Времяворот (СИ)

Незнакомец не стал отвечать. Поднявшись, он спокойно отряхнулся и пожал плечами. Мгновения мы играли в гляделки, а потом он сплюнул кровью на сухую землю и, резко развернувшись, бросился наутек.
В прошлой жизни мне встречалось множество бегунов. Гонцы, спортсмены, мелкое ворье, неудачно запихнувшее пятерню в чужую сумку и вынужденное спасаться от разъяренных обывателей. Я был… конкурентоспособен, наверное. Не обгонял их, не отставал, не плелся в хвосте. Держался на небольшом расстоянии, пользуясь знакомым каждому мальчишке правилом: догонять всегда проще. Отличное достижение для эола моей комплекции. Конечно, недоброжелатели при случае не забывали намекнуть на длину ног, зато упорно игнорировали весящую добрый центнер тушу. Их право. Кто бы что ни говорил, а я умел передвигаться достаточно быстро.
Но, дьяволы и бесы, как же несся шпион в белом! Летя со скоростью стрелы, он едва касался земли, с каждым шагом все увеличивая разрыв. Засранец заставляя меня глотать песок, но, откровенно издеваясь, оставался в прямой видимости.
А еще он великолепно знал трущобы. С каждым поворотом мы оказывались на все более узких улочках, заваленных мусором, а порой и откровенно заросших травой и кустарником. В какой-то момент мне даже пришлось проломиться сквозь тонкую стену из тростника, безжалостно ломая чей-то забор. Сзади донеслись недовольные крики, но я не остановился. В безумной гонке благородству и щедрости попросту не было места.
Мы выбежали к реке. Наблюдатель ловко проскакивал меж плетущихся рыбаков и прочих трудяг, я же пер за ним как разъяренный носорог. И не возвышайся я над расталкиваемыми — те бы наверняка ринулись бить мне морду. А так… Уважаемый человек ловит воришку, можно простить некую неаккуратность. А если и не воришку, то жулика. Или еще кого нехорошего. Не может же такой бугай быть плохим. А не орет задержать из гордости…
Видят боги, гордости во мне оставалось не больше чем воздуха в легких.
Споткнувшись об очередную кочку и едва не распахав землю носом, я остановился. Ситуация требовала решения, и оно нашлось совсем рядом в виде восторженно таращащегося на нас деда. Не знаю, любил ли старик спортивную молодежь, или его радовала любая активность под боком. Меня радовал точно не он сам, а зажатое в крепких морщинистых руках весло.
— Папаша, одолжи деревяшку. — Пробормотал я, и, не давая хрычу опомниться, завладел чужим имуществом.
Следует отдать белому должное. Он понял, что произойдет в следующее мгновение, и прекратил кривляния, начав разворачиваться. Вот только бедолага не учел: копье всегда быстрее ног. Даже если копье — не специально сконструированный для метания пилум, а обычный непритязательный дрын. Попытайся незнакомец увернуться, или спрятаться за зеваками — снаряд мог бы и не найти цель. Но враг выбрал бегство, и лопасть бабайки на кошмарной скорости с диким треском впечаталась аккурат в бедро мишени.
Пожалуй, я несколько перестарался с силой броска. Оставалось лишь гадать, надломилось ли то дерево или кость. Хотя, кто изначально виноват в конфликте? Шпионить за благородным эолом — не самое безопасное занятие, и вставшему на скользкую дорожку мерзавцу следовало задуматься о рисках. Какие претензии? Ах, больно? Ну замотай рану речной травой, как делают дети. Да и кому сейчас легко?
Впрочем, беглец не сдался.
Поднявшись, он захромал к реке и под аккомпанирующий ор рыбаков ступил в воду.
— Зараза…
Смачно сплюнув, я бросился следом.
Возможно, свежий многоборец успел бы сцапать парня. Возможно, опытный маг остановил бы его не касаясь. Возможно, некто чуть более прозорливый догадался бы крикнуть о помощи, и пара крепких молодцов повалили бы бедолагу во влажный песок. А может они всем скопом упустили бы практически загнанную жертву.
Я опоздал. К тому времени, как я оказался у береговой линии, незнакомец уже барахтался на середине течения, а к нему уверенно плыл здоровенный крокодил. Беззвучно клацнули челюсти, зеркальная поверхность реки вспенилась, а спустя несколько безжалостных секунд по ней растеклось алое пятно крови.
 
