Невеста для мажора (СИ)

И она стала. Стала бл*ть. Пока я сам нахрен всё не испортил. Хотя… Я с самого начала всё испортил, согласившись на спор. Дебил. Кретин. Ссыкло трусливое. Потому что мл*ть сам себе признаюсь сейчас, что не подошёл бы к ней без предлога. Слишком сильно пугали эти чувства. С самого начала. Это же бл*ть так страшно с*ка быть отвергнутым той, от которой так вставляет. От которой крышу сносит только от одного взгляда. Я признаюсь, что всегда боялся и до сих пор боюсь, что она не ответит взаимностью. Пацаны должны делать первый шаг? Пацаны должны быть уверенными в себе? Конечно. Когда только тр*хнуть хочешь. Когда знаешь, что каждая третья течёт потому что с внешностью у тебя всё в порядке. А что бл*ть делать, когда ты заинтересован в человеке полностью? Когда за двадцать минут до конца урока смотришь на курносый нос, бледные щёки и длинные ресницы и не знаешь, как разговор начать? Потому боишься облажаться. Потому что убористый почерк девчонки слишком идеальный. Потому что она с каждой минутой кажется всё привлекательнее и красивее. Идеальнее. Я рот открывал десятки раз. И тут же закрывал. Потому что каждая фраза, обдуманная в голове десять раз, в глотке застревала. Я бл*ть боялся облажаться. Но довольная и хитрая рожа Жмуркина заставила меня действовать. Позвать девчонку в кафе. С*ка. Я думал, что сознание потеряю пока ждал её ответа. Пока смотрел в покрасневшее лицо девчонки. Такой красивой. Почти идеальной. И только выйдя из класса, осознал, что весь взмок. Боялся её отказа.
— Так что? — Жмуркин догнал меня в коридоре. — Спор в силе?
Я кивнул, чувствуя во рту привкус желчи.
— Думаю, мне стоит готовить свой байк, — хохотнул Денис, когда Настя прошла мимо, улыбнувшись мне стеснительно. — Девчонка явно на тебя запала. Ты хоть фоточки горячий покажи. Интересно знать, что под свитером скрывается.
— *бало завали, — не выдержал я, хватая друга за грудки и впечатывая в стену.
— Оу, — Жмуркин руки вскинул. — Полегче, братан. Если тебе понравилась она, так и скажи.
Отдёрнул руки и кинулся догонять Макарову. Девчонка рассеянно брела по коридору, явно выискивая нужный кабинет. Схватил её за руку, стиснув зубы, когда от соприкосновения ладоней прошибло жгучим желанием, и потащил девчонку на выход из школы.
— Макар, — бл*ть, это точно клиника, потому что мне нравится даже то, как она имя моё произносит, — ты чего?
— Решил не ждать, когда закончатся уроки, — или не ждать, когда Денис расскажет тебе о споре.
— Но…
— Ничего не будет, если ты прогуляешь один раз, — улыбнулся ей.
Девчонка солнечно улыбнулась и тихо призналась:
— Я только рада, честно говоря. Мне жутко неловко было сидеть. Все такие… богатые, — покраснела, — красивые и ухоженные. А я… — осеклась.
Дёрнул девчонку за руку на себе, прижал к стволу дерева и, склонившись, впился голодным поцелуем в губы Насти. Хотел убедиться, что поцелуй будет таким же, как и с другими девчонками. Влажный. Пошлый. Но нет, бл*ть! Нет! Чувствовать хрупкое тело в своих руках, чувствовать, как робко и неумело отвечает Настя на поцелуй, чувствовать её запах — это вершина того необъяснимого, что в грудной клетке поселилось сегодня. Потому что даже поцелуй с этой девчонкой был особенным. Нежным. Изучающим. Без капли пошлости.
Уже тогда я знал, что спор я выиграю. Потому что я её не смогу никому отдать, пока не насыщусь ей вдоволь.
Я делал всё, чтобы Денис к ней не приблизился. Чтобы она не выбрала Жмуркина. Чтобы она не узнала о споре. Чтобы эта девчонка никогда не узнала о моей подлости. Вот только она узнала. Узнала, каким уродом я являюсь. Беспринципным мудаком.
  
Глава 18
 
Макар
С девчонкой я гулял по городу до самого вечера. До тех пор, пока её телефон не начал разрываться от звонков матери. Девчонка, виновато прикусив пухлую нижнюю губу, взгляд извиняющийся на меня вскинула и пролепетала:
— Мамочка волнуется, Макар, — чёрт. Как же сладко она произносит моё имя. — Мне, правда, уже пора.
 
