Хроники раздора (СИ)

— Но мы же оборонялись до этого! — возразили ему.
— Да, именно — мы оборонялись. Каждый погибший оставлял своё снаряжение на «нашей» стороне. После чего мы его ремонтировали и возвращали в строй. Но в случае прорыва снаряга достанется рахетийцам.
— Вы не правы, — не согласился Сайлас. — У вас есть силы, но нет выбора. Ведь как мы все слышали — речь идёт уже не только об одном городе. Идёт битва за весь наш мир, — он с грустью усмехнулся, — полагаю, желающих проиграть хотя бы его целиком здесь нет?
***
Неразбериху, воцарившуюся в Заводном городе после совещания в Военной зале, иначе как всеобъемлющей и хаотичной язык не поворачивался назвать. Со всего города в сторону «Бронзовых врат» и прилегающих стягивали всех, кого только можно было и тех, кого нельзя: шахтёров, торговцев, ремесленников. Игроков вооружали всем, что хотя бы теоретически можно использовать в качестве оружия: от кирок, лопат и мётел до абсолютно неликвидного металлолома. Из них наспех формировали ополчение.
В атаке это сборище случайных людей не имело никакого смысла, но в обороне они могли хотя бы выиграть время. А его у обороняющихся было впритык — аэродром требовалось отбить до наступления темноты.
Остатки армии Дигре, а также отряды наёмников и добровольцев спешно готовили и оснащали для грядущего прорыва. Каждого игрока вооружали буквально до зубов всем, что только было, с тем расчётом, что даже если обладатель погибнет, всё это может пригодиться кому-то другому. Ни о каком обозе и речи не могло идти, тогда как пройти требовалось без малого десять километров, ведя непрерывные бои.
Паровая артиллерия, а также маги на протяжении всего подготовительного этапа непрерывно обстреливали Периферию, надеясь хоть немного потрепать силы рахетийцев перед боем. Ни снаряды, ни ману не жалели, прекрасно понимая, что никакого «завтра» уже не будет — всё решится сегодня, в течение пары следующих часов.
На той стороне каньона полыхали пожары как обычные, так и магические, закручивались вихри, сыпался град, словом, творилось не пойми что. Тем не менее, никто не питал иллюзий на тему того, что рахетийцы уничтожены, прекрасно понимая, что это не так и что они тоже сейчас готовятся к бою, прекрасно зная их планы, пускай и в общих чертах.
Гонгрик руководил организацией операции, намереваясь при этом лично возглавить авангард, умудрялся раздавать по сотне указаний в минуту. Это был пик его карьеры — либо он победит и станет героем, либо проиграет и будет вынужден испить чашу позора до дна.
Наконец, шипение орудий затихло, полностью прекратилось. Не то чтобы они достигли каких-то решительных успехов — у них попросту закончились снаряды. Вместе с ними прекратили обстрел и маги, начав перестраиваться согласно плану.
Исключением был Фалайз, который хоть и принимал участие в артподготовке и весьма эффективно, как ему казалось, непосредственно в прорыве участвовать ему не дали. На его счёт у Гонгрика, а вернее у Хельмехунда имелся план иного толка.
Вдвоём они по малозаметной тропинке спустились к той части основания моста, что располагалась ближе к городу. Пироманьяк уже провёл здесь все необходимые работы, заминировав опору моста.
— Король-под-горой согласился взорвать мост? — вытаращился дикий маг.
— Нифига! — презрительно фыркнул Хельмехунд. — Этот грёбаный дурак надеется его удержать силами грёбанных голожопых торгашей! Тьфу!
— Тогда… — растерянно начал Фалайз, которому определённо не нравилась эта затея, особенно его личная роль в этом.
— Ты, парень, взорвёшь этот грёбаный мост за нами, — без всяких увиливаний объяснил, пристально глядя ему в глаза, пироманьяк. — Иначе быть грёбаной беде. Не знаю, сколько там прилетит красных, но штурмовать эти шахты даже у них сил не хватит. А грёбаную переправу как-нить уж построим.
Нехотя дикий маг признал, что определённый смысл в этом имелся. И уж тем более такой план куда лучше наивных хотелок Короля-под-горой.
— Вот и ладненько, — кивнул Хельмехунд и перебросил Фалайзу небольшой прямоугольный предмет серебристого цвета.
