Замуж за Темного Властелина, или Девичник в другом мире (СИ)

— Непорочное, чистое дитя, — ласково произнесла она. — Возьми же цветок и отнеси своему жениху как доказательство того, что ты достойна называться его невестой, а в будущем, может статься, и женою.
Счастливая, окрылённая словами жрицы, Фенелла бережно взяла цветок в руки и поспешила вглубь храма к Саварду. А жрица позвала Блэй, велев ей встать возле чаши, которую быстро вытерли и положили на дно новый цветок.
Ощутив на себе взгляд Коршуна, я нервно сжала юбку. Заметила, как тот усмехнулся. Вот ведь зараза пернатая… Как будто ждёт, что не справлюсь!
Наконец настала моя очередь. Помощница жрицы вложила мне в руки кинжал. Явно старинный, ритуальный, с тяжёлой, инкрустированной камнями рукоятью и гладким блестящим лезвием, в котором можно было запросто поймать своё отражение.
Ну, была ни была!
— Не бойтесь, ваше высочество, боль быстро пройдёт, — обнадёжила меня рыжая.
А сбоку раздалось тихое:
— Её высочество не боли боится…
Интересно, Ярнефельт в дартс когда-нибудь играл? Я бы с удовольствием сделала его мишенью, а за неимением дротиков воспользовалась бы тем, что было.
Храмовой инвентарь тоже подошёл бы для этой занимательной игры.
Оставив эту фантазию нереализованной (пока что), уколола палец и, закусив губу, стала ждать, когда капля крови сорвётся в чашу, коснётся цветка.
Одна секунда, другая…
Ожидание, ожидание…
Первая капля угодила точнёхонько в сердцевину (всё у меня с прицелом отлично), вторая на лепесток и…
И ничего.
Как и в случае с Фенеллой, произошла заминка, которая лично для меня стала настоящей пыткой. Тем ещё испытанием для моих хрупких нервов.
Цветок не желал ни белеть, ни сгорать.
— Ну, что там? — Это уже не выдержал Грайн. Даже вперёд подался, явно заинтригованный всем происходящим.
И в то самое мгновение, когда Коршун попытался заглянуть в чашу, один из лепестков стал блекнуть, окрашиваясь в белый.
Победа!
— Так светлеет же! — довольно начал ярл и тут же осёкся, заметив, как лепестки с другой стороны начали тлеть, рассыпаясь хлопьями пепла.
Нет, всё-таки, беда.
Это заметили все. И я, и жрицы. И, разумеется, Ярнефельт, беспардонно приблизившийся к месту событий. Когда он подошёл, половина цветка как раз успела «добелеть», а вторая благополучно истлеть.
— Как такое вообще возможно? — резко спросил он.
— Может, его темнейшество удовлетворится половинкой? — с надеждой пробормотала я, глядя на покалеченный магией цветок.
Ну спасибо тебе, богиня! Удружила так удружила!
— И как это прикажете трактовать? — продолжал яриться ярл.
— Я… я не знаю… — Жрица выглядела растерянной, сбитой с толку. — Ничего не понимаю… На моей памяти такого не случалось.
Потому что вам не приходилось иметь дело с попаданками.
— Я был прав! — пришёл к поспешным выводам Ивар, зыркнув в мою сторону своими хищными глазищами.
И тут я вспомнила про наставления Велика и тоже пошла в наступление:
— Вам хочется быть правым, но вынуждена вас разочаровать, ярл. Я невинная девица, как бы вам ни хотелось верить в обратное!
— Тогда как вы это объясните?! — метнул он взгляд на злосчастную чашу.
— Может, всё дело в том, что я светлая? — сразу нашлась с ответом.
— Или вы что-то замышляете, — мрачно усмехнулся Ивар.
Приехали. То я для него развратная девка, теперь — заговорщица.
— Замышляю я или вы с его темнейшеством? Иначе для чего наследница светлых могла понадобиться правителю тёмных?
Слова сорвались с губ прежде, чем успела их осмыслить. Ядовитые речи Воргелла занозой застряли в мыслях, и теперь вот я их озвучила. Достаточно громко, чтобы услышали все, кто находился в храме.
Плохо, Саша. Минус три балла за неумение сдерживаться.
Впрочем, может, и не зря сказала. Ярнефельт поменялся в лице, и это самое лицо (точнее, его выражение), мне определённо не понравилось. Его темность слегка перекосило: от удивления, от досады.
