Пусть дерутся другие (СИ)

Подробности уничтожения космического маяка, наркоторговля, бандитские наезды с использованием запрещённого вооружения Федерации, и, самое ценное — протокол уничтожения кодов доступа, записанный перед эвакуацией и хранящийся в голове Вита Самада, заставляли собравшихся раз за разом переосмысливать услышанные на экране тезисы.
— Вот подлецы, — с чувством сказал председательствующий за столом аналитик КБР. —А мы все головы ломали — кто грохнул лидера оппозиции вместе с персоналом маяка? Чёрт знает, что подозревали, агентуру издёргали, своих неблагонадёжных наизнанку вывернули, выискивая тайного мстителя за что-нибудь.
— Да, — досадливо протянул второй, экстренно прибывший с другого конца страны, агент по особым поручениям Ллойс. — Про возможность уничтожения объекта самим персоналом никто и не подумал. Нагромоздили версий, как курсанты-первогодки.
Далее эта тема прервалась сама собой. Слишком свежи были в памяти разносы от руководства, с пеной на губах требующего установить виновников гибели второго по политическому влиянию лица соседней Нанды. Завеса тайны приоткрылась, но... принесла с собой ещё больше вопросов, основанных на рваной информированности пленённого бойца «Титана».
Из недавнего доклада третьего присутствующего, тихо сидящего с усталым от недосыпа лицом, остальным стало понятно: Виту Самаду известны лишь крохи от упомянутых событий. Далее шли домыслы, наблюдения, рассуждения. Впрочем, не беспочвенные, стройно заполняющие информационные пробелы в завертевшемся круговороте плохо связанных, на первый взгляд, происшествий.
— Что думаешь, Ди? — между собой общение шло на «ты», так как все знали друг друга не первый год и на карьерной лестнице не толкались. — Ты же с этим пареньком сутки в допросной просидел.
От прозвучавшего вопроса последний из троицы вздрогнул, повёл плечами, сделал несколько больших глотков из чашки, где тягуче перекатывался густой, немыслимо крепкий, кофе. Других взбадривающих напитков этот человек не признавал.
— Глина, — коротко буркнул он. — Вит Самад — буду называть его так, произносить проще — глина для скульптуры. У него нет амбиций, качеств лидера или жажды наживы. Он хочет лишь одного — покоя. Убраться подальше с планеты и жить рядовым обывателем. По сути — одиночка с единственной настоящей привязанностью — Психом. Но это ненадолго. Время, проведённое порознь, сотрёт тёплые воспоминания. В этом Вит довольно пластичен, как и все мы.
— С глаз долой, из сердца вон? — ввернул древнюю поговорку Ллойс.
— Почти.
— Почему?
— Боец слишком зациклен на недоверии к окружающим. Подозревает всех в предательстве, использовании втёмную, плохо воспринимает дружелюбный тон, путая его с началом обмана. Любит маму, папу, и ананасы. К товарищу по службе относится как к старшему брату, которому много чем обязан. Вытаскивал из-под обстрела, променяв иллюзорную попытку бегства на ещё менее реалистичный шанс выжить вдвоём. Угодив в плен, передал все сбережения «южанам» с просьбой организовать тому достойное лечение.
— Откуда у него сбережения, каким образом передал? — привычно уцепился за детали аналитик.
— Второстепенная история. В основную подборку не вошла, — усмехнулся Ди. — Наличные Федерации, полученные в результате двух ограблений. Хранились на позиции, в тайнике.
— Много?
— Так себе. Около сорока тысяч. В любом случае, деньги наши любезные хозяева, — он обвёл взглядом предоставленный бригадой кабинет, — не вернут. Я уточнял. Сумма пошла в общий котёл фонда взаимопомощи. Имеется у них такой, да... Психу «южане», кстати, тоже помогли, без обмана. Тем более, им эта услуга ничего не стоила. Раненый «титановец» временно находится в закрытом отделении госпиталя, и они, всего лишь настойчиво попросили лечащего врача расширить перечень предоставляемого лечения, используя квоты Красного Креста. Это несложно. Имелось бы желание.
По кабинету засверкали улыбки. Оборотистость добробатовцев, присвоивших нежданный куш, против воли заставляла мысленно прикинуть, чего и сколько можно купить на эти деньги для семьи или в каком из университетов оплатить учёбу детям.
 
