И даже смерть не разлучит нас (СИ)

Арисса сладостно вздохнула, ладони к щекам прижала, промурлыкала томно:
- Чисто голубки. Мы с моим мужем-покойником тоже возились-бузили, потому и детишек прижили семерых. И у вас столько же, а то и поболе будет.
Я так и застыла, словно меня заморозил кто. Это что, меня многодетной мамашей, ни о чём, кроме чад своих многочисленных не помышляющей, видеть хотят? В таком случае, придётся разочаровать родственников потенциальных, у меня на жизнь планы другие. Нет, разумеется, когда-нибудь будет у меня и муж любимый, и детишки умные да пригожие, но не сейчас же! Я ещё жизни толком не узнала, карьеру не построила, рано мне в домохозяйку превращаться! Видимо, сопение моё было слишком красноречивым, Ричард поспешил меня обхватить, крепко руки к бокам притиснув, к себе прижал:
- Бабуль, поехали к родителям, а? Они, поди, заждались уже.
- Ишь ты, какой сын любящий, - усмехнулась Арисса, упирая руки в бока, точно торговка рыночная. – Ну что ж, едем, коли жених решился, да у невестушки, хе-хе, смелости хватает.
По спине у меня холодок пробежал, но я виду не показываю, голову гордо вскинула, глазами сверкнула:
- Едем. Не красиво заставлять себя ждать, тем более, родителей.
Арисса хекнула недоверчиво и насмешливо, добро, спорить не стала, Ричард тоже фыркнул, руку мне галантно подал, ещё и ножкой шаркнул, в аэробиль усаживая. Эх, не приметь я насмешку в бедовых блестящих карих глазах, честное слово, растаяла бы. Уж больно пригож у меня супруг потенциальный, да и обаятельным может быть, если захочет, разумеется. Чтобы голову не терять, да с небес розовых мечтательных на землю грешную спуститься, я себя за руку ущипнула. Влюбиться-то дело нехитрое, только что потом делать, ведь чувства мои явно взаимности не найдут. А изводить себя страстью без взаимности глупо, лучше о будущей карьере грезить. Я прикрыла глаза, откинулась на подголовник и принялась представлять, как вхожу в секционный зал, осмотр тела провожу, инструменты готовлю для вскрытия. Только-только скальпель лазерный в руки взяла, как меня в бок толкают, сон сладкий развеивая.
- Белль, просыпайся, приехали.
Нет, ну как же не вовремя-то, это надо было такой замечательный сон прервать! Я глаза открыла, с укором на Ричарда посмотрела, только у него совесть если и была когда, то уже давно умерла и даже истлеть успела.
- Шевелись, давай, - жених обнаглел вконец, по боку шлёпнул меня да звучно так, - вылезай, а хочешь, так на руках вынесу. Но учти, тогда мои родители, как и бабуля решат, что ты беременна.
Если бы можно было испепелить взглядом, мне осталось бы только прах несостоявшегося супруга из аэробиля вымести. Вот ведь зубоскал остроязыкий, такому палец в рот не клади, по локоть откусит ещё и добавки попросит. Что ж, как говорил герой одной книги, отступление – не всегда означает поражение, подождём пока, поприглядываемся, а там и решим, просто ли супруга милого приголубить или прибить-придушить тишком. Хоть я аристократкой и не была, но представления о великосветском этикете благодаря книгам и фильмам имела, а потому плечики расправила, голову подняла, ручкой плавно повела, точно лебедь крылом, да самых кончиков пальцев своего жениха коснулась. Ещё и озвучила, чтобы он мои манёвры правильно понял:
- Я готова, веди меня к своим родителям.
Арисса одобрительно крякнула, палец большой показала, Ричард брови заломил, в бедовых карих глазах плеснуло что-то непонятное, я так и напряглась, к очередной пакости готовясь. Бабуля, видимо, о том же подумала, на внука так зыркнула, даже у меня кровь в жилах застыла.
- Да что вы в самом деле, - возмутился мой жених, выдёргивая меня из аэробиля точно морковку с грядки, - идём уже, мама, поди, пирожков напекла, остынут.
- Проглот, - припечатала Арисса, с кряхтением выбираясь следом за нами из аэробиля.
Я покраснела, запоздало сообразив, что надо было бабуле помочь из транспорта выбраться, она не делами, так годами уж точно уважение да заботу заслужила. Даже Ричарда в бок ткнула, укоризненно прошептала:
 
- Надо было помочь бабуле.
