Леди для короля. Оборотная сторона короны (СИ)

– У тебя туфли от росы промокли, – буднично ответил Эдуард, и у меня на душе потеплело от его заботы. – Все на один вопрос я ответил.
Всю жалость как рукой сняло.
–Ты! – у меня внутри все кипело и клокотало.
Венценосный обманщик!
Но оскорбить детскими обзывалками своего короля мне не позволил заглянувший в дверь своего кабинета Фаренджер.
– Вот как? – он окинул нас насмешливым взглядом. – Не спится? А я думаю, кто мои сигналки потревожил…
Невыносимый рыжий тип! Правильно тебя Алиссия разлюбила!
Алея от стыда, я сползла с колен Эдуарда. Смущаюсь я за двоих, Эдуард вел себя как ни в чем не бывало. Будто мы с ним каждый вечер так сидим.
– Мы уже собираемся спать, – ответил Фаренджеру его величество, и прозвучало это очень неприлично.
– Что ж, благоразумно, – улыбаясь одними уголками губ, похвалил глава тайной канцелярии. – Только позвольте спросить, а что, других мест во дворце для вашей встречи не нашлось?
– Я порталом, желание допросить и посадить в темницу некоторых было, видимо, слишком ярким, – проворчал Эдуард.
– Оу, понятно.
– Фар, не мог бы сделать мне одолжение и провести с леди Аддингтон воспитательную беседу. Сдается мне, что-то мешает ей понимать мою речь. Я, конечно, могу повторить карательные меры…
Я была готова сквозь землю провалиться и умоляла силы небесные, что Фаренджеру не пришло в голову уточнить, что за меры… Я умру от позора, если станет известно, что меня отшлепали…
– Разумеется, ваше величество, – кивнул Фаренджер. – Мне есть что сказать леди, я бы и с леди Уэзерфлоу побеседовал, все совещание мне мерещился запах ее духов.
– Дозволяю, – согласился этот бесчувственный тип и, поднявшись, подошел ко мне.
Слишком близко. Тем более на глазах у посторонних.
Более того весьма личным и собственническим жестом Эдуард поправил прядь моих волос, выбившуюся из-под съехавшего набок берета.
– Мими, я очень тебе благодарен за все, поверь, – произнес он мне на ухо, коснувшись сухими губами виска. – Но я король, и я знаю, что делаю. Тебе стоит мне довериться. Не надо нарушать моих приказов. Не заставляй меня применять вассальную клятву.
Глядя ему вслед, я кусала губы.
Вассальная клятва – это как раз то, чем связан Бриан. Не думаю, что от недоверия, просто традиция. Как показала практика на том же Бриане, клятву можно обойти, но все же это очень неприятная штука. Я бы не хотела прочувствовать ее на себе.
– Я смотрю, ты наконец прониклась? – ядовитый тон Фаренджера давал понять, что сейчас наступил как раз тот момент, когда он с чувством будет устраивать мне головомойку. Судя по всему, своим вторжением в его кабинет, мы не дали ему поспать, виноват в этом Эдуард, а отдуваться придется мне.
– Может, пора отдохнуть перед балом? – сделала я жалкую попытку остановить Фаренджера.
– Если бы не желание ее величества и не твое назначение на пост младшего церемониймейстера, я бы тебя на бал даже не пустил, – порадовал меня Фаренджер.
– С какой это стати? – вскинулась я.
– Ты плохо влияешь на Эдуарда, не даешь ему спать и постоянно злишь. А еще ты умудряешься вляпаться в истории, даже когда вокруг ничего не происходит.
– У его величества нет причин быть недовольным мной, а вот у меня есть повод разозлиться! Ваш дурацкий план с дурацкой фавориткой… Я не хочу в этом участвовать! Я собираюсь найти жениха и выйти замуж!
– Ну, хорошая новость в том, что тебе и не придется. Эта история для короля, принца и той самой фаворитки.
– Той? – у меня внутри все похолодело. – Не мной?
– А с чего ты решила, что речь о тебе? – усмехнулся Фаренджер.
– Но ведь леди Фамора официально в отставке… – замялась я, звучало не очень. Будто по моему мнению только я и достойна внимания короля и принца.
– Мы договорились о спектакле с леди Цирцеей.
Мне стало еще более неуютно.
Цирцея была красавицей, любимицей королевы, и могла запросто очаровать Эдуарда так, что спектакль превратится в настоящую связь.
Сами эти мысли были отвратительны, потому что выходило, что я собака на сене. Сама в фаворитки я не стремилась, но и других рядом с его величеством видеть не желала. Он и так женится не сегодня, так через год, стране нужен наследник, а я погибну от разбитого сердца, если не излечусь. А в последнее время Эдуард только и делал, что заставлял меня влюблять в него все сильнее.
 
