Звездный кадет (СИ)
Дин улыбнулся, уже почти ощущая, как на его счет капает перевод от перекупщиков. Теперь осталось только решить – что именно брать. Что-нибудь ценное, и не очень большое. Минибалки хоть и назывались «мини», но были размером с Дина. Не очень-то удобно таскать в лесу на скутере. А вот в зале для важных делегаций, который находился на нижнем уровне, должен был сохраниться дорогой декор. Парочка панелей из ценного сплава вполне подойдет!
Он принялся расширять пролом, отламывая неподатливые куски имитирующего бетон пенополимера, в предвкушении добычи не особо соблюдая тишину. Но хорошо, что в последний момент Дин всё же заметил в лесу прыгающие лучи мощных фонарей. Он даже успел нырнуть в пролом, замаскировав его бесхозным куском никому не нужной пластиковой панели из бывшего декора общей зоны.
Можно было попробовать убежать вниз, не дожидаясь тех, кто подходил к развалинам. Но Дин не хотел в спешке спускаться по эскалатору. Кто его знает – в каком состоянии силовые конструкции после стольких лет? А провалиться, и упасть на древние механизмы в его планы никак не входило.
Поэтому он выключил собственный фонарик, забился в самый тёмный угол у фальшивой плиты, и стал ждать.
Прошло минут пять. Полицейские особо не таились – наоборот, демонстративно облетели на гравискутерах фасад здания, ощупывая стены мощными лучами фонарей.
- Эй! Если вы тут – лучше вылезайте прямо сейчас. Для собственной же безопасности, - голос был усилен мегафоном, установленным прямо на скутере и, хотя Дин выходить, разумеется, не собирался, его коленки предательски задрожали, - отделаетесь небольшим штрафом!
Свет и гудение двигателей скутеров медленно удалялись. Скоро снова стало тихо. Дин было расслабился, и уже готовился включить фонарик, но немного помедлил. Как выяснилось, не зря: в темноте сначала послышались шаги и голоса, а потом сквозь щель между дырой в фальшивой плите и декором разглядел отсветы ручных фонариков.
- Слушай, ну ты параноик, - говорил один из полицейских, - какого фига мы торчим тут!? Ясно же, утром никто и не вспомнит. Да и сигнал был какой-то сомнительный. Школота шухерит, ясно же.
- Положено, - сухо ответил его напарник.
- Да мало ли что положено! Грю ж – всем завтра пофиг будет!
- Что, обращение Сената уже было?
- Нет. Но ожидается с минуты на минуту. Нам бы в участок обратно. Как бы бузы не было…
- А я вот слышал, что наша планетка на аудит давно нарывалась. Щас грызня начнется – под шумок точно кого-нить пришлют. Нашему маразматику-наместнику не усидеть!
- Тише ты! – испуганно сказал первый полицейский, - у стен есть уши.
- Да срать. Главное, что тут мы всё чин-чинарём, по процедуре вызов оформили. Если аудит будет – это время будут изучать под лупой. А я работой дорожу! Где ещё на этой планетке заработать на приличный стейк?
- Твоя правда. И знаешь… даже жаль как-то старикана. Четыреста лет не шутка! Привыкли ж уже к нему, да? А теперь государство шататься будет. Смута возможно… ненавижу я такие дела!
- Всё, тут чисто. Двинули. Сегодня надо пивко за упокой дёрнуть. Святое дело.
- Отож…
Голоса медленно стихали вдали. Дин не понял, о чем говорили полицейские. Случилось что-то важное – но что именно? Кто-то умер? Кто-то из сенаторов? Да, скорее всего. Возможно, даже родственник наместника. Говорят, у него дядя сенатор, и помог устроиться племяннику. Не боги весть какой мир – но всё же своя планета… наверно, поэтому ему теперь грозит аудит и отставка – покровителя не осталось. Очень обидно погибать, когда биологически ты можешь жить вечно…
Дин вздохнул, и включил фонарик, благоразумно направив луч в сторону от пролома.
Эскалатор оказался вполне крепким. Старый сплав не брала ржавчина, и ступени уверенно держали его вес. А многолетняя пыль мягким ковром глушила шаги. Он двигался почти бесшумно.