- С ума сошла? – в ответ огрызнулся мой жених. - Бабуля за такую помощь с заботой любого на нитки распустит и коврик дворовый сплетёт, даром, что рукоделия на дух не переносит, пустой тратой времени считая.
Ну вот, опять хотела как лучше, а получилось скверно. Нет, надо было всё-таки хоть час выделить для изучения досье на своего супруга потенциального! Вернусь домой – всё вызубрю, как анатомию перед экзаменом, лишь бы сейчас дров не наломать. Значит, будем действовать по старинному дипломатическому принципу: улыбаться, кивать и молчать, что бы ни случилось, даже если камни с неба посыплются. Я глубоко вздохнула, опять улыбнулась, стараясь, чтобы улыбочка на оскал не сильно походила, волосы пригладила, всем звёздам молясь, чтобы за время лихого полёта шевелюра моя в гнездо горного мышелова не превратилась. Только-только хотела наряд осмотреть, как Ричард опять нетерпеливо за руку дёрнул:
- Пошли, хватит прихорашиваться, моим родителям любая мила будет, лишь бы законная была, а не подружка на неделю.
У меня от этих слов словно кто ножом раскалённым по сердцу полоснул. Подружка, значит, на неделю? И много их таких, горемычных, было? Так, стоп, не о том я сейчас думаю, личная жизнь Ричарда меня вообще волновать не должна, наш брак фиктивный, лишь для того, чтобы я на работу устроилась. Моё настроение и так-то последнее время меняющееся чаще, чем ветер в Ураганной долине, опять совершило крутой вираж. Без всякого повода почему-то так грустно сделалось, что даже слёзы на глаза навернулись, рыдания к горлу подкатили. Может, перепады сезонные, которыми луна всех женщин наградила, пришли? Так вроде рано.
- Белль, да шевелись уже, - Ричард от нетерпения мало руку мне из плеча не выдернул, - чего опять застыла? Нет, ей-же-ей, тебя на руках понесу и плевать, что родичи поймут неправильно. Тем более, что рано или поздно так и будет.
Ага, как бы не так! Не хватало мне ещё к этому флюгеру ветроголовому привязаться, детишек от него нарожать, а потом сидеть дома да гадать, где, а паче того, с кем муж ночи проводит. Ричард - не папочка мой, о верности если и имеет представление, то самое смутное, неоформленное, в такого влюбляться – себя не уважать. Так что, чур меня, от соблазна сомнительного! Я головой тряхнула, плечами передёрнула и к дому направилась, благо, аэробиль прямо у входа остановился, заплутать никак нельзя. Кстати, домик у родителей Ричарда очень даже миленький, похож на терема из горячо любимых мною в детстве сказок. Интересно, а хозяйка, подобно сказочным царевнам, ходит в самоцветном уборе, название которого упорно не остаётся в моей памяти? У хозяина же расшитая узорами красная шёлковая рубаха, перепоясанная кушаком, а лицо украшает окладистая русая борода? Я хихикнула и именно в этот момент, по никогда не знающему сбоя закону подлости, дверь распахнулась, явив невысокую стройную кареглазую женщину в платье новой модной коллекции. Пышные шоколадного цвета волосы дамы были сколоты у висков заколками с крупными дымчато-серыми овальными камнями. При виде меня женщина тепло улыбнулась, оглянулась назад и глубоким голосом, с волнующими бархатистыми нотками, позвала:
- Карлос, Эжени, Мартин, они приехали!
Я смутилась, остановилась, неловко переминаясь с ноги на ногу. Дама заметила моё смущение, радушно махнула рукой, отступив от двери, чтобы я могла войти:
- Проходите, прошу вас.
Входить я не спешила, всё-таки не так-то просто сделать решительный шаг в новую жизнь, незнакомую семью, которая не знает всех перипетий наших с Ричардом отношений и свято убеждена, что наш брак реален, чувства искренни и взаимны. Ну, ладно, во взаимности и искренности чувств можно не сомневаться: и Ричард, и я не собираемся пока заводить семью, нам нужен только формальный брак, не более того. Только вот родственников моего жениха такие откровения точно не обрадуют, я помню, Ричард говорил, что его родители мечтают о внуках. Мои размышления были прерваны самым грубым образом: меня пихнули в спину с такой силой, что я в прямом смысле слова влетела в дом, добро, хоть на ногах удержалась, вовремя схватившись за небольшую этажерку, на которой стройными рядами стояли тапочки самых разных цветов и размеров.