И даже смерть не разлучит нас (СИ)

- Ты не дослушала, - пропыхтел мой муж, обнимая подушку, как малыш долгожданную игрушку, - с тобой я спать не собирался.
- А зачем тогда остаёшься у меня?
Ричард вздохнул с видом великомученика терпящего гонения и самодурство тирана, отчего мне захотелось прибить его ещё сильнее, тем более, что вторая подушка лежала совсем рядом, достаточно руку протянуть.
- Эй-эй, успокойся, я всё объясню!
Как любит повторять папа, вести разговор с оружием в руках легко и приятно, сразу начинаешь верить в собственную убедительность. Я притянула подушку к себе, обхватила её двумя руками, на случай заминки в переговорах и вопросительно приподняла брови. Давай, драгоценный мой, вещай. Ричард исповедоваться не хотел, но поскольку размер подушки был весьма впечатляющим, а опыт показал, что с силой броска и меткостью попадания в цель у меня проблем нет, глубоко вздохнул и пробурчал, внимательно наблюдая за подушкой в моих руках:
- Не знаю, как твоя родня, но мои родичи точно под дверью и окнами спальни караулить всю ночь будут. Ты же не хочешь, чтобы все вокруг обсуждали, что с тобой не так, раз молодой супруг сбежал из спальни, не дождавшись утра?
Я задумчиво шмыгнула носом. Да, становится объектом для едких насмешек и пересудов не хотелось, тем более, что мои новообретённые родственники, если и знакомы с правилами хорошего тона, то считают их пережитками прошлого, не более. А значит, как говорит папа, лучше не дразнить пчёл, если не хочешь быть покусанной. Я отложила подушку в сторону, примирительно улыбнулась и даже руку Ричарду протянула:
- Извини, я погорячилась. Мир?
- И снова ты вверяешь мне всю себя без остатка, - усмехнулся супруг, беря мою ладошку и целуя кончики пальчиков. – Скоро я начну к этому привыкать.
Я хотела сказать, что не стоит привыкать к хорошему, оно имеет свойство заканчиваться, но язык стал какой-то неповоротливый, в ушах гулко забухала кровь, а всё вокруг словно розовой дымкой подёрнулось. Расхотелось язвить, демонстрировать собственную самостоятельность и независимость, зато неизвестно откуда появилось абсурдное желание пасть мужу на грудь, признать его своим властелином и повелителем и закрепить наш брак не только на бумаге.
- Ты так вкусно пахнешь, - прошептал Ричард, плавно спускаясь с моей ладошки к запястью, - так бы и съел тебя.
Я судорожно вздохнула, прикрыла глаза, отдаваясь новым, никогда ранее не испытываемым, кружащим голову ощущениям. Лёгкий сквознячок коснулся груди, я вяло удивилась тому, как он смог пробраться сквозь платье, но привычка добираться до сути явлений растаяла в жарком мареве, превращающем кровь в огонь. Я услышала лёгкий приглушённый стон, не сразу сообразив, что он слетел с моих губ. Первый целитель, я веду себя точь-в-точь как героиня какого-нибудь любовного романа, а ведь раньше насмешливо фыркала, читая описания горячих постельных утех, которым герои предавались с азартом молодых кроликов. На миг мою буйную головушку посетило мимолётное желание отстраниться, мол, я ведь вся из себя такая гордая и неприступная, но мой супруг, точно прочитав мои мысли, усилил напор. И я сдалась, причём без единого возражения. Зря? Не знаю, время покажет. Здесь и сейчас я была абсолютно счастлива, а о том, что будет завтра, я решила не думать.
Утро ворвалось в мой сон стремительно и бесцеремонно, обрушившись на меня ворохом цветов, запахов и звуков. Я сладко зевнула, не спеша открывать глаза, с наслаждением потянулась, раскинув руки и уткнулась во что-то тёплое, недовольно заворчавшее и заворочавшееся. Глаза у меня моментально распахнулись, на краткий миг померещилось бредовое, невесть как закравшееся в голову: я попала в берлогу к медведю, который очень недоволен неожиданной соседкой. Я взвизгнула, подпрыгнула, прогоняя остатки сна и отчаянно покраснела, поймав насмешливый взгляд Ричарда.
- Ну что ж, по крайней мере, ты не зовёшь на помощь и не спрашиваешь, кто я, - мой супруг почесал проступившую за ночь щетину. – И да, с кровати ты меня тоже не спихнула, это особенно приятно.