Чертова рептилия разделалась с внезапно подвернувшимся обедом на удивление быстро. Впрочем, сложно ли прикончить раненное существо из чужой стихии? Выползи сам чешуйчатый погреться на солнышке в городской черте, и местные мигом наделали бы в нем дырок.
— Кошелек умыкнул? — Со мной поравнялся тот самый дед. Злополучное весло успело вернуться законному хозяину, и теперь тот придирчиво осматривал рабочий инструмент.
— Если бы…
Взяв старика за руку, я аккуратно вложил ему в ладонь полновесный медяк. Пожилому человеку не стоило светить деньгами в не самом благополучном районе. Нижние улицы центрального острова не слыли особо криминальным местом, но его обитатели отнюдь не купались в деньгах.
— Спасибо, что не бухтишь за деревяшку. — Пробормотал я и, вяло отмахнувшись от крутящегося над макушкой слепня, направился обратно.
В загадку добавился новый элемент. Таинственный и слегка пожеванный. Вернее пожеванный и слегка таинственный, потому как нанимателей соглядотая вычислил бы даже ребенок. Оставалось только разобраться в деталях и понять, чем оно по итогу обернется.
Устало переставляя горящие ноги, я брел вдоль Малого Шура. Или Малой Шурки, или еще черт знает чего. Никогда не разбирался в этих бесчисленных притоках, а звенящая голова не добавляла сообразительности. Звенящая голова, залитые свинцом конечности, припадочно дергающееся сердце… То ли я потерял форму, то ли великолепное спортивное прошлое было не столь великолепным, как казалось. А может на шестом десятке я банально переоценивал молодость.
Сложно здраво судить о состоянии собственного тела почти полвека назад. Затереть воспоминания до дыр, заполнив образовавшиеся пробелы фантазиями, хватало двух-трех лет. Человеческая природа, увы, несовершенна. Даже Вильхар, купивший меня в несуществующей реальности и отличавшийся редкой адекватностью, скатывался в пустое бахвальство, едва речь заходила о погибшем наследнике. Мерзкий и откровенно зажравшийся наркоман в памяти хозяина представал благородным воином, воспевающим красоту бардом или слагающим многослойные теории философом. Помнил ли он плохое? Разумеется. Но воспринимал негатив как исключение, а не правило, выдвигая на передний план редкие достойные моменты из биографии отпрыска. Лишь последняя сволочь упрекнула бы в том безутешного отца. Но, увы еще раз, ложь не становилась правдой от веры окружающих.
Усевшись в тени кипариса, я привалился спиной к серой-коричневой коре. Густая крона дерева надежно прикрывала от палящего солнца, среди веток сновали веселые птицы, а беспечные волны задорно плескались в какой-то сотне шагов ниже по склону. Отсюда открывался замечательный вид на острова, но единственный достойный сейчас внимания, храмовый, оставался скрыт за деревьями и постройками. Лишь тонкий блестящий шпиль упрямо возвышался над окружением. В народе упорно курсировали слухи, будто он — начало и основание прозрачной нити из чистой силы, соединяющей небо и землю, и разрушение невидимой конструкции приведет к неминуемой катастрофе. Разумеется, байки не имели ничего общего с реальностью, но некая магия там определенно таилась…
***
— Почтение. Быстрее отойдите от воды! — Поклонился сержант, смешивая подобострастную позу и повелительный тон. Разумеется, каждый участник экспедиции понимал необходимость исполнять приказы компетентных лиц, но вот сам бравый гвардеец не желал, а то и вовсе не умел командовать благородными господами. В армии в принципе с этим проблемы.
 
— Крокодилы?
— Никак нет, господин. Неустановленные животные. Вероятно, магического происхождения.
— Час от часу не легче. — Вздохнул Нума. — Усильте патрули, выгружайте основные силы и разбивайте лагерь.
Командир второй сиерской компании выгодно отличался от почившего Ильхора. Очередной родственник почтенного Вильхара был настоящим псом войны, а не витающим в вечном дурмане бездельником. Ветеран сражений за Ситру, участник бойни у Высоких Мельниц, человек, год удерживавший очевидно потерянную крепость под напором многократно превосходящих роолан и сдавший форпост лишь после прямого распоряжения из столицы. Капитан Нума наверняка стал бы генералом, не вмешайся в дело большая политика и внутренняя грызня хозяев Квархады. Впрочем, сейчас подобный расклад играл исключительно положительную роль. Кто еще смог бы возглавить три десятка элитных солдат магистра, полсотни наемников и столько же дорийцев.