Ржевский 3 (СИ)
— Хартия Соты. Царь имеет один голос из… о его детях речь вообще не идёт… Изначальные Рода… вы сейчас с двумя из тринадцати…
— Дмитрий хочет сказать, что в городе в данный момент происходит своя негласная борьба за лидерство, — Мадина извинилась кивком, что перебивает, и коснулась пальцами запястья Ржевского (он поймёт, другие нет). — Мой жених — одна из сторон. Дмитрий Ржевский, как один из Изначальных, очень обеспокоен некорректными попытками ревизии.
То, чего опекун хотел добиться от собеседника, ей волей случая получить проще.
Когда подобные вещи озвучивает обладательница Нимба Правителя, аргументы приобретают чуть иной оттенок и немного другой вес.
— Ревизии чего? — Демидов предсказуемо вцепился в последнее слово.
— Системы власти в Свободной Зоне, — пожала плечами металлистка. — Полторы сотни лет тому были подписаны нерушимые договоренности. Одна из сторон пытается изменить правила по ходу игры. Соответственно, вторая сторона, — кивок в сторону Ржевского, — такую ситуацию будет исправлять в свою сторону.
Дмитрий очень коротко поблагодарил на её языке и перешёл на русский:
— Предлагал познакомиться вам я с одними мыслями. Давайте честно, планировал найти взаимовыгодные точки опоры.
— Но?..
— Но беспредела в своём городе я не допущу. — Блондин говорил тихо, спокойно, без вызова.
Но как-то веско, настолько, что даже и мысли не возникало: а по чину ли ему вообще такие заявления делать?
— С чего вам влезать не в своё дело? — жёстко спросил фабрикант. — Мы познакомились десять минут тому. У вас в невестах принцесса и прочее окружение под стать. В благотворительность я не верю. Чего вы хотите от меня такого, чтобы ТАК проявлять инициативу?
— Кто ваш контактёр здесь? — Ржевский спокойно выдержал прямой взгляд, проигнорировал вопрос и задал свой встречный. — К кому Юлия сказала обратиться здесь, удаляя вас из столицы?
Демидов тоже промолчал, исподлобья хмуро глядя на собеседника.
Мадина подумала, что попечитель только что вычислил что-то, ей недоступное.
— Я не желаю вам зла прямо или косвенно. Я не планирую использовать вас в корыстных интересах в одностороннем порядке. Я хотел взаимовыгодного сотрудничества в перспективе, когда знакомился, но сейчас этот вопрос отошёл на второй план, — Дмитрий поднял вверх раскрытую правую ладонь. — Слово Ржевского.
А ведь это точно какая-то магия, отстранённо подумала Наджиб. Хрен его знает, какая, но магия.
Иначе просто ничем не объяснить, что это честное слово раз за разом только что реки вспять не разворачивает.
Ну хотя мы все подыграли чуть-чуть, улыбнулась мысленно она. Моё свидетельство его двадцати сантиметров явно было истолковано, хм, в определённую сторону.
— Растопчин Сергей Васильевич, — нехотя ответил Демидов.
Универсальный защитный амулет, который он использовал, от ментала прикрывал неплотно, но прикрывал. Читать быстро содержимое конкретной головы Наджиб не могла.
Принуждать, притормаживать, даже стереть память — легко. А вот качать ретроспекции в режиме сканера было проблемой.
— Мой кровник, — ухмыльнулся попечитель, затем перевёл многозначительный взгляд на неё. — Скажи что-нибудь?
Когда Дима отбивался от группы, посланной на его участок за ней, ему пришлось через малый портал сходить в соседний небоскрёб. Оттуда он приволок пленного, там устроил переполох.
Растопчин тогда выступил в роли местного прикрытия, хотя и тщетно.
К сожалению, агентура Эмирата, задействованная в тот раз, замыкалась на Маджита. Растопчин — контакт не Престола или Эмирата, а конкретного представителя аль-Футаим.
Того, которого Далька вчера успешно укоротила на голову.
Наджиб перешла на родной язык и всё это очень быстро донесла до попечителя.
— Так и думал, — кивнул Ржевский. — Но спасибо. Погоди, дай соображу…
Фабрикант абсолютно спокойно отнёсся к факту их общения речью, которой он не понимал.
— Вашу дочь надо вынимать, — Дмитрий вынырнул из мыслей через минуту и хлопнул ладонями по столу, поднимаясь. — Предлагаю свою помощь.
