Вторжение

* * *
Мужчина перекатился и начал подниматься на ноги, Андрей увидел перекошенное от ярости бородатое лицо, схватил ближайший баллон с закисью азота и с силой опустил его на голову бандита.
Из окна выглянул старший лейтенант Воронов, показал Андрею жест рукой с оттопыренным вверх большим пальцем и вернулся в комнату. С грохотом разлетелось второе окно, но из него никто не торопился выбраться наружу. Хохот и шум в доме стихли. Бородатый бандит с окровавленной головой лежал на земле без сознания. Андрей поднял с земли автомат и замешкался, не зная, что делать дальше. Бежать внутрь на помощь Олегу и Марине? Или ждать, как договаривались, во дворе? Из-за угла появилась Оксана. Заметив лежащего, вскрикнула, растерянно посмотрела на Андрея. В сенях послышались шаги. Андрей отступил назад, передернул затвор, прикрыл собой Оксану. Дверь распахнулась, на крыльцо вывалились Николай, Марина и двое в черных куртках.
* * *
В город возвращались на трех машинах. Дорога от хутора через деревню была значительно лучше лесной, ведущей к дому отдыха. В первую машину на место водителя сел Николай. В салоне под прицелом автомата Воронова вповалку лежали связанные бандиты. Вторую, изрядно потрепанную, но оставшуюся на ходу хозяйственную машину скорой помощи вел Андрей. Рядом на пассажирском месте сидела Оксана. В салоне лежало конфискованное оборудование, которое старший лейтенант, скрепя сердце, согласился перегрузить.
– Андрей, мы из-за этих железок жизнью рисковали, – сказал он, – теперь потерять права не имеем. Я бы их в своей машине оставил, но перевозить вместе с бандитами не могу по инструкции.
– Довезем, не потеряем, – заверил друга Андрей.
В третьем уазике за рулем сидела Марина. Рядом с ней и в салоне разместились бывшие пленники в черных куртках с номерами. Веселящий газ оказал на них неожиданное действие. После короткого периода растерянности и возбуждения они притихли, начали удивленно озираться вокруг, как люди, очнувшиеся после долгого нездорового сна.
– Олег, по-моему, они приходят в себя, – сказал Андрей, наблюдая за поведением освобожденных.
– Я, конечно, не врач, тем более не психиатр, – сказал Воронов, наблюдая за бывшими пленниками, – но сдается мне, ты их своим газом вылечил.
Андрей покачал головой.
– Воздержимся от поспешных заключений, но динамика явно положительная.
  
Глава 57
 
Телефонный звонок в квартире, расположенной на пятом этаже дома на Котельнической набережной89, раздался в три часа тридцать пять минут.
«Надо будет распорядиться, чтобы протянули параллельный аппарат в спальню», – подумал Член Политбюро, поднимаясь и набрасывая на плечи халат. Он сунул ноги в разношенные шлепанцы и пошел в прихожую, где продолжал надрываться телефон.
– Слушаю, – сказал Член Политбюро, подняв трубку.
– У нас проблемы.
Собеседник не поздоровался и не представился, в этом не было необходимости.
– Какие проблемы?
Слева в области сердца неприятно сдавило.
– Арестованы…
Собеседник ровным голосом перечислял фамилии, и с каждой новой фамилией приходило понимание, что это не просто проблемы, это катастрофа.
– Генерал? – спросил Член Политбюро, когда собеседник закончил.
– Генерал Дроздов застрелился.
Член Политбюро с облегчением выдохнул. Значит, прав был Лунс, советник по культуре американского посольства, когда порекомендовал ему выйти из состава комитета спасения Родины. Не все соратники одобрили этот шаг, не всех удовлетворило объяснение – так нужно для дела, но теперь это не имеет значение. Теперь значение имеет то, что о его личном участии в подготовке переворота мог рассказать только генерал Дроздов, который уже никому ничего не расскажет.
Положив трубку, Член Политбюро направился в гостиную, достал из буфета початую бутылку марочного «Кизляра»90, налил треть граненого стакана и залпом выпил. Старая лиса советник Лунс в очередной раз оказался прав, когда сначала настоял на его выходе из комитета, потом подсказал, с кем и как переговорить в Политбюро, намекнуть на некие недовольные силы, готовящие открытое выступление. Ему, конечно, не поверили, покровительственно похлопали по плечу, посоветовали отдохнуть, съездить в санаторий. Теперь тот разговор очень кстати: вот, дескать, бдительный партиец предупреждал…
 
