Ворон и медведь (СИ)

Хеден покачал головой.
- Богам придется постараться, чтобы совершить еще большее чудо, - сказал он, - мы потеряли много наших, а завтра враги снова пойдут на приступ. Да и разве Близнецы – это боги воинов?
- Фрейя вместе с Воданом ведет валькирий на битву, - возразил жрец, - сегодня она была с тобой – и она не оставит тебя и завтра.
-Хорошо бы, - пожал плечами Хеден, продолжая смотреть на противоположный берег реки, где стоял Виртебург. Даже в сгущавшихся сумерках он видел, как над городом реет зеленое франкское знамя с золотыми крестами и алыми розами. Хеден покачал головой и зло сплюнул.
-Боги, - проворчал он, - где они были утром?
Хеден, герцог Виртебурга, был двоюродным братом короля Германфреда. После смерти владыки Тюрингии, Хеден одним из первых поддержал Крута. Злые языки говорили, что Хедену, одному из лучших воинов Тюрингии, весьма благоволила и королева Ярослава и что именно ее стараниями Хеден взял сторону ее сына. Крут не остался в долгу, пожаловав Хедену город Виртебург с округою. Мало кому молодой король давал столь щедрый дар – здешние виноградники славились далеко за пределами Тюрингии и купцы сюда приходили даже из ромейских владений и сарацинской Испании. Кроме того, рядом с Виртебургом высилась святыня Близнецов – бога Фрейра и его сестры Фрейи. Множество паломников со всей Тюрингии и из-за ее пределов стекались сюда, чтобы поклониться божествам любви и плодородия, принося городу немалый доход. Наконец, Виртебург считался удобным местом для присмотра за попытками западных соседей вторгнуться в Тюрингию.
Именно это и произошло, спустя десять дней после прибытия Хедена в Виртебург. Несколько набегов франков вынудили герцога покинуть город и отправиться на запад, чтобы примерно наказать налетчиков. Однако те набеги оказались ловушкой, призванной выманить Хедена – у Рейна его встретила большая армия франков, под предводительством самого Хлодомира. Трудно было упрекнуть герцога, что он этого не предвидел: никто не верил, что король Нейстрии так быстро закончит войну с сарацинами и тем более, мало кто ожидал, что он вторгнется в Тюрингию всеми своими силами. Хеден, сильно уступавший ему войском, принял единственное верное решение: отступить в Виртебург и засесть там, ожидая подмоги от Крута. Однако вернувшись, он обнаружил, что город уже взяло войско Гибульда, герцога алеманнов. Вместе с ним шли воины Сигизмунда, герцога Бургундии, брата короля Хлодомира. Хедена спасло лишь то, что он успел отступить к Фрейбергу и запереться там. Однако теперь он оказался в осаде – его единственной надеждой оставалось лишь помощь от Крута.
Но враги не собирались давать Хедену шанса дождаться ее.
- Больше ждать нельзя! Этой же ночью надо идти на штурм!
С грохотом опустился огромный кулак и большой стол, сколоченный из дубовых досок, жалобно скрипнул, а стоявшие на нем блюда и кувшины подпрыгнули, а некоторые и покатились на пол. Король Хлодомир, - рослый мужчина, с кудрявой светлой бородой, - едва успел ухватить кубок, наполненный красным вином и жадно осушить его. 
- Все же здесь делают отменное пойло, - проворчал король, ставя кубок на стол. Его пурпурный плащ, отороченный собольим мехом, покрывали пятна жира и вина, - следы от праздничного пиршества, что было наспех устроен в герцогской резиденции в честь захвата Виртебурга. Стены, украшенные искусной резьбой, изображавшей сражения богов и чудовищ, сейчас закрывали стяги с ликами Христа и Богоматери. Помимо самого короля, за ломящимся от яств столом сидели Гибульд и Сигизмунд, державшие совет с владыкой франков. Кроме трех вельмож в зале находились лишь рабы, ставившие и убиравшие со стола блюда, да стоявшие в дверях зала рослые воины-франки, вооруженные мечами и боевыми топорами, – личная стража Хлодомира.