— Я провожу, — нетерпящим возражения голосом, сказал я.
Увидел, как Настя тут же залилась краской смущения. Бледная кожа лица покрылась румянцем. Никогда не знал, что смущение может быть таким… возбуждающим и будоражащем. Мне до ломоты в костях хотелось коснуться румянца на её щёчках губами. Но я отчего-то сдерживался. После поцелуя во дворе школы, старался держать руки при себе. Избегал контакта с девчонкой, элементарно боясь сорваться. На подсознательном уровне понимал, что если буду напирать, то девчонка испугается. Закроется в себе. А я этого не хотел. Можно было лгать даже самому себе, что дело в споре, но это было не так. По какой-то необъяснимой причине мне хотелось расположить именно ЭТУ девушку к себе. Приручить. Видеть улыбку на её полных губах, которые она постоянно прикусывала. Особенно в моменты, когда я вызывал у неё улыбку. Каждый раз, тихо посмеиваясь над моей идиотской шуткой, она заправляла тонкими пальчиками заправляя гладкие волосы за уши. Особо умиляли пряди, которые были чуть волнистыми от того, что Настя их за ушки  неустанно заправляла. Хотелось оттянуть их губами. Носом уткнуться в маленькое ухо. Оно у неё реально маленькое. Меньше моего мизинца. Чистая, без прокола, мочка вызывала желание вобрать её в рот. Провести языком. Выбить из груди девчонки стон. Короче, вставляло меня конкретно. Я подмечал в Макаровой детали, на который до этого всегда было наплевать. Всегда было срать на рост девчонок, с которыми я спал. Но бл*ть. Когда в тесноте автобуса Настя оказалось тесно прижатой ко мне, а её нос уткнулся мне в грудную клетку, я довольно скалился. Нравилось, что макушка оказалась под самым носом. Так её приятный запах перебивал десятки других. Успокаивал рецепторы. Нравилось, что теплое дыхание согревает грудную клетку сквозь плотную ткань толстовки. Нравилось, что её худощавое, я даже сказал бы, костлявое тельце прижимается так близко. Нравились её густые волосы, пушистые длинные ресницы, сочные полные губки, уши, тонкая шея. Я чувствовал себя сопливым романтиком. Размазнёй. Но нихрена с этим поделать не мог. Тот день как-то особенно чётко отпечатался в моей памяти. Особенно наш второй поцелуй, когда проводив её до дверей дома, не выдержал и впечатал девчонку в стену. Помню, как изумлённо она выдохнула. Как распахнула шире свои чёрные глазища. Как впилась плывущим взглядом в моё лицо. Эмоции на её румяном личике говорили громче слов. Она хотела, чтобы я её поцеловал. И когда я медленно склоняться стал, специально медленно, чтобы не упустить ни единой эмоции, она глаза закрыла и губы приоткрыла. Вся выдержка, которая и так трещала по швам и к концу дня держалась на ниточке, полетела к чертям. С несвойственным для себя рычанием впился в манящие губы поцелуем. Мягкие и податливые губки открылись навстречу. Послушно впустили мой язык. С жадностью исследовал её рот языком. Руками оглаживал подрагивающие плечи и узкую спину с выступающими позвонками. Она была маленькой и хрупкой. Я даже боялся сделать неверное движение, чтобы ненароком не сжать руки слишком сильно и не сломать ей что-то, не оставить синяков на нежной коже. Но девчонка сама цеплялась тонкими пальчиками за мою толстовку. Привставала на носочки, чтобы оказаться к моему лицу как можно ближе. Сама тянулась к моим губам. И это заставляло довольно улыбаться в поцелуй.
С титаническим трудом, когда мысли уже начали перетекать в горизонтальную плоскость, отстранился от Насти. Повесил сумку на плечико. Поцеловал в лоб и сбежал, чтобы не сорваться. А на следующее утро я приехал к её дому на тачке, чтобы подбросить в школу. И, конечно же, в***аться. Показать свою тачку. На всех девчонок это всегда безотказно действовала. Вот только Настя не была всеми. Она обрадовалась мне. Улыбнулась так солнечно и открыто, что в груди тепло разлилось, и сердце в глотку нырнуло. Кажется, оно там поселиться решило. Девчонка выглядела иначе. Волосы были аккуратно заплетены в колоски, глаза подкрашены, а на губах блестела гигиеническая помада, которую я сожрал, едва Настя села на переднее сиденье моей тачки. Думал, что девчонка смутится, но она ладошками обхватила моё лицо и целовала пылко в ответ. Неумело отвечала на поцелуй, зубами цепляя мои.