Мечты о полете (ЛП)

— Лавина! — кричу я сквозь шум.
Он ворчит, пока я объясняю, что хочу сделать. Я отступаю на меньшее расстояние. Он бросает меня, и я только успеваю ухватиться за край балкона, на котором стоит неизвестный командир. Я толкаю себя вверх и уклоняюсь от его меча. Вслед за этим я наношу удар в горло. Я разворачиваюсь, используя стену позади него, и бью командира по челюсти. Он падает, но всё ещё моргает. Я пинаю его, чтобы убедиться, что он выведен из строя. Оглянувшись, я понимаю, что нет нормального способа вернуться к своим людям. Я могу сделать это по-своему.
Я перепрыгиваю через балкон и приземляюсь на плечи Дозорного. Прежде чем он реагирует, я перепрыгиваю на плечи следующего.
Я кричу на ходу.
— Командир выбыл! Командир ранен!
Я танцую над ними и перепрыгиваю через груду бессознательных тел, и возвращаюсь к своим бойцам. Моя уловка сработала. Дозорные в замешательстве поворачиваются к своему одинокому командиру. На их лицах неуверенность. Натиск замедляется.
— Перегруппироваться! — кричит Малир.
Он руководит людьми на противоположном конце, но теперь ему придётся разделить своё внимание между обеими группами. Дозорные отступают назад. Я не собираюсь убивать Малира, если вообще смогу. Он мой друг — или был им.
— Подожди! — кричу я, когда Вьюга движется за ними.
Он отходит назад.
Я бегу вдоль линии, пыхтя.
— Отступите немного к углу, чтобы они не смогли обойти нас и добраться до Кристал. Переведите дыхание. На этот раз они не остановятся.
Я смотрю вверх, а затем снова поворачиваюсь к мужчинам.
— Осталось пятьдесят или около того. Мы справимся!
— Но они, наверное, всё равно убьют нас в конечном счёте! — говорит Лёд, поднимая голову с того места, где он пытается перевести дыхание.
— Возможно. А, может быть, и нет. Если да? Вы все станете легендами. Единственные бойцы, которые когда-либо побеждали Дозорных, — говорю я.
Я подбираю брошенное копьё. Мужчины отступают на двадцать метров к углу. Я киваю Кристал и поворачиваюсь к Дозорным, которые вернулись в строй.
— В атаку, — орёт Малир на своих Дозорных.
Я опускаю взгляд вниз. Поперек ямы лежит веревка от одной из балок, которую я скинула. Я бегу, быстрее, чем когда-либо, бросаю копьё рядом с собой и хватаю веревку обеими руками. Когда линия фронта приближается, я тяну, используя всю свою силу и вес тела. Но этого недостаточно.
Затем канат поднимается. Я смотрю через плечо на Осколка и Вьюгу. Я успеваю улыбнуться им, прежде чем верёвка вырывается из моих рук, разрывая кожу на ладонях.
Первый ряд людей падает друг на друга. Это останавливает их атаку и Дозорных позади них.
Я поднимаю копьё, и мы присоединяемся к остальным мужчинам, которые ликуют, даже когда вырубают упавших стражников тупыми концами своих копий. Перед нами теперь тридцать человек или около того. Десять против команды Убийцы. Я не знаю, сколько осталось людей у Убийцы. Не много, если они послали туда только десять бойцов.
В течение следующего неопределенного периода времени одиннадцать из нас сражаются. Все мы начинаем ослабевать и, без тени сомнения, я осознаю, что если бы мы не так усердно тренировались в последнее время, мы бы уже были мертвы. У всех идёт кровь из тех или иных ран. Большинство из нас получили по несколько ранений.
Я выгибаю спину и вращаю копьё, и пронзаю бёдра трёх мужчин. Я разворачиваю копьё и тупым концом бью тех же мужчин по лицам. Пока они хватаются за лица, я валю их на землю одного за другим.
Осталось меньше двадцати.
Я отступаю за линию и оцениваю ситуацию. Я смотрю вверх на Малира, чтобы понять, могу ли я предугадать, каким будет его следующий шаг. Моё сердце останавливается. На уровне над ним стоит Мясник. У него в руке меч. Не нужно быть гением, чтобы понять, что он планирует делать.
Я проскакиваю через фронт сражающихся, копьё крепко держу в руке. Когда Мясник начинает прыжок, я делаю два шага галопом и выпускаю копьё.
