Чертова Мельница

…Сварог проснулся внезапно, словно от резкого толчка. Не поднимая головы, прислушался и принюхался. В соседней комнате похрапывал окончательно упившийся к вечеру Гизон, выводя затейливые рулады и фиоритуры – а больше никаких звуков и не слышалось. Все запахи, что он улавливал, были прежними: неприглядный букет ароматов обиталища одинокого пьяницы – засаленные простыни, прокисшая еда, многочисленные пустые бутылки из-под разнообразнейшего спиртного…
И все-таки что-то было не так. Определенно.
Он приподнялся, сел, поводя ноздрями, пытаясь уловить сквозь переполнявшие дом унылые и противные запахи что-нибудь другое. Бесшумно подкрался к распахнутому окну, выходящему на задворки – он вечером сам заставил Гизона распахнуть все окна, чтобы в случае неприятных сюрпризов не оказаться в ловушке…
Поднял нос к подоконнику. Сразу же усилился запах коровьего и лошадиного навоза вкупе с овечьими катышками – к полудню по улице действительно прогнали гурт несколько всадников.
Тихие шорохи? Да, никаких сомнений. Едва слышно, как похрустывает песок под ногами обходящих дом людей. Как бы тихо они ни старались двигаться, собаку не проведешь…
А теперь и запах пота, одежды, сапог, табака… и железа.
Отыскали-таки, сволочи… Опять не повезло.
Сварог бесшумно отпрянул в сторону – мимо окна на цыпочках проскользнул человек. Второй, судя по запахам, прижался к стене рядом с окном, совсем близко от замершего Сварога. Ну да, после неудачи в домике они кое-что учли и сейчас явно окружают жилище, чтобы следить за окнами…
Страха, конечно, не было – одна рассудочная злость. Сварог лихорадочно просчитывал все возможные варианты – а их имелось не так уж и много. Впрочем, у погони их тоже не особенно много…
Он бесшумно приблизился к распахнутой двери в прихожую – ну да, на крыльце тихонько топтались, пробуя дверь. С вечера Сварог проследил, чтобы Гизон старательно запер ее на огромную кованую задвижку. Дверь к косяку прилегает плотно, так что ничего у них не получится – а высаживать замучаются, в старые времена двери как раз и делали добротными, чтобы всякая шушера с ходу выломать не смогла – а дом построил еще дед Гизона.
Та-ак… Что-то небольшое, невысоконькое одним прыжком оказалось на подоконнике, уселось там, поводя головой с круглыми ушами, посверкивая красными глазками-бусинками – какая-то зверюшка величиной даже поменьше кошки. Похоже, знаем мы, что это за зверюшка…
Решение было неожиданным – но он не колебался. Метнулся к подоконнику, сцапав зверюшку клыками за шиворот, втянул ее в комнату. Снова, такое впечатление, собачье тело само знало, что делать. Резко встряхнул, мотнув головой сверху вниз – послышался противный тихий хруст, тварь обвисла у него в пасти и, когда Сварог разжал зубы, шмякнулась на пол, где и замерла недвижно.
Рядом, за окном, кто-то тихо охнул от неожиданности, послышался возбужденный топот, в дверь тотчас забарабанили то ли кулаки, то ли сапоги, послышались крики:
– Мэтр Гизон, открывайте! Городская стража!
Распластавшись в прыжке, Сварог вымахнул в окно. Сбоку, как и ожидалось, к нему метнулась темная фигура, занося скрамасакс. Подпрыгнув, Сварог вцепился в запястье державшей оружие руки и с неизвестным прежде наслаждением сомкнул челюсти, ощущая, как дробит кость. Раздался дикий вопль, скрамасакс пролетел рядом, воткнулся в землю. Справа и слева уже бежали к ним те же темные фигуры с занесенными тесаками – и Сварог, выпустив орущего, метнулся к штакетнику по давно продуманному пути. Перепрыгнул его с разлета. Сзади грохнула пара пистолетных выстрелов, он и ухом не повел – сгоряча это они, должно ж уже знать, идиоты… Пронесся по пустырю, с налету раздвигая густой бурьян, кинулся к рощице.
Во рту стоял омерзительный вкус крови и неизвестно чьей шерсти, но некогда было на это отвлекаться, и отплевываться некогда. Взрыв землю задними лапами, он с маху остановился под крайними деревьями, оглянулся. Слишком темно, чтобы разглядеть, что делают люди возле дома, одно ясно: погони нет. И из рощицы никто навстречу не кинулся. Принюхиваясь и прислушиваясь, он уже неспешно, бесшумно заскользил меж деревьями.
   
