Царь Зла
— Черт возьми, сударь, вы что, вдруг оглохли? Я не люблю повторять дважды! Я приказываю привязать канатами этих подлецов к портам, чтобы их туши висели за бортом и не маячили здесь, на палубе! Ясно?
Несколько минут длилось гробовое молчание.
Все присмирели.
Капитан сжимал кулаки и кусал губы.
— Что же, намерены вы исполнить мое приказание? — произнес Бискар с каким-то зловещим спокойствием.
— Но, эта пытка еще ужаснее.
В подтверждение слов капитана по палубе пронесся робкий шепот, умолявший пощадить несчастных.
Вместо ответа Бискар сделал шаг вперед и вынул из-под плаща руку, в которой сверкнул пистолет. Не говоря ни слова, приставил он дуло к голове одного из матросов. Раздался выстрел — и несчастный упал с пробитым черепом. Это ужасное зверство привело в страшный трепет бандитов и возвратило Бискару неограниченную власть над ними. По знаку капитана Мюфлие и Кониглю были схвачены матросами. Они охали и стонали, но ни одного слова не сорвалось сих уст. Как будто они стыдились вымаливать себе прощение.
Минуту спустя их тела, привязанные под мышки, висели на вантах [8] и качались над морской пучиной.
— Теперь вы можете свободно маневрировать, — произнес Бискар со злобной усмешкой.
Капитан, бледный как полотно, с испугом взглянул ему в глаза. В эту самую минуту мачты угрожающе затрещали под страшным напором ветра.
Судно накренилось, словно застигнутое врасплох этим внезапным нападением разъяренной стихии.
Капитан бросился отдавать приказания.
Корабль, подхваченный ветром, со страшной быстротой несся по волнам.
Ужасный вид представляло в эту минуту море.
Шквал бешено ревел. Волны вздымались горами. Судно прыгало по ним, как мячик, и жутко скрипело сверху донизу.
Густые черные тучи, заволакивающие все небо, местами разрезались молниями, которые огненными полосами отражались в воде.
Дикому реву бури вторил голос капитана, громкий и резкий, как сигнал трубы. Забыто было все, кроме страшной опасности.
Маладретт стоял возле командующего кораблем и передавал экипажу его приказания. Судно казалось живым существом, напрягающим все силы, чтобы вырваться из когтей страшного чудовища. Бискар с двумя членами Высшего Совета Волков стоял на носу судна, возле бушприта [9], конец которого временами рассекал волны.
Глава Волков, без шляпы, гордо вскинув голову, казалось, вызывал на бой разъяренную стихию. Борьба этого рода, для него еще новая, как-то странно возбуждала и увлекала его. И в этом случае он тоже не сомневался в своем торжестве.
— Лети же проклятый бриг, — кричал он, протянув руку к морю, — лети скорее! Пусть ураган подгоняет тебя! Как можно быстрее — вперед! Туда, к тем сокровищам, которые должны дать мне власть над миром! Смотри, не поддавайся буре, ты несешь на себе будущего повелителя мира, Царя Зла!
В эту минуту раздались страшные раскаты грома. Одна из мачт переломилась и с треском обрушилась на палубу.
Матросы бросились туда с топорами.
Снасти были мигом перерублены, обломки отделены от ствола и брошены за борт.
Командовавший кораблем отлично знал свое дело. Матросы необыкновенно дружно и ловко исполняли его приказания. Все эти люди с позорным прошлым перед лицом опасности ощущали в себе силы и мужество солдат. О, это был страшный бой человека со стихией!
Бой не был скоротечным. Проходил час за часом, а буря не унималась.
Бискар подошел к капитану.
— Вы справитесь с ураганом? — быстро спросил он.
— Да, — отвечал тот. — Через час наступит утро и шторм прекратится.
Он сказал правду.
Вскоре бледные лучи рассвета показались на горизонте. Ветер утих, судно снова спокойно неслось по волнам.
Крик торжества вырвался из груди Бискара.
Бриг очень мало пострадал. Мачта, на которой подымают парус в бурю, заменила ту, которая сломана была ураганом.
