Дареному дракону в зубы не смотрят (СИ)

Более того, так и не уточнила, чью конкретно честь и девственность будет охранять меч. А то вдруг ко мне цепью окаянной приковало цветочка нецелованного, а я ни сном ни духом, обесчещиваю его тут одним своим присутствием, еще, не приведи Безликий, придется потом как порядочной выйти замуж… Уф, аж не по себе стало, как представила. Хотя о чем это я? Где я и где порядочность в той мере, которую ожидает дракон?
У нас тут с утра и так была уже стычка на пустом месте. А я всего-то пыталась продать украденный компас. И дернул же меня черт признаться, откуда у меня эта цацка и кто владел ею прежде. Сначала меня просто молча поливали презрением, но, как только осознали, что на мое хорошее настроение, подкрепленное мелодичным позвякиванием золота в кошельке, это никак не влияет, молчание переросло в злобное сопение.
И я бы, может, даже смутилась для приличия минут на пять, но такая погодка хорошая выдалась! Солнышко светит, ребятишки по улочкам бегают, задорно кричат, из булочной сладко пахнет ванилью и корицей… Не, определенно, смущаться буду в другой раз.
— А у вас прям совсем-совсем нет преступности? — спросила я вместо этого в который раз, все надеясь, что что-то не так поняла.
— Нет, — отозвался Себастьян, старательно не глядя на меня и всем своим гордым аристократическим профилем показывая неодобрение.
— Да ладно! Может, ты просто не знаешь? Из какой ты теплицы там вылез? — не унималась я.
На меня свирепо зыркнули, но промолчали. Вот же! А я почти настроилась на очередную преисполненную пафоса речь о том, какие же идеальные существа эти драконы.
— Как тебя вообще выпустили к людям с таким-то мировоззрением? — не отступала я.
— Вон магазин, о котором ты говорила, — прервал меня Себастьян, мотнув головой в сторону дамского магазинчика, витрина которого была украшена шляпками, лентами и каким-то явно безумно дорогим платьем с жутко пышной юбкой. Я не представляла, как в таком ходить, и все же даже я засмотрелась и зависла перед ним на несколько минут, невольно представив себя в нем. Красивое, зараза, а я таки девочка, мне по статусу положено любоваться подобным!
— Да, идем, — спохватилась я, взяв себя в руки.
В конце концов, именно этот дамский бутик был моей целью, ради которой я примерила на себя очередную маску. Восторженная наивная аристократочка из обнищавшего рода, которой выпал шанс прочувствовать себя в роли Золушки. Но со скидкой на местные реалии вместо крестной феи был сразу принц. Ради этой роли я нацепила наряд получше, чем для сельской простушки. Если совсем честно — самое дорогое платье, что у меня было, к нему даже туфельки на каблучке полагались.
«Принц» о своей роли был просвещен, но ее пришлось сократить до упорного «я не мешаю тебе врать и стою рядом, делай что хочешь». Ну что же, сам напросился! Так что, повиснув на его локте, я впорхнула в призывно приоткрытую дверь и с ходу развила бурную деятельность, приковывая к себе внимание девушек-консультантов.
Помимо продажи компаса, я с утра также успела наведаться к своему старому знакомому, который и дал мне быстрый и, смею надеяться, непыльный заказ. Всего-то проникнуть на бал, который градоправитель устраивает завтра в своей резиденции, и при помощи особого артефакта запечатлеть некоторых гостей в компрометирующих их обстоятельствах. Чем больше таких снимков получу, тем лучше. Выступать в роли папарацци мне не впервой, так что я больше обрадовалась этой несложной работенке.
И сейчас в бутике я дала себе волю, предвкушая грядущий бал. Отпустив внутреннюю блондинку, я искренне восхищалась всем, что там видела, почти на самом деле желая если не приобрести, то хотя бы померить эту пелеринку, ту шляпку, те атласные перчатки, вон то платье… При этом не забывая сыпать комментариями, постепенно всем в бутике рассказывая «по большому секрету», что вот этот красавец мой жених, у нас любовь неземная, хоть моя семья, кроме аристократического происхождения, ничем похвастать не может, но меня все равно оденут покрасивше и отведут на бал, а после при большом скоплении народу и, главное, при его родителях непременно сделают предложение!
