Пусть дерутся другие (СИ)

Предохраняется полковник. Снимает с армии ответственность за мои проступки, если таковые всплывут. Болтался солдатик невесть где, а мы ни при чём.
Подписал. Планшет вернулся к хозяину. Тот с бухгалтерским выражением лица просмотрел файлы — не пропустил ли я чего, и объявил:
— С этой минуты свидетельство о твоей смерти отменено, а акт о демобилизации вступит в юридическую силу несколько позже. На этот период ты прикомандирован к личному составу крейсера, с твоим командованием я согласую. Необходимые распоряжения будут зафиксированы в судовом журнале и канцелярии полка. Так удобнее. Нет нужды тонуть в формальностях и объяснять присутствие гражданского на крейсере Федерации. 
Однако... Я во флоте! И как быстро! 
— Теперь сдашь ID, — продолжил «утрясание формальностей» полковник. — Потом получишь гражданский с прежними данными.
— С родителями можно связаться?
— Нет. С планеты свяжешься, обрадуешь.
Флотский нажал на столе какую-то кнопку и отчётливо распорядился:
— Проведите рядового в медблок. Там оставите, — потом мне. — Выполняй!
Уже на самом выходе я обернулся и спросил, желая проверить свои догадки:
— Если бы я не согласился — тогда что?
Из-за стола сухо донеслось:
— Без тебя бы управились.
(*) Не выносить грязь из комнат — то же, что и не выносить сор из избы.
(*) Приземлённые — неуставное обозначение всех родов войск, расположенных на поверхности планет и не имеющих отношение к космическому флоту Федерации.
  
Глава 2
 
Как доставить на планету человека, если нет попутного корабля?
Очень просто. На армейском санитарном челноке — машине до жути скоростной и подготовленной к любым невзгодам. А как получить разрешение на его посадку? Тоже ничего сложного — на помощь приходит её величество «Бюрократия», предусмотрительно оставляющая лазейки в своих длиннющих параграфах.
Достаточно охраннику представительства Федерации заподозрить у себя аппендицит и пожаловаться по инстанции — в действие приходят различные полузабытые соглашения и малоизвестные механизмы.
Следите за логической цепочкой: военным Федерации без разрешения на планету — ни-ни. Но медикам, при достаточном обосновании — можно. Даже тем, кто носит погоны. Ибо жизнь бедолаги-воина превыше всего! На этот счёт в недрах крючкотворной машины имеется особый протокол, предусматривающий внешнюю помощь при неотложных случаях.
Теоретически возможно, конечно, воспользоваться страховым полисом, обязательным для всех граждан и не граждан, пойти в больницу или вызвать скорую, но это неправильный путь.
Правильный — это аврально запросить разрешение на транспортировку больного, напомнить о соглашениях, и, как следствие, вот уже на орбите флотский челнок с красными крестами на борту, доставивший врача и медбрата.
Заботится армия о своих людях, да. Ничего не жалеет ради их здоровья. А ещё в Федерации умеют считать деньги, из-за чего прихватили с собой попутчика — нового уборщика для нужд миссии, то есть меня.
К чему тратиться на прогонные с командировочными, если на боевом крейсере, разумеется, совершенно случайно, как раз околачивается подходящий штатский с необходимыми навыками? Правильно, лучше сэкономить казённые средства.
Вдобавок, при прочтении контракта всем и каждому ясно, что никакой я не тайный шпион, а новый сотрудник представительства Федерации со всеми вытекающими. Жильём и работой обеспечен, полностью легален.
Появилась такая должность в штатке представительства недавно. То ли позавчера в обед, то ли под вечер — допекло, решились на дополнительные расходы.
Грустно, наверное, в представительстве от скопившегося мусора. Ходят люди, в отходах по щиколотки вязнут... Как они раньше справлялись, обходясь наёмной дамой из местных, даже не представляю.
***
Челнок сел в космопорту нейтральной к соседским разборкам НьюДании, третьего государства на этой планете.
Потоптались у входа таможенники, получили сопроводительный файл о неприкосновенности транспортного средства, включая экипаж и приписанное к борту оборудование. Изучили — ушли, вежливо попрощавшись.
 
