Возвышение Королевы (ЛП)

 — Что, если мой член слишком велик для этой тугой попки?
 — Я могу это вынести.
 — Ты можешь, да?
 — Ммм.
 — Хочешь, чтобы я конфисковал твою последнюю девственность для себя?
 Мои бедра сжимаются при этой мысли, и я так возбуждена, что не могу смотреть прямо.
 — Д-да.
 — Что?
 — Трахни меня, Джонатан.
 — Трахнуть тебя куда?
 — В задницу. Трахни меня в задницу.
 Низкое ворчание наполняет воздух, когда Джонатан использует мои соки в качестве натуральной смазки. Он не торопится, подготавливая меня к тому, что я прижимаюсь к нему задницей для продолжения.
 Затем он проникает своим членом на сантиметр внутрь меня, и хотя он готовил меня с острова, ощущение растяжения настоящее.
 — О... Б-Боже... — мой голос прерывается как от удовольствия, так и от боли.
 Они всегда идут рука об руку с Джонатаном, и я так привыкла к этому, что одна мысль о том, чтобы иметь одного без другого, угнетает меня.
 — Я собираюсь завладеть каждым чертовым сантиметром тебя.
 Это могут быть его слова или то, как он стимулирует мое тело, но я расслабляюсь еще больше, мои ногти впиваются в диван, пока он полностью не оказывается внутри.
 Когда его пальцы глубоко проникают в мою киску, я чувствую себя такой наполненной, как никогда раньше. Его член не идет ни в какое сравнение с пробками. Это намного реальнее, и кажется, что искры удовольствия исходят отовсюду сразу.
 Простое прикосновение моих твердых сосков к одежде и коже посылает дополнительный заряд возбуждения в сердцевину и задницу. Все во мне настроено на ощущение его внутри меня, за моей спиной и вокруг.
 Но дело не только в физической связи. Быть с Джонатаном — это как свободное падение без приземления. Это обретение себя после многих лет потерянности. Это мир после войны. И все это из-за него.
 Однажды он назвал меня своей королевой, но чего он не знает, так это того, что в моем королевстве нет короля, кроме него.
 Это может быть маленькое королевство по сравнению с его империей, но мое более интимное, и он единственный человек, которого я когда-либо впустила бы в свой пузырь.
 Он единственный, с которым я чувствую себя в безопасности, хотя весь мир его боится.
 Мой расчетливый тиран и умелый любовник.
 — Черт, ты такая узкая.
 Джонатан медленно двигается, как в моей киске, так и в заднице, позволяя мне привыкнуть к нему.
 В воздухе раздается всхлип, и я понимаю, что он мой, когда он ускоряется. Искры удовольствия, каких я никогда не испытывала, с сокрушительной силой пронзают мои нервные окончания.
 — Д-Джонатан... Я-я...
 Он обхватывает сильными мужскими пальцами мой затылок, давая мне якорь, в котором я нуждаюсь.
 — Вот так. Нырни в меня, дикарка.
 Я поворачиваю голову к нему, и он удерживает мои глаза в заложниках, когда оргазм пронзает меня с такой силой, как никогда раньше. Это потрясающе. Погружение без малейшего шанса достичь дна.
 Джонатан продолжает свой натиск, врываясь в меня, и, как он и обещал, он владеет каждым гребаным сантиметром меня. Его член встречается с его пальцами через тонкий барьер, и мои веки опускаются, впитывая это ощущение. Я не могу перестать смотреть, как он наполняет меня, даже под неудобным углом.
 Его плечи напрягаются под пиджаком, когда он останавливается. Затем стон срывается с его чувственных губ, когда его сперма согревает мои внутренности и стекает по бедрам.
 Я хнычу от потери его, когда он выходит из меня, его член и пальцы оставляют влажные следы на внутренней стороне моего бедра и задницы.
 Но прежде чем я успеваю задуматься о потере, Джонатан разворачивает меня, прижимает спиной к дивану и захватывает мои губы в медленном, голодном поцелуе, от которого у меня перехватывает дыхание сильнее, чем от предыдущего.
 Как будто он укрепляет связь, которая у нас только что была, и скрепляет ее поцелуем. Я прижимаюсь к нему, мои пальцы впиваются в его твердую грудь для равновесия.
 — В случае, если ты не поняла ответ, слушай внимательно, Аврора, — шепчет он мрачными словами мне в рот. — Я не отпущу тебя.
 