Всерьёз бы никто из сотрудников КБР на богатства Вита Самада не покусился, но сам факт... Зачем пленному надёжные в своём валютном курсе кредиты?
Въедливый Ллойс хмыкнул:
— И не кинули? Провели честную сделку?
— А что такого? — удивился аналитик, давая вымотанному Ди сделать спокойный глоток. — Какой смысл кидать, если услуга тебе ничего не стоит?
Но агент упрямился.
— Речь идёт о враге, а у нас, вообще-то война. Я хочу понять мотивацию.
— Личная, — бросил Ди, отставляя пустую чашку в сторону. — Псих — художник-самоучка. По непроверенным сведениям, ранее имел контакты с «южанами». Бесплатно рисовал для бойцов портреты и шаржи. К тому же, предупредил нашего наблюдателя перед обстрелом, чтобы тот сваливал. На добро ответили добром, правда, своеобразным. С истинно деловым прагматизмом.
— Разве что.
Замечание Ллойса прозвучало ядовито, словно он вынужденно терпит чуть ли не заговор против правительства.
Этот подтекст заметили остальные.
— Оставь, — равнодушно выразил общее мнение аналитик. — «Юг», в отличие от их близнеца из Нанды, комплектуется по иному принципу и всегда прозрачен для нашей структуры. Нет в их действиях никакого злого умысла. Так, маленький гешефт... Они выявили чип у пленного, они сообщили об этом нам, придержав фигуранта вместо положенной передачи в лапы военной полиции. Они предоставили, в конце концов, данный кабинет и без лишних вопросов позволили работать с пленным на их базе.
— Не начинай пустую возню, — хмуро дополнил Ди, откидываясь на спинку стула. — Деньги оформлены по всем правилам, включая видеофиксацию их изъятия. Я проверил.
— Так почему ты назвал Вита Самада глиной? — Ллойс, почуяв, что профессиональная подозрительность уводит его куда-то не туда, перевёл разговор в более практичную плоскость.
— С ним будет удобно работать, лепить желаемое. Человек без явных предпочтений, по-своему, податлив. А нужные предпочтения можно и навязать.
— Высоко махнул, в докладной записке не забудь указать. Я, лично, считаю, что выводы делать рано. Наша задача — собрать первоначальные материалы и передать их наверх.
Аналитик согласно закивал. Впереди ещё допрос Психа, отложенный до поры по медицинским показаниям. Дела только начинались.
  
Интерлюдия №2
 
Через две недели по общепланетному времени 
Долгое совещание, сопровождаемое по-военному чёткими ответами на поставленные вопросы и уточняющими ремарками отдельных докладчиков, вылилось в черновой документ, более походящий на тезисный план, чем на регламентированное протокольное решение.
К данному факту никто не придирался, осознавая всю сложность и многоступенчатость намеченных мероприятий.
Сотрудники, задействованные в грядущей операции, разошлись детализировать и дорабатывать полученные задания, облекая общие намётки в конкретные этапы оперативных мероприятий. На всё им выделено двое суток, быстрее ничего толкового не составить. Тем более, текущие задачи никто не отменял.
Обсуждение вымотало всех, заставив иных пить таблетки от головной боли, а иных облегчённо вздыхать от того, что вся эта пятичасовая говорильня окончилась и можно приступать к делу.
Дождавшись, пока последний подчинённый закроет за собой дверь, сидящий за столом, откинулся на спинку кресла, устало помассировал ноющие виски и вернулся к служебным обязанностям, в который раз пропуская сквозь логическую призму ума скромную биографию и потенциальные возможности фигуранта.
На экране монитора чётко читались пункты, разделённые пустыми строками для удобства восприятия:
— Пленного бойца добровольческой бригады «Титан», Вита Самада, позывной «Маяк», переместить в тюрьму, согласно определению суда. Никаких секретных мест содержания не использовать. Его путь по территории Розении должен быть максимально отлеживаемым любым заинтересованным лицом, вплоть до подтверждающих показаний свидетелей.