В рабстве её любви (СИ)

– Сейчас другие времена – женщина тоже должна получать необходимое внимание и удовольствие. Дни, когда леди исполняли роль покорной рабыни, не имеющей собственных желаний, помимо рождения детей, давно позади, Ваше Сиятельство.
Хорошо. Мнение чужого человека, тем более его искренность, надо ценить. Если Кэрри действительно так думает – я не могу осуждать ее, но…
– А как же любовь?
– Любовь? – не поняла компаньонка, разворачиваясь.
– Любовь… как без любви идти на подобное? И как вообще можно искренне полюбить недостойного человека?
Моя собеседница долго смотрела на меня как на неизлечимо больную, старательно подбирая слова, пока не сказала с некоторой иронией:
– Любовь здесь вообще ни при чем. Существует ли она, в конце концов? Этого я не знаю. Но я знаю, сколько всего увлекательного ждет там, за порогом старомодного целомудрия и морали.
Вероятно, Кэрри полагала, что я отношусь к сорту подобных женщин, изъявив желание выезжать в свет аккурат после смерти моего мужа. Скорее всего, такое впечатление возникло не только у нее.
  
Глава 14
 
На дворе стоял первый день лета – пришла пора проверить результаты работы моего нового управляющего. Чем я и занялась сразу, как только подали завтрак.
Кабинет моего покойного мужа был перекрашен в более спокойные и теплые цвета, но в целом остался тем же: с огромным дубовым столом, вечной кипой бумаг на нем, с горами непрочитанных книг, уложенных в шкафы по периметру помещения, которые лишь на днях расставили по категориям – этим занимался лично управляющий Оливер.
Он же стоял рядом, отвечая на мои вопросы, пока я просматривала предоставленные им бухгалтерские книги.
– Кажется, оплата работы некоторых слуг изменилась, – заметила я. – Адриан получает почти вдвое меньше, чем предыдущий конюх.
– Да, Ваше Сиятельство, - подтвердил управляющий. – И я так же урезал свой заработок.
Опустив фолиант в кожаной обложке на поверхность стола, я с нескрываемым недоумением уставилась на мужчину:
– Почему?
– Мой труд не стоит так много. А мистер Вудд пока не имеет должного опыта, чтобы просить больше.
– Мистер Вудд? – переспросила я, снова уткнувшись в книгу.
– Да, Адриан. Его фамилия — Вудд.
– Хм… Я никогда не обращалась к нему по фамилии, однако, она кажется мне немного знакомой, — задумчиво откинулась я в кресле. – Вы не знаете Вуддов, помимо моего конюха?
Оливер изобразил на лице некоторое размышление, прежде чем достаточно твердо ответил:
– Нет, Ваше Сиятельство…
– Так, – с громким хлопком закрыла я книгу, поднимаясь с места. – Вам и мистеру Вудду поднять жалование. По остальному – замечаний нет.
– Слушаюсь, – кивнул управляющий с некоторым неудовольствием. – Но вы ведь не дочитали до конца.
– Есть что-то, что я должна увидеть? – остановилась я на выходе, снова разворачиваясь на собеседника.
Тогда Оливер самолично поднял фолиант со стола, раскрывая на нужной странице, в самом конце.
– Это – список, составленный после ревизии винных погребов.
Глядя на непрекращающиеся столбцы с наименованиями, которые мне, человеку, не разбирающемуся в напитках, ровным счетом ничего не говорили, я ахнула, даже не предполагая, что у старого графа была такая огромная коллекция.
– Мой супруг был очень богат, но разве стоило тратить столько средств на покупку вина, которое он даже не пил?! – возмутилась я, тотчас спохватившись. – Простите. Я не должна была так говорить.
Молодая жена, которую никогда не приглашали в общую спальню, коллекционное вино, которое никогда не пили, люксовый автомобиль, что ни разу не завели – этот человек, Рандел Брэйнхорт, дорожил своим престижем больше всего остального.
– На самом деле, я разделяю ваше мнение, Ваше Сиятельство, – прокомментировал управляющий, просматривая список.
– Тогда что желать со всеми этими запасами?
– Есть много возможностей, как избавиться от вина с пользой, – высказался Оливер, посоветовав часть пожертвовать королевскому двору, а некоторые экземпляры продать другим коллекционерам. – Полученные деньги можно вложить в ремонт поместья, или даже раздать неимущим.
 