 
- Мы не можем брать чертов Фрейберг до бесконечности, - продолжал король, - если мы продолжим копаться у этой горы, Крут успеет собрать армию и ударит нам в спину. 
- Больше трети войска Тюрингии зажата здесь, - напомнил Гибульд, - и не худшей трети. Если мы уничтожим ее, это будет огромная потеря для Крута. Но с наскоку Фрейберг не возьмешь. Если еще один штурм закончится неудачей, наши воины могут пасть духом. 
-Подпалить проклятую гору и дело с концом! - рыкнул король, - поджечь все эти чертовы виноградники и пусть они задохнутся в дыму. Хотя и жаль, конечно, вино тут доброе.
-Жаль не то слово, - едко сказал Гибульд, - даже если забыть об уроне королевству. Местные возненавидят нас - им и так не по душе, что приходится штурмовать святилище Фрейра и Фрейи.
-Ты же христианин, Гибульд, - скривился Хлодомир, - неужели ты до сих пор боишься идолов.
- Я – нет, но даже в моем войске могут найтись недовольные.
- Пусть Сатана заберет их души, - махнул рукой Хлодомир, - мы и так долго цацкались с язычниками. Я король франков, победитель бретонцев и сарацин – мне ли бояться гнусных идолопоклонников! Сегодня же ночью я спалю это чертово капище!
-Может, хотя бы дождемся бавар? - подал голос Сигизмунд, - соберем все силы в кулак и одним ударом раздавим эту гадину.
-Тассилон сдерживает Крута, - возразил Гибульд, - король, хоть и юнец, но не дурак. Он не двинется сюда, не узнав точно на чьей стороне бавары, чтобы Тассилон не ударил ему в спину.
-А он ударит? – недоверчиво спросил Хлодомир, - насколько я знаю, он до сих пор не ответил на ваш призыв.
- Как только армия Хадена будет уничтожена, поверьте, не только бавары примут нашу сторону.
-Тогда не о чем больше и говорить, - усмехнулся Хлодомир, - сегодня ночью я иду на штурм - с тобой или нет, Гибульд.
Герцог алеманов переглянулся с герцогом Бургундии и нехотя кивнул, соглашаясь с королем франков.
Над Фрейбергом сгустилась ночь, но в крепости никто не спал. Тюринги стояли у частокола и между немногочисленными постройками, где жили жрецы, заполонив все святилище, оставив лишь небольшое пространство посредине. Здесь, на большом постаменте из золотистого песчаника, окруженного кругом из костров, стояло два идола. Один - дородный голый мужчина, с длинным носом и еще более длинным членом, вздымающимся чуть ли не до груди истукана. Лохматую голову украшал венок из виноградных листьев. Из венка поднимались оленьи рога – память о временах, когда этим местом еще владели кельты, поклонявшиеся своему богу, еще до того, как германцы принесли культ Фрейра. У ног идола стоял вырезанный из дерева вепрь, покрытый блестящей позолотой. На другой стороне постамента высилось изваяние женщины – в плаще из соколиных перьев, наброшенном на голое тело и с виноградным венком в золотистых волосах. Меж полных грудей свисало янтарное ожерелье, красиво переливавшееся в свете костров. Богиня любви восседала на повозке, которую везли две большие кошки, искусно вырезанные из дуба. Другие кошки – на этот раз живые, - сидели на столбах частокола, внимательно наблюдая за тем, что происходит в святилище. Шеи их украшали ошейники из бусин и с серебряными колокольчиками – священные кошки Фрейи считались неотъемлемыми участниками всех обрядов Фрейберга. Особенно много их сидело возле северного входа, где крепостную башню венчало резное изображение кошки. Иные священные животные охраняли другие входы в святилище: сокол на востоке, кабан на западе и олень – на юге.