Времяворот (СИ)

— Уймись! — Перекричать мужчину оказалось весьма нелегко, но тот, наконец, соизволил заткнуться.
— Пошли за городовыми. И принеси веревку. Связать выживших.
Держась за сердце, хорсид скрылся в подсобке, а я нагло уселся на ближайший стол. Мгновение в голове вертелась идея свинтить, оставив незадачливого владельца чайханы разбираться с доблестными стражами порядка своими силами, но это сулило исключительно лишние неприятности. А валящиеся на меня проблемы и так росли словно на дрожжах.
  
2. Сила решает все
 
— То есть ты не знал с кем связываешься, сын собаки? — Рявкнул капитан стражи, вгрызаясь в сочный персик. Похожий на откормленного до размеров бегемота карапуза, он старательно изображал сурового воина, но детские черты лица не позволяли бедолаге произвести нужное впечатление. Впрочем, стоящему на коленях моряку хватало одного факта наличия городовых. Уткнув голову в пол, он клялся и божился в собственной невиновности:
— Как есть не знал. Женой и детьми клянусь. Ветром в паруса клянусь. Пивом и вином клянусь.
— Пиво и вино не поминай, шакал! — Влез в допрос хозяин харчевни. Неосторожные слова пленника задели его за живое, а врученное несколько минут назад серебро помогло безошибочно определить виновника недавней драки и несчастную жертву. Сложно оставаться беспристрастным, если твое заведение стоит немногим больше полученных драхм. Сложнее только не считать себя мразью, покупая свидетеля.
— Вот-вот. — Кивнул служивый. — Накликаешь, будем как дураки воду пить в праздные дни. Или листья кипятить… Нанимателя знаешь?
— Не знаю, уважаемый. — Едва не заплакал допрашиваемый. — Его только Щуря знал.
— Кто?
— Щуря. — Матрос ткнул пальцем в убитого первым коллегу. — Щурился часто. Мы его так и прозвали.
— И зачем нам с господином Аомаром, — толстяк кивнул в мою сторону, — подробности? Может ты, дерьмо верблюжье, еще расскажешь чем завтракал?
— Рыбой… — Посетовал пленник. — Мы только ей и питаемся…
— У брата семнадцать баранов, — снова влез тавернщик, — и каждый умнее тебя!
— Значит так. — Остановил я “дознавателей”. Без вмешательства со стороны эта парочка компостировала бы мозги несчастного до заката. Не то чтобы у меня имелись веские причины спасать недавнего противника, но информация стоила на вес золота. — Отвечаешь коротко и по существу. Вы двое не встреваете. Вопрос первый: сбежавший амбал видел, с кем разговаривал Щурник?
— Щуря. — Поправил моряк, но встретившись со мной взглядом тут же энергично замотал головой. — Никак нет, уважаемый. Мы втроем как раз хавали. Обсуждали, в какой блядюжник идти. А тут Щуря ввалился, рожа довольная. Разорался, мол надо срочно одному сухопутному харю начистить. Задорого. Ну и вот.
— Вопрос второй: где этот клоун мог найти заказчика?
— Известно где, у трапа. Он дежурил же.
— Всегда один?
— Дык.
— Прояви почтение, смерд! — Рявкнул не выдержавший капитан, и пленник спешно поправился:
— Один, уважаемый. Мы всегда по одному дежурим. Разве что по доброте душевной выходной кто присоединится.
— Дьявол… — Пробормотал я, утыкаясь в ладонь. Чтоб найти таинственного нанимателя требовалось ни много ни мало, а самое настоящее чудо. В четвертьмиллионной Сиере тысячи человек регулярно терлись в порту, и никакой смотритель не был в состоянии запомнить каждого. Ниточка обрывалась, едва попав в руки. Вывод напрашивался сам собой. Враги города знают о спасении последней жертвы, отслеживают ее передвижение и сильно желают смерти. Настолько сильно, что подписывают на дело случайно подвернувшихся идиотов. Не воспринимают всерьез? Экономят ресурсы? Спешат? К черту гадания на кофейной гуще, стоит исходить из худшего: они играют в кошки-мышки. И мое место — в когтях.
— С этим чего делать? — Прервал размышления стражник.
— С этим? — Матрос испуганно втянул голову в плечи. — Пусть приберется и валит.
— Просто так? — Не понял тот, и я устало кивнул:
— Именно. У меня нет желания выколачивать те деньги, что ты сможешь заплатить.
 
