Души (ЛП)

— Кто такой Риз?
— Гримнир. Мы посещали занятия, тренировались в стрельбе из лука и практиковали магию вместе. Даже влюбились в одну девчонку. Меня она поцеловала первого, — его губы изогнулись в ностальгической улыбке, из-за которой я тут же возненавидела ту девчонку. — Но ленту она подарила Ризу, когда мы состязались несколько дней спустя.
Сучка.
— Сколько тебе было лет?
— Семь.
Я рассмеялась. Успела уже себе нафантазировать.
Эхо пихнул меня плечом.
— Не смешно. Она была первой девочкой, разбившей наши сердца, а мы соревновались за неё ещё и десять лет спустя.
Эхо был влюблён в какую-то друидку в семнадцать? Я снова её ненавижу.
— Когда пришли Валькирии, они выбрали Риза и меня, но не Дэва. Ему досталась девушка.
Могло ли всё это быть из-за девушки? Если да, то я его побью. Чтобы не смел расстраиваться из-за кого-то, кроме меня.
— И что было дальше?
— Тогда я решил помогать своим людям, обращая их в Бессмертных, первым, кого я обратил, стал Дэв.
— И та девушка? — предположила я, стараясь, чтобы мой голос звучал легко. Мне было интересно, стали ли она гримниром, Валькирией или Бессмертной.
— Телею убили римляне.
Так, ладно, никаких больше стервозных мыслишек в сторону друидки. Зная, как римляне уничтожали народ Эхо, могу представить, что смерть бедной девушки была тяжёлой.
— Дэв помогал разыскивать наших и уводить их в безопасное место, но затем он переметнулся к римлянам и стал их разведчиком, — Эхо произнёс это так, будто проглотил тухлое яйцо. — Мы стольких потеряли из-за этого ублюдка.
Я вздрогнула, когда увидела ярость, полыхавшую в его глазах. Прошло несколько тысяч лет, а он всё ещё злится.
— Как ты об этом узнал?
— Кое-кто из наших видел, как он ходит к солдату в ближайшей тюрьме. Я никому не верил. Думал, они просто завидуют ему. Дэв был красивым засранцем и умелым воином — женщины его обожали. Когда он стал Бессмертным, дерзости только прибавилось. Столько раз участвовал в опасных вылазках, что наши считали этот кусок говна героем. Но заметив, что наши люди попадают в засаду одного и того же гарнизона уже несколько раз, я понял, что в наших рядах предатель.
Зная Эхо, представляю, что он сперва выбил душу из Дэва, а затем начал разбираться.
— Он сказал тебе почему?
— У меня не было возможности спросить. Он кричал, что сделал бы это снова, и я бы не смог его остановить, потому что он Бессмертный. Он забыл, что у Бессмертных есть головы и сердца, как и у всех остальных. Он потерял и то, и другое.
Окей, то есть он остановил Дэва единственным известным ему способом. Отрубив ему голову и вырвав сердце. Возможно, в другом порядке.
— Звучит так, будто он хотел, чтобы ты его убил.
Эхо пожал плечами.
— Он стал позором среди друидов и получил по заслугам. Никто не предаёт наших. Никто. Кто посмеет — умрёт. Точка.
Тогда почему у меня такое ощущение, что это ещё не всё?
— А тёмные души могут говорить?
— Нет. Они вселяются в тела, захватывают их и пользуются. А затем двигаются дальше. Я удивлён, что он не попытался вселиться в тебя.
Ага, я ему даже предлагала, но он только усмехнулся. Совсем не так ведут себя злодеи.
— Может, я ему понравилась.
— Не удивлюсь. Вероломная гнида. Живой он или мёртвый, но ни одна женщина от него не застрахована, — в его голосе звучала ревность, что было просто смешно.
Я поцеловала его в подбородок.
— Я знаю, что новые души не могут говорить, но они понимаю жесты, хотя это странно. Если они могут общаться простыми жестами, как неандертальцы, то тёмные души должны эволюционировать. Ну, использовать звуки или слова.
— Никогда не встречал и даже не слышал о тёмной душе, которая могла бы разговаривать, — он наморщил переносицу и нахмурился. — Если ты видела душу матери Торина перед тем, как Рейн привела её в дом, то ты должна была заметить, какая она бледная. Души, которые не питаются энергией, угасают. Они становятся невидимыми и остаются такими, пока какая-нибудь тёмная душа не научит их вселяться в смертных. Те, которых я встретил сегодня, добились мастерства в своём деле. Они жили опосредованно, паразитируя на своих жертвах. Они не видели необходимости учиться жить самостоятельно.