— Какое-то судно слева от нашего! — раздался вдруг крик вахтенного.
В ту же минуту Бискар, вспомнив о двух своих несчастных жертвах, торопливо заглянул за борт.
— Проклятие! — прошептал он.
Канаты, связывающие их тела, были разорваны.
Мюфлие и Кониглю исчезли.
Значит, морская пучина похитила у Бискара его жертвы? И этот изверг проклинал смерть, которая, более милосердная чем он, сжалилась над мучениками.
— Судно слева от нас! — повторил матрос.
Бискар схватил подзорную трубу и стал смотреть в указанном направлении сквозь беловатый туман, расстилавшийся над морем.
26
ПОГОНЯ ЗА РАЗБОЙНИКАМИ
В то время, как проклятый бриг боролся с бурей, другое судно подвергалось той же участи.
Оно не походило на зловещий корабль, который нес на борту человека, назвавшего себя Царем Зла.
Стоя на мостике, капитан корабля спокойно отдавал приказания. Возле него стояла на коленях женщина, понурив голову и закрыв лицо руками.
— Все хорошо! — сказал капитан, повернувшись к даме.— Буря — наша надежная союзница. Ветер удваивает скорость нашего корабля!
— Я не боюсь, Арман, — отвечала дама. — Я уповаю на святость нашего дела. Разве борцы за правду могут быть побежденными? Мы непременно догоним их, хотя бы потому, что там, на бриге, Бискар, — добавила она шепотом.
Лети, корабль, лети по бешеным волнам. Догони воров и убийц! Спасибо тебе, буря, за то, что ты приближаешь мать к ее несчастному сыну.
Судно называлось «Надеждой».
Французский флаг развевался на его мачте.
Все паруса на судне опущены. Его грациозные очертания облагораживали картину бушующего моря. Судно, казалось, не боролось с бурей, а играло с ней, превращая ее в своего союзника.
Арман де Бернэ был капитаном.
Арчибальд де Соммервиль стоял на руле.
Братья Правый и Левый были матросами.
Ламалу, старый Ламалу, вне себя от восторга, что еще раз пришлось ему побывать в открытом море, выбивался из сил, исполняя приказания Армана.
И наконец, там была и маркиза де Фаверей, покорная, безропотная, живущая надеждой, готовая вынести все опасности.
Убежав из таверны «Золотой якорь», Правый и Левый, не теряя ни минуты, бросились в Париж.
Жертва Мюфлие не должна была пропасть даром. Оба вернулись в дом маркизы, и их внезапный приход помешал несчастной женщине привести в исполнение ужасную идею, посетившую ее в минуту отчаяния.
Разве теперь могла она думать о смерти, отступить перед новой борьбой, внезапно открывшейся перед ней, борьбой, которая требовала всех ее сил! Нет, это было бы преступлением! Ведь борьба эта была ее священным долгом. Кому, как не матери, следовало защищать свое детище, кому, как не ей, надлежало вырвать из рук гнусного Бискара эту драгоценную добычу!
Неужели после стольких лет томительной неизвестности, доводившей несчастную мать до отчаяния, теперь, в ту минуту, как она узнала, наконец, судьбу своего ребенка, неужели должна она была навсегда отказаться от него, покончив с собой?
Арман де Бернэ прерывающимся от волнения голосом в нескольких словах набросал план их будущих действий.
Небольшая рать этих честных, благородных и мужественных людей готова была до последней капли крови бороться с гнусным предводителем бандитов, Царем Зла и Преступления, и, спаянная любовью и самоотверженной преданностью, она решилась, не теряя ни минуты, пуститься в погоню за исчадием ада.
Никто из них ни на одно мгновение не сомневался, что Бискар оставил в живых сына Марии.
Очевидно, негодяй продолжал выполнять свой адский план мщения.
Снова бросит он Жака в водоворот жизни и, быть может, на этот раз и удастся ему толкнуть неопытного юношу на путь порока, и несчастный сын маркизы в конце концов потеряет честь и совесть — вот каким путем пытался отомстить Марии де Фаверей ее злейший враг!
Сообщение братьев Мартен неожиданно пролило свет на его планы.