 
— Да подыграй же мне, занудный чурбан! — прошипела я час спустя, впихивая в ладонь Себастьяна мешочек с золотом. Сама же продолжила спектакль для девушек: — О, повелитель моего сердца, а можно мне еще одно платье? Вон то, золотое? А еще туфельки… О, храни мою душу Безликий, милый, ты только посмотри на эти туфельки! С ними я буду самой прекрасной девой на балу!
— К этому наряду еще полагаются украшения. И я бы посоветовала веер, — тут же встряла одна из девушек, кивая на стойку за своей спиной.
— Свет очей моих, ты слышал? Веер! Хочу-хочу-хочу! Я уверена, твоя маменька будет в восторге от меня, как увидит во всем этом великолепии… — продолжала я нести всякую чушь, порхая по бутику то там, то сям.
Касалась легких тканей кончиками пальцев, замирала возле аксессуаров, закусывала губку, несмело бросая взгляды в сторону витрины. Девушки же наперебой предлагали мне посмотреть все новые и новые наряды. В то время как дракон стоял столбом и испепелял меня взглядом. Вести себя так, как мы договаривались, он и не собирался.
— Драгоценность души моей, а ты… — начала я, но Себастьян, похоже, дошел до своей точки кипения.
— Я в этом фарсе участвовать не собираюсь, — процедил он и, глядя мне в глаза, бросил мой мешочек с золотыми монетами на пуф и вылетел из бутика.
Девушки потрясенно замерли, не зная, как реагировать. Да что там, на какой-то миг и я растерялась. Не думала, что он сделает это так демонстративно. Но этого мгновения мне хватило, чтобы скорректировать свое поведение и просчитать возможную выгоду.
— Он… он… — едва слышно прошептала я, словно не веря в произошедшее, и невольно протянула руку вслед ушедшему парню. Рука безвольно опустилась, я же, стоя на том же месте, всхлипнула. Раз, другой, будто не замечая текущих по щекам слез. И обернулась к девушкам в надежде найти понимание на их лицах. — Это он о нашей грядущей помолвке и знакомстве с его родителями?
— Ох, бедняжка… — вырвалось у одной из них. И этого хватило, чтобы я разразилась бурными рыданиями.
— Он меня не лю-убит… Потому что я не его круга, да? Мой папа обнищавший граф, а мама… Мама мечтала о моем блестящем будущем, но умерла еще до того, как папа потерял все-е… Я думала, Себ тот, с кем я буду счастлива. А он… он… — рыдала я, пока девушки усаживали меня на диванчик и хлопотали, предлагая мне то воду, то отвар трав, то тот же отвар, но с явными нотками чего покрепче.
На последнее я отреагировала и потянула чашечку к себе. Общаясь с этим занудным драконом столько времени, я бы в самом деле была не прочь выдуть за раз целый флакон настойки пустырника, но на крайняк и отвар с добавками подойдет.
— А главное… Вы только подумайте! Главное, что я невинная девушка, храню себя до свадьбы, а он деньгами пытался от меня откупиться. Будто я какая-то там… какая-то… — Моя нижняя губа вновь задрожала, знаменуя очередную бурю рыданий.
Мне в руки тут же ткнули свежую пироженку, обильно украшенную взбитыми сливками и какими-то красными ягодками. Присмотревшись, я с удивлением отметила, что это зернышки граната. Вау! С тех пор как я в этом мире, я гранат еще не пробовала, думала, такая диковинка здесь не водится. Кто бы мог подумать, что мне удастся ощутить знакомую терпкую сладость в обычном дамском бутике… И правильно, что не думали.
— Да гад он! Скажите, девочки? — подбадривающе воскликнула одна из девушек с такой экспрессией, что пирожное выпало из моей руки. А поднос с оставшимися от меня отстранили и начали наперебой уверять, что Себ таки гад, каких свет не видывал, вызвав мою слабую улыбку на зареванном лице. Ладно, и фиг с теми пироженками, для фигуры полезнее без них. Зернышки, конечно, жалко, но…
— Я так мечтала попасть на самый настоящий бал… — тихо пробормотала я, глядя на все так же лежащий мешочек с золотом на пуфе.
— И попадешь! Еще не хватало из-за какого-то козла рушить свою мечту! — воскликнула одна из девушек.