 
А вдруг Дэв видел эту необходимость.
— Дэв издавал звуки. Ну, знаешь, чтобы выказать веселье или раздражение.
Эхо недовольно застонал.
— Да, вот так, — пошутила я и получила сердитый взгляд. — Тёмные души такие сразу после смерти?
— Нет, — он качает головой, его лицо серьёзно. — Сначала они выглядят как обычные души, но когда начинают угасать, обнаруживают, что могут вселяться в окружающие вещи и людей, забирая их сущность. Вместо того, чтобы вернуть человеческий облик, они постепенно становятся бесформенными фигурами, сгустками украденной энергии. Тёмной энергии, — он коснулся моей щеки и поцеловал в лоб. — Ты ещё не устала?
— Немного, — я вздохнула. — Мы уже закончили говорить про Дэва?
— Нет, мы закончили с тёмными душами. Держись подальше от Дэва.
Спорить с ним бессмысленно.
— Нам надо вернуться в кровать.
Он сжал меня крепче.
— Что ты делаешь завтра?
— У меня занятия по рунам с Лаванией утром, а затем я буду волонтёрствовать в доме престарелых.
Он нахмурился.
— Поужинаешь со мной завтра вечером?
— Серьёзно?
Он усмехнулся.
— Я что, настолько отстойный бойфренд?
— Нет, ты лучший, — когда рядом, что бывало не так уж часто. Какой смысл быть красоткой, если он не видит? У нас не было свиданий, кроме как одного-единственного с Торином и Рейн. Нам нужно больше времени проводить вдвоём. В следующую пятницу выпускной, и я хочу, чтобы он пошёл со мной.
— Обещаю исправиться. Тебя забрать сразу из дома престарелых или из дома?
— Из дома. Будешь ухаживать за мной?
— Соблазнять*? Мы что, всё делаем в обратном порядке? Я уже попробовал каждый дюйм твоего...
[прим. переводчика: менее распространённое значение слова]
Я закрыла его рот ладонью, моё лицо вспыхнуло.
— В романтическом смысле. Дарить цветы, устраивать ужины при свечах, смотреть прямо в глаза, чтобы официантка ходила и завидовала.
Он убрал мою руку ото рта. В его глазах плясали смешинки.
— Вся наша жизнь будет бесконечным конфетно-букетным периодом, куколка. Я собирался положить весь мир к твоим ногам, но если хочешь, чтобы я начал прямо сейчас, только скажи.
— Нет, сейчас не надо.
— Хорошо, потому что мне, правда, надо идти.
Я не стала останавливать его на этот раз. Знаю, что он не сможет заснуть, пока переживает, что кто-то может причинить мне зло.
Обняв подушку, я смотрела, как он одевается. Его движения были грациозными. Меня не устаёт поражать, как он красив и даже не осознаёт этого. Он стыдится своей внешности из-за каких-то дурацких шрамов и не понимает, что они делают его только горячее в моих глазах.
Эхо оглянулся на меня и ухмыльнулся.
— Я знаю, что ты делаешь.
— Что?
— Мысленно снимаешь всё, что я надеваю, — ответил он, золотистое свечение в его глазах усилилось.
Это правда. Удивительно, как хорошо он видит меня насквозь.
— И?
Он ухмыльнулся.
— И мне нравится быть твоим мальчиком для развлечений, — он сократил дистанцию между нами. В этот раз поцелуй был глубже, словно Эхо заявлял на меня права. — Я добавлю защитных рун на ферму, перед тем как уйти. Уж не знаю, как Дэв обошёл предыдущие, но он всегда был умным гадёнышем.
Он отступил назад, поправил капюшон своего плаща и достал косу из внутреннего кармана. Она была маленькой, размером с кинжал, но как только он активировал руны, лезвие и рукоять выросли на глазах, став больше его самого. Он рассёк воздух, и появился портал. Он окинул меня взглядом напоследок, словно прожигая мой образ в своей памяти. И затем исчез. Портал закрылся сразу за ним.
Я пересекла комнату, вернулась через портал к себе и забралась под одеяло. Заснула раньше, чем поняла, что оставила пижаму у него дома.