Чертова Мельница

Ему так и не удалось, как он хотел, установить двустороннюю связь меж земными столицами и летающими замками. Слишком многие высокопоставленные сановники ныли о незыблемости иных традиций, вставляли палки в колеса и интриговали (сановных недоброжелателей у Сварога здесь, увы, хватало). А у него не было времени, чтобы посредством хорошо продуманной комбинации, найдя очередную прореху в законах, получить одобрение Яны или Канцлера. Поразмыслив, он применил гораздо более простое средство: кто-то из десяти его доверенных нажимал кнопку, и на это вот простенькое приемное устройство уходил сигнал-импульс, короткий, моделированный так, что его, по заверениям Элкона, не могли перехватить станции восьмого департамента.
Что-то там случилось интересное, требовавшее присутствия Сварога – точно тем же способом его вчера вызвал глэрд Баглю. Ну, синяя тревога – еще не красная и уж тем более не белая, так что подождет. Как подождет и мэтр Тагарон, в конце концов расклеившийся от хамского обращения и согласившийся, как говорится, разоружиться перед партией. Уж кто-кто, а Интагар прекрасно разбирается в нехитрой палитре из трех цветов. Синий – значит, может и подождать…
– Ну вот, теперь понятно! – триумфально возгласил Элкон…
– Что там? – спросил Сварог.
– Видеозапись, – сказал Элкон, барабаня по клавишам и не отводя взгляда от крохотного экранчика. – Седая старина, формат пять-альбан-два…
– Технические подробности побоку, – сказал Сварог. – Воспроизвести можете?
– Конечно. Еще несколько секунд, сейчас окончательно адаптируется… Какой экран?
– «Стену», – не раздумывая, распорядился Сварог.
– Есть, командир… Начали.
Справа, на месте одной из стен, загорелся огромный мерцающий, молочно-белый прямоугольник. Сварог развернулся туда на вращающемся кресле. Принц шумно передвинул свое, массивное и роскошное, предназначенное для почетных гостей.
В следующий миг экран засветился голубым и белым, появились летящие безукоризненным строем аппараты искусственного происхождения, которые Сварог опознал моментально.
Над белоснежным, бугристым облачным ковром, зиявшим многочисленными прорехами, шла тройка самолетов чуточку непривычного вида, но все равно сразу ясно было, что они, во-первых, реактивные, во-вторых, боевые. Для бомберов определенно маловаты – истребители или штурмовики. Скошенные крылья, двойные, светящиеся алым сопла, двойные кили, чуть скошенные наружу, длинные каплевидные кабины, острые носы, гроздья оперенных цилиндров под крыльями – ракеты, тут и гадать нечего…
Они шли уступом – в три эшелона, каждый правее и ниже левого крайнего. Судя по всему, съемка велась из кабины четвертого самолета, идущего с той же скоростью выше и чуть позади. Белые облака (судя по ним, на земле стояла прекрасная погода) еще более поредели, внизу медленно проплывала бурозеленая земля с желтоватыми, геометрическими правильными очертаниями полей (похоже, к жатве еще не приступали), извивами речек, кучками крохотных коробочек – то ли деревни, то ли маленькие городки. Наметанным глазом десантника Сварог определил высоту в пять с небольшим лиг.
Легонько потрескивало, звучали казавшиеся чуточку механическими голоса – ага, это в наушниках ведущего съемку пилота.
– Акоран – Пятому. Три-шесть по радиусу.
– Пятый понял.
– Первый пояс не отвечает.
Эта монотонная, насквозь непонятная перекличка продолжалась довольно долго, и самолеты прежним курсом шли на той же высоте.
Слева булькнуло – это принц Элвар, отчего-то стараясь проделывать все совершенно бесшумно, наполнял серебряный стакан живительной водицей из баклаги. Перехватив взгляд Сварога, словно бы виновато улыбнулся, долил до краев, но пить не стал, сказал тихо:
– Это – до Шторма. Вроде бы непосредственно перед…
– Я понимаю, – ответил Сварог тоже отчего-то едва ли не шепотом.
– Внимание! – раздалось в наушниках у пилота. – Объект прошел второй зенитный пояс без видимых последствий. Пояс замолчал. Я…
Ворвались помехи – стрекотание, свист, треск. Голос словно бы отдалился, ослабел, хотя звучал по-прежнему четко:
 
– Акоран, цель идет через третий квадрат курсом три-ноль-двенадцать. Если будет идти прежним, и вы тоже, вы с ней скоро пересечетесь.