Оно настигает его на полпути вниз, и через рот пригвождает к стене над головой Малира.
Время замедляется. Малир оборачивается. Затем снова переводит взгляд на меня. Ревущий взрыв раскалывает Купол спустя секунды тишины после того, как копьё поразило свою цель. Я поворачиваюсь к источнику самого нечеловеческого звука, который я когда-либо слышала. Убийца отрубает голову своему противнику жестоким ударом и начинает надвигаться на меня, окровавленный меч блестит в его руке. Оружие бы мне не помешало.
 
Внезапно десять оставшихся Дозорных стали наименьшей из моих проблем. Они всё равно не обращают на меня внимания. Их недостаточно, чтобы сражаться на два фронта.
— Иха!
Я поднимаю голову и вижу меч, вращающийся в медленном пролёте в мою сторону. Я ловлю его и поднимаю в знаке благодарности Осколку.
— Иха!
Я ловлю второй меч от Шквала. И смутно замечаю, как Лавина сшибает головами двух Дозорных, а Лёд рассекает их икры.
Убийца уже на полпути через Купол. Он в ярости и движется быстро. Я проверяю баланс мечей и дважды кручу их по кругу, затем шагаю в центр Купола. Похоже, мы всё-таки получим свой поединок.
Он не останавливается, но ревёт:
— Ты убила моего брата, гребанная шлюха!
Последнее слово — истошный крик.
Когда он обрушивает на меня свой меч, его глаза безумны. Я парирую удар скрещенными мечами, но его ярость всё равно отталкивает меня на несколько метров назад. Каждый удар, который я блокирую или отвожу в сторону, заставляет мои руки дрожать. А его удары так же быстры, как я помню. Но его гнев лишил его расчёта и спокойствия.
— Он выглядит как свинья, — говорю я и вижу, как лицо Убийцы искажается от ярости.
Он резко размахивается, и я проскакиваю под его защитой, при этом рассекаю его правое бедро. Он ревёт и резко ударяет клинком в мою сторону, задевает верхнюю часть левой руки.
Мы осыпаем друг друга ударами в смертельном танце. Я не слышу ничего, кроме его дыхания, и не чувствую ничего, кроме его намерений. Я действую исключительно на инстинктах. Нас не прерывают. С остальными стражниками уже разобрались.
— Ты сдохнешь, сука. А потом я нассу на твой труп, — выплёвывает он и бьёт меня наотмашь.
Я уворачиваюсь.
Его комментарий не действует на меня так, как он рассчитывал. Вместо этого он напомнил мне о женщине, которую он изнасиловал, изуродовал и повесил. На вид ей было около двадцати или около того. Чуть моложе Кристал. Без сомнения, он изнасиловал Кристал, думая, что она ещё ребёнок.
Белая ярость, какой я не испытывала со дня смерти Кедрика, лижет мои внутренности. В моих ударах появляется новая сила, и я обрушиваю на него поток атак. Мне доставляет удовольствие видеть, как расширяются его глаза. Он больше не думает о своём брате. Он понимает, что я лучший боец. Он не успевает сделать выпад. Это мой шанс. Я сдерживаю его клинок одним из своих мечей, уворачиваясь от его сокрушительного кулака, а другой меч до самой рукояти вонзаю ему в живот.
Я отступаю назад, держа теперь только один меч. Даже в таком состоянии Убийца всё ещё опасен. Я отбиваю его оружие, когда он подносит обе руки к мечу, торчащему из его живота. Я помню, как Кедрик сделал то же самое со стрелой, торчащей из его груди. Я стряхиваю навязчивое воспоминание.
Убийца падает на колени. Я оглядываюсь. Другие наблюдают. Толпа скандирует моё имя. Или, может быть, никогда не прекращала.
— Кристал, — зову я и машу ей.
Она смотрит в мою сторону и шаркает вперёд. Я жестом призываю её поторопиться, и она трусит ко мне.
— Окажешь честь? — спрашиваю я и протягиваю меч.
Она смотрит на меч и снова на меня в недоумении. Её лицо застывает.
— Да, — говорит она и хватается за рукоять, чуть ли не выхватывая оружие из моих рук.
Я перемещаюсь за Убийцу и держу его руки за спиной. Я не хочу, чтобы он пытался что-то сделать. Кристал встаёт перед ним. Я вижу, что она боится находиться так близко к нему. Интересно, сделает ли она это.