Найти зал делегаций было не сложно. Память услужливо подсказывала Дину нужный маршрут.
Он не спешил. Эти старые залы вызывали в нём какое-то странное смешанное чувство: грусть и волнение, граничащее с трепетом. Подумать только: ведь здесь, по этому самому полу, ходили люди, прилетевшие с других звезд в то время, когда человеческий ареал был совсем другим. Империя еще не взяла все миры под своё крыло. Где-то свободно сообщались и торговали с чужими. Да что там: даже здесь, в этом самом зале наверняка можно было увидеть настоящего живого чужого! У мира были дипломатические сношения с несколькими расами… кто знает, по каким делам они прилетали? Что планировали? Чем торговали?..
Зал делегаций стоял нетронутым. Кое-где даже виднелись следы поспешной консервации: задёрнутое плёнкой оборудование в кафе и на стойках, чехлы на креслах, плёнка на полу. Дин аккуратно отогнул её угол, и обнаружил под ней настоящий ковёр. Удивительно – он не истлел, и не покрылся плесенью! Специальный химический состав? Или сухой воздух? Загадка. Кстати, воздух тут и правда был суховат. Неужели какие-то системы всё еще работают?
Дин этого не знал. Этого не было в стандартных справочниках, и он не стремился углубляться в изучение устройства космопорта настолько глубоко.
Но зал делегаций его впечатлил. Это была настоящая, доимперская роскошь. Даже в таком состоянии, в пыли и плёнке – от неё веяло былым величием.
Грабить такое место не хотелось. И Дину пришлось провести некоторое время, разгуливая по интерьерам зала, чтобы убедить себя в том, что цель оправдывает средства.
Он искал что-то достаточно ценное, что можно было бы забрать с минимальным ущербом для зала. Дин понимал, что это глупо: пролом в фальшивой плите теперь не заделать; рано или поздно его найдут другие лазуны, и весь нижний ярус космопорта будет разграблен. Но таковы были условия его сделки с совестью. Минимальный ущерб.
Декор барной стойки, и её оборудование были выполнены из дорогих сплавов. Если аккуратно открутить их, со стороны потеря даже не будет заметна.
Скрепя сердце, Дин достал из кармана ножик-мультитул, и наклонился над стойкой для бокалов, чтобы аккуратно открутить её от основания. Пока он примерялся, его взгляд случайно зацепился за что-то, показавшееся ему не правильным. Какой-то кусок обшивки стойки едва заметно, но выделялся на фоне остального материала. Наверно, при обычном освещении это было бы совсем не заметно, но диод его фонарика был специально настроен на максимально контрастное отображение цветов.
Дин осторожно поступал по подозрительной панели. Внутри пустота. Он стукнул чуть сильнее, и кусок обшивки с лёгким треском провалился внутрь. Дин даже отпрянул от неожиданности. Потом аккуратно, поддев лезвием, вытащил этот кусок, и посветил внутрь.
Там была небольшая полость – глубиной сантиметров тридцать, почти до верху заложенная аккуратными металлическими столбиками, сантиметров десять в длину, и сантиметр толщиной.
Он далеко не сразу понял, что перед ним, даже когда взял один из столбиков в руки. Тот оказался довольно тяжелым, и тёплым на ощупь. В сечении столбик был квадратным, с сильно закруглёнными углами.
Даже когда в памяти всплыл нужный раздел справочника, о межрасовых способах финансовых расчётов, Дин всё еще до конца не осознавал происходящее.
Осторожно коснувшись вершины столбика, ему удалось сдвинуть в сторону тончайшую металлическую пластину. Внимательно приглядевшись, Дин обнаружил, что весь столбик состоит из таких пластин – очень тонких, и словно бы намагниченных, липнущих одна к другой. Он осторожно отделил верхнюю пластину от основания, и поднёс ее к лучу фонарику, проверяя на просвет. Пластина имела сложную фрактальную структуру. Возможностей невооруженного человеческого глаза не хватало, чтобы разглядеть детали.
Но главное он уже понял.
Перед ним, в небольшой нише, лежало состояние, которое по его грубым прикидкам, в несколько раз превышало стоимость всего их захолустного мирка.
Глава 2. Траур