Потом прибыл разъездной микроавтобус, доставивший нас к административному зданию.
Там новые таможенники просветили багаж, а пограничники проверили документы. У медиков (хотя из прибывшей со мной парочки медики — как из меня балерина, обоих видел на допросах в несколько иной форме одежды) — командировочные удостоверения, у уборщика — персональный ID и приглашение на работу.
Зафиксировав все необходимые сведения, стражи границы пропустили нас в общий зал. Я шёл последним, и, не удержавшись, спросил:
— А что, визу оформлять не надо?
Привыкший к любым вопросам пограничник, нисколько не удивившись, любезно разъяснил, хотя и с заумью:
— Вы попадаете под действие конвенции о безвизовом режиме для граждан Федерации и союзных миров, предусматривающей взаимное признание декларации прав человечества на свободное перемещение и определение места жительства. Так что не переживайте, господин Самадаки, у миграционного бюро к вам претензии вряд ли появятся.
Миновавшие разделительный турникет флотские косились на меня с неодобрением, но без злобы. Спросил и спросил, потому что болтлив и любопытен. Их, привыкших к действию, больше заботила задержка в пути, попустительски вылившаяся в незапланированное ожидание какого-там бывшего рядового.
Пожелав пограничнику всего наилучшего — ну вот пёрло из меня учтивое благодушие — я догнал «медиков», и почти сразу попал под опеку встречающего нас мужчины, представившегося помощником атташе.
Далее был комфортабельный автомобиль, дорога, современный город, широкие улицы, и небольшой двухэтажный особнячок, отделённый от проезжей части узким газоном с декоративной решёткой высотой мне по пояс.
— Приехали, — сообщил помощник, продолжая администрировать наш визит. — Вас покормить?
— Потом, — отмахнулся «медик», выбираясь из салона. — Сначала дела.
Изнывающего от аппендицита бойца никто, естественно, осматривать не бросился. Флотские, едва закрылись двери представительства, твёрдым шагом направились на второй этаж, в кабинет здешнего начальства, а меня проводили в подвал.
— Ваша комната, — распахнул одну из дверей помощник. — Будете жить здесь. Контракт с вами мы заключили на стандартную неделю с возможностью продления. Убирать, — тут он усмехнулся, — только то, что сами намусорите. Питание трёхразовое, подадут сюда. На улицу не выходить. Помещение покидать только по разрешению администрации.
Я в курсе... Полковник довёл. Моя задача — сидеть, не высовываясь, и ждать, когда позовут. По улицам не болтаться, сотрудниц за выпуклости не хватать, песен не горланить.
— Можно с семьёй связаться?
— Вечером. Запишете обращение. Прямые переговорные сеансы пока исключены, — помощник ещё шире распахнул двери, всем видом показывая, что ему пора.
***
Комната мне досталась приличная. Чистая, светлая, с визором на стене и холодильником, полным разных безалкогольных напитков. Отдельно порадовала кровать. Простыни белоснежные, отутюженные, матрац упругий, а выглаженные уголки наволочки на подушке вызывали непреодолимое желание их потрогать. Разве что окно отсутствовало, но я не привередлив. Подвал, всё-таки.
Душ, санузел тоже сверкали вылизанностью. Умелая здесь уборщица, вряд ли её переплюну...
Помощник атташе сдержал обещание. Вечером он провёл меня в свой кабинет на первом этаже, усадил за стол и включил камеру, вмонтированную в верхнюю часть монитора, попутно выдавая рекомендации:
— Попрошу обойтись без привязки к местности. Потом своим расскажете, где были и что делали.
Я кивнул. Перед стартом с меня взяли подписку о неразглашении любых сведений, имеющих отношение к проводимой операции. Хотели запретить и всяческое упоминание приключений на поверхности планеты, однако я встал на дыбы.