На грани счастья (СИ)

— Где водятся такие потрясающие жёны? Ну где, Господи? — шутливо вскинув руки к небу, вопрошал парень.
— Гер, ну хватит! Я серьёзно!
— Я сама серьёзность. Между прочим, брак-это серьёзный вопрос.
— Скажи мне, почему Игорь так относится к Новому году? — в лоб спросила Калерия, прекратив дурачества деверя.
— Как так? Не как все нормальные люди? Может потому, что он не…
— Герман, прекращай! Я хочу знать правду.
— Слушай, Лер, эта правда не моя. Я не могу тебе её рассказать, понимаешь? — сдался, наконец, Герман. — Прошлое Игоря оно… Не совсем простое. Мы все и он, в первую очередь, молча об этом забыли. Если когда-нибудь он захочет, расскажет сам. Да и зачем тебе это?
— Он мой муж. — невозмутимо аргументировала девушка.
— Ой, ну я же не мама. Ей ты можешь рассказывать, что он муж. — отмахнулся он.
— Слушай, ну так уж случилось, что мы не чужие друг другу люди и мне не всё равно, что с ним происходит.
— Уже не всё равно? — уточнил Истомин-младший, в душе которого мгновенно заговорила тревога.
— Не придирайся к словам. — подводя итог их диалогу, с неким разочарованием в голосе, заметила Лера.
Разговор с Германом пробудил любопытство, и без того пробирающее душу, ещё больше.
Что такого могло произойти в, на первый взгляд, благополучной жизни, стойкого ко всем переменам и трудностям, бизнесмена? Игорь всегда казался, или хотел казаться, твёрдым, как камень, умеющим добиваться своего, более, чем стрессоустойчивым, прямолинейным, жёстким, властным. Получается, она не ошиблась? Тогда, во время прогулки она видела его настоящего? Совсем другого, без маски, без напускной серьёзности… Неужели, господин Истомин тоже носит броню, а на деле иной? Ну и? Как же вас разгадать, неуловимый мистер Икс?
Снова оставались одни вопросы…
Праздник становился всё ближе.
Истомин вернулся домой с работы, закрыл дверь и почувствовал аромат, давно отсутствующий в их доме. Сняв пальто и оказавшись на кухне, он убедился в собственной правоте: свежее печенье.
Нет, Вера Харитоновна исправно баловала их семейство выпечкой и различным печеньем к чаю в том числе, но это было особое печенье: такое пекла в детстве мама. Имбирное, с большим количеством пряностей: гвоздика, кардамон, мускатный орех, корица… Оно всегда напоминало о празднике, чуде. Том времени, когда вся жизнь была впереди.
Сразу же охватывала душу незабываемая атмосфера предновогодних дней, когда отец приносил ёлку и расплывались в улыбке его красные от мороза щёки, когда мама готовила на кухне блюда для праздничного стола, когда можно было сбежать во двор, к друзьям, чтобы погонять шайбу на залитом для всех катке… Счастливое было время, незабываемое. Только от воспоминаний о нём, почему то слегка щемило сердце.
— Игорёк, наконец-то, мы тебя заждались! — в кухне появилась Екатерина Дмитриевна и тут же обняла сына.
— Прости мам, задержался. — улыбнулся Истомин и мысленно заметил, что годы нисколько не испортили маму. Она всё так же очаровательна и красива, даже несмотря на россыпь морщинок на её лице. — А ты чего вдруг решила вспомнить былое? — он кивнул на противень с печеньем, стоящий на столе.
— Так это не я.
— А кто же? Так может пахнуть только твоё печенье, мам. Только ты его уже тысячу лет не готовила.
— Это я. — раздался голос сзади. Игорь оглянулся и увидел жену с сыном в дверном проёме. Калерия неловко улыбнулась и подошла к столу, начав снимать печенье с противня и выкладывать его на блюдо. — Я нашла в кулинарной книге Екатерины Дмитриевны рецепт и с её позволения испекла имбирное печенье. А сейчас мы с Петькой будем его разрисовывать глазурью. Хочешь с нами? — мужчина молчал, наблюдая за движениями жены.
Всё это прозвучало просто, буднично. Словно они женаты десятый год и это их традиция. В то же время, всё сказанное ею, было словно приглашением в прошлое. В то счастливое время, когда было хорошо.
— Сейчас переоденусь и спущусь к вам. — улыбнулся бизнесмен. — Без меня не начинайте.
 