Глава XV
 
Странники
 
Рассвет он встретил в отнюдь не комфортабельных условиях. По сравнению с сегодняшним утром раем была не только конура Оллана, но и пропахшая черт-те чем хибара мэтра Гизона…
Пройдя рощицу, он увидел далеко впереди огни домов – там, оказывается, тянулась немаленькая улица. Свернул вправо, угодил в сады, один раз на него выскочила маленькая лохматая собачонка и с расстояния уардов в пять долго поливала истерическим лаем: он, конечно, был побольше и пострашнее, но моська чувствовала себя дома. Пришлось сделать крюк и далеко обойти.
Потом на пути попался широкий спокойный ручей, по виду больше похожий на искусственный канал. Вспомнив старый, но действенный прием, Сварог вошел в воду (оказалось кое-где по грудь) и проплыл так уардов сотню. Даже если у погони нет ничего наподобие запасного крыса, они могут пустить по следу самых обычных собак, у Сувайна ведь приличная свора (хорошо еще, что пока не додумались, всецело полагаясь, должно быть, на придушенную Сварогом тварюшку)…
Выйдя из воды, он оказался на широкой улице, где огни в домах горели редко-редко. Прошел ее, свернул… и понял, что начинает блуждать. Абсолютно не представлял, где очутился, ясно только, что все же не в центре городка, а ближе к окраинам. Ничего хорошего от этих бессмысленных блужданий получиться не могло – опасности пока нет, но пользы никакой. Поэтому, забредя в достаточно глухое местечко, на зады каких-то длинных низких амбаров и обнаружив там лежащую на земле горизонтально пустую бочку, он решил не болтаться больше по незнакомым улицам, словно неприкаянная душа, а воспользоваться этим, пусть и ненадежным укрытием. В бочке, хорошо еще, пахло не какой-нибудь дрянью, а зерном…
Спал он, конечно, вполглаза, да, собственно, почти и не спал – то и дело, очнувшись от беспокойной дремы, порой наполненной кошмарами, высовывал из бочки голову, прислушивался и принюхивался. Так что к рассвету чувствовал себя разбитым. Да и в животе урчало не на шутку – мэтр Гизон не особенно и утруждал себя заботой о пропитании, так что Сварогу досталась лишь изрядно зачерствевшая краюха хлеба и полкруга скверной дешевой колбасы, начавшей уже попахивать.
А главное, теперь он совершенно не представлял, что делать и куда направиться. Если откровенно, ему до сих пор попросту везло: повезло наткнуться на Оллана, а через мясника оказаться у Гизона. Как ни парадоксально это звучит, но ему повезло и в том, что он сейчас – собака. Человек на его месте, есть сильные подозрения, если и не попался бы в лапы погони, то ему пришлось бы гораздо труднее. Человеку гораздо легче поймать человека, чем собаку. Собака и бегает побыстрее, и нюх ей помогает издали учуять погоню… Надо добавить: повезло еще и в том, что Одо с Сувайном, какими бы ни были хитрыми и коварными, вряд ли когда-нибудь устраивали охоту на собаку, да еще в городке…
Снова идти к Оллану безусловно не стоит: жаль подставлять хорошего мужика, мало ли что. Действительно, двое детей… Гизона наверняка уволокли куда-нибудь в подвал для обстоятельного допроса. Если не сокрушаться о горькой судьбинушке мэтра, а со здоровым цинизмом подумать о собственной выгоде – пленение Гизона ничем Сварогу не грозит. Гизон, конечно, может после соответствующей обработки рассказать, что его постоялец ждал подмогу и выручку на самолетах – но Одо и сам догадался о таком повороте событий – говорил же тогда Сувайну…
Но самолетов пока что нет, и неизвестно, когда будут. Можно, увы, признать, что Одо с Сувайном на два хода впереди. Во-первых, у Сварога нет надежного укрытия и неизвестно, где его найти, во-вторых, их придумка о сбежавшем гончаке уже распространилась по всему городу, и все его население будет ловить Сварога с превеликим рвением, прельщенное известием о десяти золотых кругляшках… с его собственным профилем, мать твою! Второй Оллан, будем реалистами, вряд ли попадется на пути…