были куда более приспособленными для выживания, чем носители интеллекта.
Таким образом, работа исследователя превращалась в скучное стандартизированное занятие, которым занимались те, у кого свободного времени было в избытке. То есть те, кто от рождения или благодаря технологиям обладал бессмертием. Люди стали одними из кандидатов на эту роль и Альбер, который ничего не представлял о настоящей работе ученых и нафантазировал себе интереснейшие приключения, с радостью согласился на эту должность.
В напарники ему дали Калинопопуса – разумный вид бактерий, чьи колонии переселялись из одного тела в другое и использовали их, как свои собственные. Альбер, когда узнал об этой их особенности, никак не мог отделаться от ощущения, что Калинопопус положил на него глаз и собирался завладеть его телом, когда тот утратит бдительность. Это противное навязчивое ощущение стало той причиной, по которой он так и не смог подружиться с Калинопопусом.
Вторым компаньоном стал Герч – представитель молодой расы донгориусов, чья цивилизация развивалась так быстро, что побила все рекорды. Дело было в том, что их родная планета всего за пять тысяч лет пережила ряд сильнейших катаклизмов, и живые организмы на ней вынуждены были сыграть в игру – адаптируйся или умри. Донгориусы выиграли и в одну тысячу лет развили интеллект, который не уступал человеческому. Впрочем, когда борьба за выживание прекратилась, головокружительный рост их интеллекта тоже замер.
Альбер, Калинопопус в теле мохнокрылой птицы и Герч – втроем они летали от планеты к планете и искали жизнь в любом проявлении. За 15 лет они облетели около восьмидесяти планет, но каждый раз сталкивались с неудачей. При всем многообразии видов во Вселенной большая ее часть все же оставалась необитаемой. Поэтому найти разумный вид, не отдав для этого полжизни, было подобно благословению высших сил - крайне маловероятно.
Большая часть планет в их списке оказалась пустынной, на некоторых жили примитивные формы жизни, для развития интеллекта которых требовались еще миллионы или миллиарды лет. Трудно было сказать, сколько в том или ином случае должно было занять развитие интеллекта. Так или иначе, если им встречались хоть какие-то живые существа, даже самые простые, маленькие или вообще микроорганизмы, они заносили их в каталог, и планета, где они жили, помечалась, как потенциально разумная. Таким образом, за ней начинали следить и время от времени, раз в несколько миллионов лет проведывали ее. Если жизни там разовьется до интеллектуальной, то будут проведены несколько тестирований и на основании их совет ученых галактики решит, стоит ли вступать с новой формой жизни в контакт.
Альбер постоянно следил за Калинопопусом, чтобы тот не выкинул ничего. Ведь если бы так случилось, что он оставил бы хоть часть своих бактерий на чужой планете, они быстро могли бы истребить все конкурентные виды и обрести мировое господство. Новая планета с интеллектуальными бактериями никому была не нужна.
С Герчем у Альбера сложились более доверительные отношения. Все же они больше были похожи друг на друга, чем отличались. По крайней мере, тот не воровал чужие тела и использовал то, что дала ему мать природа. С виду донгориусы напоминали морских коньков, которые волей судьбы выбрались на сушу и должны были приспособиться перемещаться по твердой поверхности. Это было недалеко от истины. Их раса появилась в воде и только по нужде выбралась на берег. Их широкий хвост делился на три отростка равной длины, а подвижная подошвенная часть изгибалась, как гусеница. Так они ползали по земле, всячески стараясь удержать навесу тяжелую голову, что постоянно норовила лечь прямо на живот.