– Отличная идея, – похвалила, сожалея, что не подняла жалование Оливера втрое. – Я полностью вам доверю в этом вопросе – устройте это, как следует. Ах, и не забудьте перегнать «Мерсер» из-под окон поместья, в конце концов!
Этот автомобиль мозолил глаза, наталкивал на неприятные воспоминания. Я хотела, чтобы его поскорее спрятали на задворки графства. Однако мой управляющий буквально поклонялся этому автомобилю. Не удивлюсь, если он мнил кощунством садиться внутрь этого «произведения искусства» и, тем паче, самолично управлять.
Однако, вспомнив еще об одном деле, я немного смущенно поинтересовалась как раз в тот момент, когда мужчина собирался убрать бухгалтерскую книгу на место:
– Мистер Оливер, а какое вино из этого списка самое вкусное?
– Хм… Сложно сказать, – задумался мужчина. – Я почти никогда не пью из-за работы, но… – догадавшись, почему его спрашивают об этом, он тотчас предложил: – Я мог бы отобрать несколько бутылок для вашего пользования по своему усмотрению.
– Достаточно одной.
Я собиралась подарить ее Адриану за то, что тот помог спасти Вишенку во время родов – все разрешилось благополучно в тот день только благодаря ему. Но, конечно, рассказать о своих планах моему управляющему я постеснялась.
По этой же причине я понесла отобранную Оливером бутылку в сторону конюшни в день, когда почти все слуги в поместье ушли на первую летнюю ярмарку – кроме помощницы кухарки в доме и Адриана в амбаре не осталось почти никого.
– Пришли посмотреть на своих красавиц? – встретил меня с улыбкой конюх, заметив на входе.
Кажется, он тоже собирался уходить – на нем уже не было привычной белой рубахи с закатанными рукавами. Сильный стан прятал простой сюртук из легкого летнего шалона – аккуратный и вполне приличный стиль обывателя из столицы.
Как я ни старалась – упрямо не видела в нем глупого и бесправного виллана, каким его описала миссис Блэйк во время встречи. Ну как такой приятный и приличный молодой человек может оказаться мерцавшем-душегубом?
– Я навещала их с утра, но хотела перед сном еще раз убедиться, что с Вишенкой и ее жеребенком все в порядке, – сказала я в ответ на его вопрос, немного неуверенно проследовав к стойлу.
Адриан же явно заметил в моей руке сверток, но спросить о нем не осмелился.
Тогда, поиграв со своими подопечными и расчесав густую шевелюру Авроры, я решила действовать сама. Мой конюх и так не смел уйти домой, пока я тратила его время, стесняясь подарить то, что принесла сюда тайком.
– На самом деле есть еще одна причина, почему я хотела застать вас до ухода, Адриан, – запинаясь, будто была не графиней, а обычной деревенской девчонкой, призналась я.
Мой собеседник же немного насмешливо приподнял брови:
– Надеюсь, госпожа не задумала чего недоброго?
– Опять ваши шуточки, – отмахнулась я со смехом, тотчас вызывая на лице моего конюха веселую улыбку, которую уже успела полюбить. – Нет, ничего, что могло бы вас скомпрометировать! – подыграла я его подначиванию, протягивая в чужие руки приготовленный сверток. – Спасибо, что остались в ту ночь. И за ваш профессионализм – тоже. Разделите это вино с вашей невестой, или с родителями.
Адриан смерил меня немного удивленным взглядом, не спеша развернув свой «подкуп». Он рассматривал этикетку – я же в это время умирала от неловкости. И почему столь сильно нервничала? Так боялась, что он откажется от этого маленького подарка?
– У меня нет невесты, – сказал он, отчего мое сердце застучало немного быстрее, совсем чуть-чуть. – И родителей тоже нет.
Что ж, теперь помимо волнения, меня одолевала еще и скорбь. Неужели этот светлый и отзывчивый человек настолько одинок?
– …Можно и с друзьями! – торопливо выпалила я, искренне переживая.