Глава 27
Джонатан
 Я несу спящую Аврору на руках из ванной в спальню.
 Я продолжаю говорить ей, что засыпать в ванне опасно, но она бормочет, что я рядом.
 Это правда. Я рядом. Я не принимаю тот факт, что она доверяет мне настолько, чтобы заснуть в моих объятиях, как должное.
 С тех пор как я забрал ее несколько дней назад, я стараюсь проводить с ней как можно больше времени, насколько это физически возможно.
 Не позволять ей спать рядом со мной каждый день было пыткой. Излишне говорить, что у меня образовались синие яйца все те разы, когда я не трахал ее и не шлепал, пока она не умоляла меня кончить.
 Но вот что самое странное. Дело не только в физической связи — даже если все началось именно так. Хотя мне нравится, как она расслабляется под моими прикосновениями, мне больше нравится, как она сворачивается в моих объятиях. Как она обхватывает меня руками и ногами, пока спит. Как она держится за меня, когда ей снятся кошмары. Как мое имя — первое, что она шепчет, когда просыпается. Как она хватает меня за руку и приглашает в ванну, и я бегу за ней.
 Больше всего мне нравится, как она рассказывает мне о своих днях и своей работе. Как она пересказывает одно из своих и Лейлы приключений с широкой улыбкой на лице. Как она продолжает убеждать меня связаться с Эйденом и Леви, потому что они моя семья.
 Аврора ворвалась в мою жизнь, разрушила мой порядок и разрушила мою шахматную доску. Поначалу шаги, которые она делала, были незначительными, но со временем они продолжали усиливаться. К тому времени, когда я заметил изменения, было уже слишком поздно выгонять ее.
 Не то чтобы я стал бы что-то менять.
 Во всяком случае, я оставлю ее у себя.
Всюее.
 От нее пахнет ее яблочным лосьоном, к которому я пристрастился. Дело даже не в аромате яблок — дело в естественном тепле ее тела, смешанном с ним. Это торговая марка, которую ни один другой человек не смог бы воспроизвести.
 Я не могу насытиться им, независимо от того, как долго я наполняю им свои ноздри.
 Она тихо стонет, когда я кладу ее на кровать. Я накрываю ее простыней поверх халата и провожу несколько минут, наблюдая за ней.
 Не имеет значения, как часто я вижу ее нежное лицо с тонкими чертами, полными губами и длинными ресницами. Не имеет значения, спит она или бодрствует.
 Я не могу насытиться наблюдением за ней, желанием подойти так близко, чтобы она не смогла уйти.
 Я веду себя слишком властно? Возможно.
 Но я, честно говоря, не могу представить свою жизнь без нее. Во всяком случае, я забыл, как жил до того, как она появилась.
 Я касаюсь губами ее лба, прежде чем неохотно отхожу от нее и вхожу в свой гардероб.
 Надев смокинг, я встаю перед зеркалом, завязывая бабочку. Хотя мне очень не хочется покидать Аврору, мне нужно присутствовать на банкете.
 Она отключилась на ночь после тщательного секса и массажа в ванне.
 Кроме того, если я даже попытаюсь пропустить сегодняшний вечер, Харрис появится здесь и будет целый час жаловаться на встречи, как трудоголик, которым он и является.
 Странно, что раньше я был точно таким же, как он, — если не более требовательным, — но теперь мысль об отъезде отнимает у меня все самообладание.
 Крошечные ручки обхватывают мою грудь сзади, когда ее тепло прилипает к моей спине.
 Голова Авроры выглядывает сбоку, и она встречается со мной взглядом в зеркале.
 — Куда-то едешь?
 — На работу.
 — Что произошло с «мы останемся в постели на весь день?» — она пытается скрыть свое разочарование от своих чрезмерно выразительных глаз и терпит неудачу.
 
 Иногда она может быть такой очаровательной.
 — А разве мы этим не занимались, дикарка?
 — Ну, не совсем.
 — Думаю, что твоя задница и киска свидетельствовали бы об обратном.