Член Политбюро посмотрел на бутылку и снова наполнил стакан. На этот раз пил смакуя, маленькими глоточками. Молодец, советник Лунс. Хотя какой там советник, давно известно, что он резидент ЦРУ. Ну и что? Хоть черт с рогами, главное, что дело свое знает, поможет, подскажет, посоветует…
В гостиную вошла заспанная супруга.
– Миша, что случилось? Ты почему не спишь?
– Да так, небольшие проблемы, завтра разберусь.
– Ты помнишь, что завтра к нам приглашены Черненко с супругой?
– Конечно, помню, дорогая, иди ложись, я скоро приду.
* * *
Октябрьским утром по главной улице Чугуевки, поднимая клубы пыли, промчался бронетранспортер. Деревня еще только просыпалась, хозяйки собирались на утреннюю дойку, пенсионер Митрич – на рыбалку, мальчишки досматривали в своих кроватях утренние сны, вместо того чтобы с радостными воплями сопровождать военную технику. За бронетранспортером проследовали два трехосных «Урала» и командирский газик. Не останавливаясь, колонна повернула на ведущую к бывшему монастырю дорогу. Через полчаса со стороны монастыря послышались выстрелы и взрывы. Возившийся с трактором недавно демобилизовавшийся совхозный механизатор Юра расслышал знакомые очереди из калашей91. Тренированное ухо бывшего артиллериста, директора совхоза, узнало работу полкового миномета.
Авдотья Николаевна накинула телогрейку, вышла за порог, постояла, прислушиваясь. Потом вернулась в избу, затопила печь, поставила на плиту чайник. «Надо будет в город съездить, – подумала она, – заглянуть к Матвеевне, рассказать, что не зря той ночью мы куда надо позвонили. Но сначала к участковому зайти, узнать подробности».
* * *
В полной темноте в воздухе «материализовалась» летающая тарелка. Только что ничего не было, и вдруг появился ярко освещенный объект в форме двояковыпуклого диска. Объект повисел, покачиваясь, медленно поплыл вперед и, постепенно ускоряясь, врезался в стену. Вернее, должен был врезаться. Вместо этого он резко замедлился и, словно насмехаясь над зрителями, в нарушение всех физических законов бесшумно погрузился в стену, чтобы через несколько секунд так же бесшумно выплыть немного выше и левее. Покачавшись, как будто приветствуя собравшихся, диск вернулся в исходную точку и исчез.
В комнате вспыхнул свет, раздались аплодисменты. Арон Викентьевич Левин, доцент кафедры оптической физики, поднялся и театрально раскланялся. Видно было, что одобрение публики доставляет ему истинное наслаждение.
– Арон Викентьевич, – обратился к доценту профессор Харлампович, – демонстрация, безусловно, впечатляющая, но хотелось бы услышать ваши комментарии. Без излишних научных подробностей, если не возражаете.
– Конечно, Олег Маркович, – с готовностью согласился Левин. – Принцип действия сей модели прост до гениальности. Вот здесь, – он показал на подвешенную к потолочной люстре конструкцию, напоминающую диапроектор, – передающее устройство. Оптический сигнал, не буду вас грузить его характеристиками, передается на приемное устройство, которое позволяет передвигать появившееся изображение с любой скоростью и в любом направлении в радиусе от нескольких метров до ста километров, в зависимости от мощности исходного сигнала и параметров приемника.
– А где располагается передающее устройство? – спросил Андрей. – Не в вашей модели, а в той, что использовалась на Лысой горке?
– На спутниках с геостационарной орбитой.
– И поэтому в плохую погоду «тарелки» не летали?
– Да, передаваемый со спутника оптический сигнал весьма чувствителен к облачности и солнечной активности.