– Понял, – спокойно сказал пилот.
– При визуальном обнаружении – боевой заход, залп всеми бортовыми.
– Понял, боевой заход, всеми бортовыми…
– Акоран, цель приближается. Мои перехватчики…
– Пятый! Пятый! Пятый! – закричал пилот. – Пятый!
Он звал долго – но умолкнувший Пятый так и не откликнулся… В конце концов пилот перестал его вызывать, четко выговорил:
– Внимание, звено! Связь с центральным постом потеряна. Действуем согласно последнему приказу: при визуальном обнаружении боевой заход, залп всеми бортовыми.
– Есть.
– Есть.
– Есть… вот оно!!! Слева на четыре-два!
– Звено, боевой заход! Залп без команды на дистанции в шестьсот, всеми бортовыми.
– Есть!
Буро-зеленая земля внизу накренилась – это самолет лег на крыло, уходя влево, опускаясь вслед за синхронно свернувшим звеном. Очень быстро самолеты снизились до лиги с небольшим, теперь можно было рассмотреть крохотные домики, белоснежные суда на широкой реке, дорогу, по которой в обе стороны передвигались крайне похожие на автомобили коробушки.
– Вижу слева!
Сварог уставился туда. Слева со скоростью, значительно уступавшей самолетной, медленно опускаясь все ниже, летело нечто странное: насколько удается разглядеть на немаленьком расстоянии, продолговатый предмет, напоминающий то ли разрезанный вдоль дирижабль, то ли прозаический батон. Четкие очертания, ни разу не исказившиеся, ни следа реактивного выхлопа сзади, впрочем, крыльев, моторов и пропеллеров тоже вроде бы не видно – просто-напросто этакий батонообразный слиток багряного стекла с многочисленными темными вкраплениями. Отчего-то предмет этот, несмотря на правильные очертания, казался то ли слитком стекла, то ли сгустком багрового дыма…
Раздался новый звук – явственное, равномерное, монотонное стрекотанье, напоминавшее то ли шелест вертолетного винта, то ли рокот исполинской швейной машинки. А то и… Шум мельничных крыльев, вертевшихся невероятно быстро. Смешанный с чем-то вроде тягучего, злорадного, опять-таки с механическими нотками хохота…
То ли звено резко прибавило скорость, то ли четвертый самолет сбавил свою – ага, точно, так и есть, судя по наземным ориентирам, он летит теперь медленнее, поднимаясь чуть выше…
Под крыльями трех самолетов, стремительно сближавшихся с непонятным багряным предметом, взбухли клубы дыма, многочисленные ракеты понеслись к цели, оставляя за собой темные, ясно различимые, идеально прямые струи…
Сварог, не удержавшись, громко ахнул.
В некоей точке дымные трассы вдруг замерли на миг – а потом устремились к земле под безукоризненным прямым углом. Это было невозможно, но именно так и происходило. А парой секунд позже…
Меж багряным объектом и не изменившим курса звеном словно встала невидимая, но прочнейшая стена – почти одновременно все три самолета разлетелись тучами обломков так, словно на полной скорости вмазались в эту стену…
Земля встала дыбом, перевернулась, оказалась сверху – это последний уцелевший самолет уходил в немыслимом вираже, крутанув полубочку. Несколько мгновений спустя и земля, и облака приняли прежнее положение. Самолет поднялся на прежнюю высоту, описывая широкий полукруг. Справа, гораздо ниже, виднелся багряный предмет, безмятежно летевший прежним курсом под слабеющий стрекот и подобие злорадного хохота. А внизу…
Внизу происходило нечто жуткое. Поверхность земли напоминала теперь взбаламученную воду, беспокойное море: она вздымалась натуральнейшими волнами, ходила ходуном, вздыбливалась причудливыми буграми разнообразнейшей формы. Прекрасно можно было рассмотреть, как с вершины одного из таких бугров осыпаются дома только что стоявшего на том месте города, как широкая река разбрызгивается струями воды, сверкающими мириадами радуг, а русло, оказавшееся на гребне очередной земляной волны, лопается, рвется на части, исчезает… Уши резанул дикий, прямо-таки звериный вопль – это кричал пилот…