—???
— Поехали вместе к Растопчину. Я ему уже сутки кое-что лично донести должен, вы просто за плечом постоите. Ну или после меня зайдёте.
Глава 20
— Ты заметил, как я тактично за столом с твоим Демидовым не стала поднимать матримониальный вопрос? — ухмыляется Мадина, когда мы быстро шагаем в молл, купить мне одежду.
Промышленник подумал — и решительно предложил отложить на четверть часа визит на Центральную Площадь (вход в комплекс зданий Аппарата Наместника, один из). Перед этим он настоятельно попросил меня переодеться.
Логично. Спорить я не стал. А если повезёт, то при покупке шмоток сейчас и Юки с собой в примерочную затащу… здесь скрестить пальцы и не думать в эту сторону, чтоб не сглазить.
— Ржевский, а Ржевский, — продолжает терроризировать меня менталистка. — Когда женишься на несчастной девушке? Обещал же.
— КОГДА⁈ — я слишком задумался о своём, потому пропускаю, как говорится, удар между рук. — Когда это я жениться обещал⁈
— Ну, ты ему сказал, что я твоя невеста. Как думаешь, я такое способна пропустить мимо ушей? — многозначительно поднимает и опускает брови подопечная. — Девки делятся на тех, кто замуж не хочет, и на тех, кому уже невтерпёж. А мне не просто невтерпёж, мне именно за тебя невтерпёж — на других даже смотреть не хочется, — она очень убедительно изображает, что прислушивается к себе. — Намёк ясен?
Вот же… чёрт побери.
— Ты же не будешь меня подобным шантажировать⁈ — спрашиваю с опаской в голосе.
— А Слово Ржевского прозвучало, — ещё больше веселится Наджиб. — А Ржевские никогда не врали. Когда ты официально сделаешь мне предложение?
— Я сказал, «честное слово, встреча случайность»! А не «честное слово, мы с тобой поженимся»!
— Хе-хе, мне только одно интересно. — Она резко становится серьёзной. — Как два таких наивных дурня, как ты и Норимацу, не просто до сих пор живы, а ещё и относительно преуспеваете.
— Э-э-э? Звучит зловеще, если что.
— Угу. Я же из тебя сейчас всю кровь выпью, — лениво обещает подопечная. — Не понимаешь? Ты ж сам даёшь мне в руки козыри, демонстрируя уязвимость.
А-а-а, это она типа подтягиванием моих барьерных функций решила заняться. Спасибо, чё.
— Мы с тобой близкие люди, — отмахиваюсь. — Ты очень ответственная и добрая в душе, гораздо добрее меня. Ещё ты очень одинокая и по-настоящему близких у тебя меньше, чем пальцев на руке. А я в это число вхожу. — Подумав, добавляю. — Знаешь, когда я говорю, что тоже тебя люблю, я действительно это чувствую.
— Хренасе, текст. Ну продолжай, продолжай. Языкастенький ты мой.
— Да всё. Неспособна ты обидеть того, кто искренне желает тебе добра — совесть не позволит. На самом деле ты очень ранимая в душе и тоже тяготеешь к справедливости, вот.
— Ты не просто похотливая сволочь, — вздыхает Наджиб. — Ты хитрая похотливая сволочь, которая ухитряется манипулировать даже профессиональной менталисткой.
— Да бог с тобой! — под влиянием порыва души притягиваю её к себе и сочно целую в лоб. — Какая в одном месте манипуляция! Просто я в людях тоже немного понимаю.
Не говорить же сейчас, что когда за ней их головорезы на мой участок лезли, вопрос о моей выгоде, мягко сказать, вообще не стоял. Да и она через город босиком ко мне прибежала стремглав — даже бой не закончился.
Кому как, а для меня такое вес имеет. И туфли, что она ради меня бросила, жалко: платина, четырнадцатикаратное золото, сапфир, изумруд, алмаз.
Эх-х. Произведение искусства было. Уж на что у здешних людей руки кривые, но ту обувь будто кто-то из нас делал.
— Ладно, зачёт, — вздыхает она ещё раз. — Значит, мы оба любим друг друга, хотя и очень странною любовью.
— В смысле⁈
— Я тебе не даю, ты на мне жениться не хочешь.
— Слушай, а ты умная, — против воли проникаюсь глубиной анализа, даже останавливаюсь на мгновение. — Впрочем, я это всегда говорил, — добавляю.