 
— Это… зажигалка? — удивлённо переспросил тот, откинув крышку и зачарованного глядя на синий огонь.
При всей кажущейся простоте данного предмета, прежде ничего подобного дикий маг не встречал. Все обычно обходились либо магией, либо дешёвым огнивом, которые было абсолютно не жалко терять.
— Угу, — подтвердил пироманьяк. — Моя, сам собирал и делал топливо. Поверь, керосин в этой грёбаной игре, хе, днём с огнём не сыщешь.
— Я постараюсь вернуть! — заявил Фалайз, но Хельмехунд отмахнулся.
— Оставь себе. Новую сделаю. Главное, — он ещё раз указал на мост и тонкую верёвку, которая вела к взрывчатке на опорах, — подожги фитиль.
Несмотря на то, что Фалайза оставляли «в тылу», Тукана и Фиону, как и остальную «Вольную компанию», включили в основной состав идущих на прорыв.
Выслушав наставление пироманьяка и пользуясь тем, что в ближайшие полчаса никакой необходимости взрывать мост не предвиделось, дикий маг сбегал к друзьям то ли пожелать удачи, то ли проститься. Выглядели те, благодаря новому снаряжению, наверное, впервые за всё время по меньшей мере солидно, а не как типичные приключенцы-оборванцы.
Если в игре и существовала тяжёлая версия тяжёлых же доспехов, то именно в неё и заковали крестоносца.
— Ни дать ни взять — броненосец, — потягиваясь и вообще осваиваясь в новых реалиях, заметил Тукан. — Свернусь калачиком — и катите меня к противнику.
В комплект ему выдали здоровенную оглоблю, куда больше напоминающую лопасть вертолёта, нежели меч. Но наиболее примечательная часть экипировки висела у него на поясе и торсе. Там была самая настоящая разгрузка, только вместо патронов или хотя бы эликсиров кармашки крепления были заняты… едой. Батоны, колбасы, бананы, яблоки — чего там только не было.
— Это на случай, если застрянем в горах и нам будет нечего есть, — проследив за взглядом Фалайза, усмехнулся Тукан. — Ну, или если мы быстро победим, то устроим пикничок.
Фиону к походу тоже принарядили, заставив расстаться с её удобной и практичной походной одеждой, поменяв ту на весьма характерное белоснежное, расшитое золотом одеяние, разве что без головного убора.
— А это наш епископ, — прокомментировал крестоносец. — А то какой же это крестовый поход и без епископа.
— Поговори мне ещё шведский стол, — буркнула жрица, перекатывая из руки в руку посох.
Тот тоже был выдающимся. Причём, в первую очередь, в прямом смысле. По сути, это была целая конструкция, где гигантское навершие представляло из себя резную деревянную статую какого-то там бога, едва ли не в натуральную величину. Весило это всё лишь немногим меньше самой Фионы, не говоря уже про удобство.
— Как этим вообще сражаться? — удивился Фалайз.
— А этим не надо сражаться, — вздохнув, едко ответила жрица. — Этим надо лечить.
— Как?!
— Очень просто: бить всех, кто отказывается самостоятельно регенерировать и восставать из мёртвых, — продолжил сарказмировать крестоносец.
— Да? — холодно осведомилась Фиона. — Щас — на тебе и…
Она очень неуклюже замахнулась, намереваясь ударить шутника, но статуя-набалдашник перевесил жрицу, и та не упала исключительно потому, что дикий маг и крестоносец успели схватиться за древко посоха и вернуть в вертикальное положение.
— Мой тебе совет — не махай этой штукой, а держись так, будто это она тебя подпирает, — гоготнул Тукан.
Вдалеке раздался клич, созывающий игроков занять положенные места.
— Ну что, встретимся завтра как обычно в шесть? — поинтересовался дикий маг на прощание.
Спрашивал он это не всерьёз, даже не предполагая, что это вызовет совсем неоднозначную реакцию у его друзей-товарищей.
— Ну, завтра да, но потом, — первой ответила Фиона, смущаясь, — послезавтра мы с мужем собирались в оперу, а на следующей неделе в отпуск. Сам понимаешь — будет не до игры.
— О, ты полюбила оперу? — удивился Тукан.