— Благодарю, господин.
— Не стоит. Тебе еще тащить дружков на кладбище. И передай капитану Надиру: если его уроды еще раз встанут на моем пути, то он не спрячется ни в Доминионе, ни в Империи, ни за границей Великого Океана.
Кивнув на прощание городовым и корчмарю, я направился к выходу. Инси засеменила следом.
На улице царили мир и покой. Кто-то несся, кто-то важно шагал и никого не интересовала устроенная за тонкой глиняной стенкой бойня. Разве что карманников и прочую шушеру насторожил ввалившийся в здание патруль, но и те очень скоро успокоились, вернувшись к своим грязным занятиям. Солнце светило, птицы пели, волны бились о берег.
Я лихорадочно озирался по сторонам, выискивая возможных лазутчиков. Таиться не имело смысла, после нападения те не могли надеяться на мое неведение. Я знал, что меня пасут. Они знали, что я знаю об этом.
— Хозяин, — прошептала рабыня, закутываясь в безразмерный плащ, — у вас есть телохранители?
— Ага, целый легион… — Усмехнулся я, представляя процессию солдат, отгораживающих мою бесценную тушку от любопытных. Картина вырисовывалась занимательная. Шуму бы я несомненно навел, но вот защититься… Луки и арбалеты, зажигательные смеси и яды, улыбчивые красотки с заколками-стилетами. Человеческий гений изобрел массу замечательных способов устранить защищенную цель. В моей прошлой жизни одному несговорчивому сенатору уронили на голову гигантский валун, выброшенный осадным требушетом, случайно развернутым к его жилищу. Надо, кстати, предупредить мужика, если занесет в Квархаду…
— Они дорогие? — Деловым тоном поинтересовалась девушка.
Я вымученно улыбнулся в ответ:
— Они бессмысленные. Представь, иду я в кольце дуболомов, внезапно земля под ногами раскалывается, а внизу торчат острые колья.
— Земля бы раскололась под ногами у первых рядов…
— Землю держал бы маг.
— Простите, мастер, не подумала. — Потупилась Инси, и я поспешил подбодрить ее:
— Не переживай. Никто и никогда не предугадает все возможные варианты. Крепкие парни замечательно отгоняют чуть менее крепких парней. Против хитрости требуются иные средства. Но и обезьяна может сбежать от хумбра. Кажется так говорят у тебя на родине?
— Так. — Заторможенно кивнула невольница. — А еще говорят, что у войны нет глаз. У нас вообще много говорят…
— … и сказанное часто противоречит само себе. — Догадался я, подмигивая ошарашенной девочке. В той жизни я успел нахвататься от нее целую тележку луамских пословиц, но в этой ей оставалось лишь гадать об источнике моей осведомленности.
— У вас обитают хумбра? — Переходя на шепот запоздало спросила спутница. Страх перед “ужасом джунглей” дотянулся до нее даже на песчаном берегу Срединного Моря. Таинственные гуманоиды с антрацитово-черной кожей и серыми волосами-лианами вырезали целые деревни, преследуя никому не известные цели, и исчезали до появления регулярных войск. Зачем и почему? Не известно. Смертные редко видели живых хумбра, а видевшие стремились убраться подальше, не выясняя причины агрессии.
— У нас нет лесов и негде прятаться.
— Зачем сильному прятаться?
— Затем, что всегда найдется кто-то сильнее. Как думаешь, какие шансы у одиночки выстоять против отряда?
— У хумбра — огромные! — Поджав губы, девушка насупилась, не желая отступать с привычной позиции, но тут же опомнилась:
— Простите, хозяин.
— Не переживай, — отмахнулся я, — в споре рождается истина. Иногда рождается. Не суть… Хумбра состоят из костей, мяса и кишок? У них течет кровь?
 
— Думаю, да.
— Значит их можно убить. А что бы этого не случилось, твари не покидают заросли. Будь иначе — они бы давно ворвались в крупные города и рано или поздно стерли цивилизацию с лица земли.
— Понятно. — Буркнула Инси и, внезапно пригнувшись, рванула в ближайший закоулок.
Что ж…
Чего-то подобного и следовало ожидать.