В любое другое время, он бы отказался. Сославшись на работу, на усталость… Сбежал бы от неминуемого погружения в счастье. Но не сейчас. Желание попробовать на вкус ту, забытую давно жизнь, внезапно, пересилило. К тому же, ему безумно хотелось быть рядом с этой девушкой и с их сыном.
— Лерочка, ты волшебница? — в пол голоса произнесла Истомина, подойдя ближе к невестке.
— Что такого? — не поняла та, улыбнувшись.
— Я давно не видела Игоря таким… Он будто вдохновился этой идеей с печеньем.
— Может стоило просто испечь печенье? — усмехнулась Лера, доставая сахарные карандаши разных цветов.
— Да не совсем в нём дело… Сын, ведь, вообще Новый Год давно не празднует.
— Вот кстати, — девушка оживилась, как только разговор зашёл на волнующую её тему. — почему так? Что случилось?
— Это давняя история, давай её не тормошить. — отмахнулась свекровь. — Придёт время, и он сам тебе всё расскажет. Если захочет. — почти слово в слово, как и Герман. «Что за тайны Мадридского двора?» — подумалось Лавровой. Но вслух, она сказала:
— А вы не хотите, устроить более масштабный праздник, напомнить Игорю, каково это встречать Новый год весело, с размахом? Хотя бы небольшим.
— И что ты предлагаешь? — осторожно поинтересовалась Екатерина Дмитриевна.
— Позвать близких друзей семьи, хороших знакомых, кого вы бы хотели видеть. Разбавить слегка семейную атмосферу. Мне кажется, так будет лучше.
— Не думаю, что Игорю это понравится…
— Ну попробовать то можно! Ему все равно придётся выползти из своей раковины ради сына. — улыбнулась девушка.
— Если ты так считаешь, то… — видно было, что Истомина всё ещё сильно сомневается.
— Я беру весь удар на себя! — клятвенно пообещала Лера.
— Так, я готов! — Истомин внезапно появился в кухне и с неким задором потёр руки. — Рассказывайте, что рисовать будем? — усмехнулся он и сел за стол к Пете, который, удобно устроившись, уже в нетерпении рассматривал упаковку от сахарных карандашей.
— Я, пожалуй, пойду. — улыбнувшись, произнесла Екатерина Дмитриевна и покинула кухню, понимая, что она здесь лишняя.
Тот вечер пролетел для Леры и Игоря как одна секунда. Они оба, словно дети, радостно и беззаботно разрисовывали с сыном печенье, улыбались, смеялись, шутили. Весь мир стал размером с кухню в их доме, всё утратило своё значение. Это был настоящий, семейный вечер. Тёплый, уютный, счастливый.
Игорь поймал себя на мысли о том, что он хотел бы вот так всю жизнь провести рядом с этой девушкой, внезапно раскрасившей не только печенье, но и его жизнь, и с их сыном — маленьким, молчаливым, но очень добрым и любящим его мальчиком. Впервые, Истомин ощущал себя таким кому-то нужным и важным.
Новогодняя ночь искрила огнями, смехом, шумом… Дом Истоминых вновь за много лет наполнился весельем. Екатерина Дмитриевна пригласила к ним в гости их с Ростовцевым общих знакомых, Даниила Борисовича — исполнительного директора компании Игоря, с женой, а так же семью Кораблёвых — юриста компании Антона Артуровича и его жену с детьми.
Игорь ничего не сказал по поводу внезапно пришедших, для него, гостей. Наоборот, тепло принял их, как будто даже обрадовавшись.
Когда после боя Курантов, послышался звон бокалов, общий дружный гомон и смех, Герман, стоявший рядом с Лерой, обнял девушку, и притянув к себе за талию, с улыбкой сказал:
— Я люблю тебя, сноха!
— Я тоже тебя люблю! — засмеялась она, не уловив серьёзности сказанного. — С Новым Годом! Будь счастлив! — и чмокнула его в щёку. А затем, спешно отправилась к свёкру со свекровью, поздравлять с наступившим.
 
Днём, первого января, гости, позавтракав, уехали. Как только это случилось, Истомин заперся в своём кабинете и не выходил ни к обеду, ни к ужину.
Герман развлекал племянника, распаковывая с ним подарки, играя в прятки, устроив по телевизору просмотр сказок. Лера старалась принять участие в этом веселье, но мыслями стучалась в запертые двери кабинета. Ситуация загадочной нелюбви мужа к Новому году, беспокоила её любопытство всё сильнее.