 
- Тебя и грузовой тягач не сдвинет – пробурчала я, натягивая одеяло повыше, чтобы спрятать грудь.
Да, знаю, после пламенной ночи прятаться глупо, тем более, что Ричард для меня не просто случайный любовник, а законный супруг, но девичья стыдливость, унаследованная от многих поколений предков, на доводы разума плевать хотела. Я оглянулась в поисках ночной рубашки, одновременно пытаясь вспомнить, была ли она на мне вчера. Увы, память вела себя безобразно, подбрасывая весьма впечатляющие моменты, от которых мои щёки полыхали сигнальными огнями космопорта, но категорически не желая выдавать информацию об одежде. Вот зараза, а раньше я никогда на свою память не жаловалась! Видимо, тётушка Агата права была, когда утверждала, что с появлением мужчины в жизни женщины всё переворачивается с ног на голову. Я прикусила губу, пытаясь понять, что мне теперь делать и как себя вести. Рыдать над загубленной судьбиной, как делают героини любимых мамой мелодрам? С чего бы вдруг? Начать предъявлять мужу длинный список претензий, как советую родственники и знакомые, мол, раз у тебя появился супруг, нужно немедля выдвинуть ему список обязанностей и требований, дабы он сразу понял, что даром такое счастье, как жена, не даётся? Ага, в лучшем случае, мой благоверный (пока ещё) посоветует мне обратиться к врачу, а вероятнее всего или меня пошлёт в необъятные глубины космоса, или сам сбежит. И? Какие варианты у меня остаются? Продолжать жить, как и прежде с поправкой на то, что нас теперь двое. Я удовлетворённо улыбнулась, ещё раз с наслаждением потянулась, завернулась в простынку, поскольку пеньюар так и не обнаружился и покинула тёплую кровать, сообщив супругу, что направляюсь в душ.
- А как же супружеский долг?
Я благородно не стала напоминать о том, что наш брак сплошная фикция, а значит никто никому ничего не должен и предложила альтернативный вариант расчёта:
- Я готова принять его завтраком.
А что, дорога у нас впереди дальняя, подкрепится не помешает, тем более, что никто не знает, когда у нас найдётся время для следующей трапезы.
- Вообще-то, готовить – удел женщин, - уколол меня Ричард, когда я уже скрывалась в недрах ванной комнаты.
Оставить выпад без ответа? Ха, как бы не так! Я высунулась из-за двери и крикнула:
- К твоему сведению, лучшими поварами на Ауридии считаются мужчины!
Всё, теперь можно закрывать дверь и с чувством глубокого удовлетворения включать душ. Утро, определённо удалось, даже если меня не услышали, не поняли (или сделали вид, что не поняли) и мне придётся готовить завтрак самой.
Из душа я выпорхнула с улыбкой на лице, песней на губах и полной гармонией в душе. Давно мне так спокойно не было, словно с папой в парке погуляла, историю космической колыбели – Земли обсуждая. Мурлыкая себе под нос незамысловатую песенку, состоящую из пары постоянно чередующихся и повторяющихся строк, я зашла на кухню и ахнула, недоверчиво глядя на накрытый согласно всем правилам этикета стол.
- У нас на завтрак каша и салат, - Ричард в криво повязанном пёстром переднике с кружавчиками смахнул упавшую на глаза прядь волос. – Ты чай больше любишь или кофе? Учти, вариант без разницы не принимается.
- Тогда чай, - я незаметно принюхалась к каше.
Нет, не показалось, она действительно пригорела. Ну и ладно, съем и такую, не стоит обижать супруга, который честно старался порадовать. Я потянулась за ложкой, не без труда воткнула её в кашу, упругую, точно щупальце осьминога. Это хорошо, что я всеядна и не брезгливая, но на будущее стоит запомнить, что доверять готовку мужу всё-таки не стоит. А ещё лучше незаметно контролировать кулинарный процесс, чтобы и его научить, и себя не отравить. Полная исключительно благих намерений, я отважно отправила в рот склизкий ком каши, пусть и не без труда прожевала и даже проглотила. Ричард наблюдал за мной с интересом учёного, проводящего опыты над лабораторными крысками, ему только журнала с обгрызенным карандашом не хватало и сверхточных часов.