Будет о чём поразмышлять за чашкой чая.
Пару секунд он молчал, ввинчиваясь в меня ледяным взглядом, после чего схватил за руку и рявкнул:
 
— Пойдём!
— Куда?!
Ох, не нравится мне всё это.
— Продолжим проверку в замке.
М?
— Что значит: продолжим? Как именно?!
— По старинке.
Оба Коршуна подхватили меня под руки и потащили к его темнейшеству, а у меня в голове билась одна-единственная мысль: по старинке?
В чём заключается эта их «старинка»?!
Меня подвели к Саварду. А если уж быть совсем точной — поднесли, не взирая на требования убрать руки и не трогать наследницу Эктора Чудеснейшего.
Совсем охамели… Обращаются так, словно я здесь рабыня! Может, к Пьяным отбор? У меня теперь аж два источника магии. Вернусь с ними в Бризантию, с тявкающим и каркающим, и буду спокойно в лоне семьи выяснять, как телепортироваться обратно.
Да, Уле хочется как можно скорее, желательно прямо сегодня, но я ведь тоже не железная. На Земле мужики с замашками командиров и собственников отлетали от меня, как мячики от теннисной ракетки. А здесь что? Хватают, рычат, охмуряют магией. Один хотя бы грозит замужеством, а другой и вовсе зовёт в рабство.
В общем, мне у вас не нравится!
Я так сильно разнервничалась, что, слегка забывшись, озвучила свою последнюю мысль. Хорошо хоть только последнюю, а не всё в комплекте.
— И чем же мы вам не угодили, ваше высочество? — с усмешкой поинтересовался жених.
— Своим ко мне отношением, ваше величество.
А как тут не распаляться, когда на тебя смотрят так, словно ты разбойница с большой дороги. Или Мата Хари какая-нибудь, явившаяся в Тенебрию по королевскую душонку.
— И как же прикажете к вам относиться, если вы не прошли испытание у богини? — Слова тёмного звучали так колко и холодно, словно он крошил зубами кубики льда.
— У тёмной богини, — воинственно уточнила я, добавив для полной ясности: — Светлая не прошла. Или думаете, я против вас что-то замышляю? Зачем? Бризантии как воздух необходим такой могущественный союзник. Мой отец спит и видит, как будет нянчить полутёмных внуков.
Взгляд его величества слегка смягчился, а вот его несносный Коршун ещё больше ощетинился.
— Значит, если у вас нет злых помыслов, всё дело в вашем теле.
Это вообще не моё тело. Заимствованное. Как взятое на прокат вечернее платье или красивая сумочка.
— Всё с моим телом в порядке! — стоило схлестнуться взглядом с Ярнефельтом, как у меня всё внутри закипело.
— Я вот что предлагаю… — Подавшись к побратиму, чудовище что-то зашептало ему на ухо.
Савард нахмурился и продолжал хмуриться, вслушиваясь в шёпот друга.
— Не будем впадать в крайности, Ивар. Сначала выслушаем, что скажет тот мальчишка… Как зовут вашего стражника, дэйя?
Достали уже с Эвельером.
— Эвельер де Линь, ваше темнейшество, — ответила я, приговорив Коршуна взглядом.
К самой жестокой из всех возможных казней. Жаль, что казнить его, снова и снова, могла лишь в своём сознании.
Не успокоится, пока не сгубит мою Ульяну.
— Хорошо.
Не знаю, что хорошего увидел во всём этом тёмный, но больше пытать не стал. Велел проводить её высочество и других невест к экипажам.
Не стоит и уточнять, что со мной творилось, пока летели в замок. От сильных, быстрых толчков сердца в ушах гудело. Голова кружилась, потели ладони, и по коже не переставали бежать волны дрожи.
Убить мало этого пернатого! Можно подумать, это ему жену выбирают! Какая разница, что и с кем у меня до него было? Ну то есть до его побратима и…
Ой, всё!
Не успели мы приземлиться, как меня с холодным почтением пригласили в зал для допросов. Оказывается, у них и такой имелся… Хорошо хоть не в камеру пыток сразу потащили. Туда же привели бледного, явно напуганного Эвельера. Подруга выглядела так, словно за ней весь вечер гонялась орда привидений. Того и гляди шмякнется в обморок или во всём сознается, не выдержав давления со стороны Саварда и его банды.