– Цирцея… вот как… мне пора спать, Фаренджер. Ты сможешь меня повоспитывать завтра.
Из меня будто выпустили весь воздух.
– У тебя вид, будто хорошая новость тебе не понравилась, – удивленно приподнял брови глава тайной канцелярии, но в глазах его таились смешинки. – Может, порадуют плохие?
– Ну давай, добивай быстрее, и я пойду, – смирилась я с тем, что Фаренджер не отстанет.
– Жениха тебе тоже увы не найти. Замужество придется отложить.
– Это еще почему? – шокировано уставилась я на него.
– Ты теперь указом короля герцогиня, Амелия. Твой брак должен быть одобрен его величеством. Даже не представляю, какая кандидатура его бы устроила…
  
Глава 22
 
Фаренджер песочил меня минут двадцать. Только все слова его влетали мне в одно ухо и вылетали из другого.
Нет, я, конечно, знала, что герцоги подают его величеству прошение на брак, когда им приходит охота жениться. Особы высокого положения иногда по воле короля заключают династические договорные браки в интересах короны, но я не припомню, чтобы такое случалось последние лет сто. Мне и в голову не могло прийти, что Эдуард придерётся к моему избраннику, а со слов Фаренджера выходило, будто у короля на меня есть какие-то планы, и я судорожно перебирала в голове все известные кандидатуры.
В нынешнем моем статусе ровней мне выходили немногие, в основном старики или вдовцы. Разве что Бриан за счёт древности своего рода мог с ними тягаться.
Я себя женой графа не представляла совсем, но уж лучше знакомая язва, чем, например, герцог Фалленстар. Умнейший государственный муж, он к своим шестидесяти четырем годам пережил трех жен, зато обзавелся подагрой, лишним весом и, кажется, не собирался избавлять от бородавок на носу.
Так что прости, Бриан, если вопрос встанет ребром, я тебя подставлю, чтобы ты на мне женился, потому что о консумации брака с Фалленстаром я даже думать не могу.
– Ты все поняла? – ворвался в мои мысли голос Фаренджера.
Я подняла на него затравленный взгляд. Он взирал на меня с кислым видом, очевидно, догадываясь, что наука вряд ли пошла мне в прок.
– Да-да, я все поняла.
– Сомневаюсь, – вздохнул глава тайной канцелярии. – Иногда мне кажется, что государственные изменники быстрее перевоспитываются, чем ты. Или это сила рудников? Что ж, тогда на всякий случай я повторю по пути к твоим покоям.
– А зачем к моим покоям пойдешь ты? – насторожилась я.
Мне совершенно не хотелось повторения нотаций.
Ведь Фаренджер же вовсе не был занудой, как у него получалось переключать в режим гувернера, я не представляла.
– Потому что я знаю тебя очень давно, Амелия. Ты сейчас отправишься сплетничать к Алисии, вы придете к очередным неправильным выводам, вас потянет на подвиги, и вы обязательно куда-то вляпаетесь.
Я с интересом посмотрела на красивое недовольное лицо. Он, что же, думает, что я и пяти шагов не могу сделать, чтобы не встрять в приключения? Силы небесные, я, разумеется, знала, что Фаренджер считал меня вздорной и избалованной, но неужели он считает, что я дурочка?
Однако запретить ему провожать меня я не могла. Он вполне мог сделать это и без моего дозволения. По дороге в покои я пыталась выморщить из него хоть что-нибудь, но Фаренджер противничал и не кололся.
Я же все равно все вытрясу из папы, к чему эти тайны и интриги?
Кстати, именно отцу меня и передали с рук на руки.
– Лорд Бранхерст, пожалуй, уже доброго утра, – поздоровался Фаренджер с отцом, который в такой ранний час встретился ему возле наших покоев. Папа – ранняя пташка, но чтобы сразу после рассвета уже откуда-то возвращаться?