У любви семь жизней (СИ)

Но из Москвы она никогда не уедет! Ни за что! Даже по той причине, что здесь живёт её великая любовь, и только здесь есть шанс… увидеть, услышать, встретить… Каждый день вопреки разуму затаённо ждала и надеялась, что ОН когда-нибудь снова появится на короткий миг в её бестолковой, нелогичной жизни.
Прошёл ещё год, другой.
Лера не сидела монашкой в четырёх стенах, не было осознанного стремления сохранять неприкосновенность, просто никого не любила. Знакомилась, активно дружила с молодыми людьми. Маленькие романчики и романы покрупней вспыхивали, разгорались и… незаметно гасли.
Зачастую, блуждая в ощущениях и затрудняясь сделать выбор, встречалась с несколькими парнями одновременно. Умудрялась в один день побывать на двух свиданиях. Не очень опасалась разоблачения и того, что соперники могут столкнуться, если одновременно придут в общежитие или будут ждать после работы.
Иногда такое случалось.
Без угрызений совести, из двух подъехавших к окончанию смены ухажёров, выбрала того, с которым была знакома подольше. Не таясь села к нему в автомобиль на глазах у второго. Правда, саркастически посмеиваясь над собой, перед этим чуток колебалась — кого предпочесть? Слева или справа? Определилась, флегматично извинилась перед обалдевшим парнем и уехала с другим.
Значит — ни к одному из них не тянуло, иначе бы ни минуты не раздумывала, не сомневалась. Правильно?
В душе было пусто. Или не так… Душа всегда была занята. Закодирована на самом глубочайшем уровне, она без остатка принадлежала Давиду. Это роковое имя включало Леру. Включало ВСЁ. Отодвигало на задний план действительность, пробуждало, активировало энергию. Воздействовало мистическим образом, лишало рассудка и магическим сигналом разрывало любые посторонние интересы и связи.
Прекрасно осознавала, что для него она — малозначительный затейливый эпизод. Занятный, но зубастый цветочек из огромного букета его женщин. Вспоминал Лерку только оттого, что всё ещё не вычеркнул оригинальную особу из списка знакомых. Два года не звонит, поскольку сейчас у него есть другие дамы — интересней, покладистей.
Невзирая ни на что, если б Марков внезапно появился и позвал — как зомби пошла б к нему, млея и поскуливая от счастья. И снова безвольной лужицей растаяла б у его ног… Конечно, если Давид повёл себя чуть похитрей и влил в уши правильные слова…
Не могла ни в кого влюбиться больше! Пыталась много раз. Иногда приходило обнадёживающее ощущение — вот оно — свершилось! Увлеклась, загорелась — ура! Влюбилась! Но проходила неделя, другая… Эйфория опадала. И человек неизменно утомлял, бесил. Нервировала сама необходимость идти на свиданье, подстраивать планы. Даже понимание того, что надо накраситься, чтоб хорошо выглядеть для нелюбимого — раздражало. Задиралась, грубо язвила, уклонялась от встреч, не открывала двери. Порой, прощалась и уходила через несколько минут после начала свиданья.
Ассоциировала себя со злой и преданной собакой которая помнит и хранит верность единственному хозяину. И по первому зову, на свист, сшибая всё на свете, мчится к нему.
***
Альгис, с которым познакомилась в свою первую московскую весну, время от времени приезжал в столицу. Они виделись у тётки в Мытищах, чаще всего он останавливался у её дяди. Лера знала, что нравится ему. Парень волновался, разговаривая с ней, краснел, у него дрожали руки…
Видела это, сочувствовала… Испытывала неловкость и застарелую вину, не кокетничала с ним, не поддразнивала. Была внимательна, предупредительна и… равнодушна.
В тот год его командировали на месяц в Москву. Разместился молодой человек в какой-то небольшой старенькой гостинице на другом конце города, но больше ему нравилось жить у Леркиного холостого дяди. Со Светловой они теперь подолгу болтали по телефону, встречались в выходные, гуляли как добрые друзья. Альгис был коммуникабельный, весёлый и лёгкий на подъём. Зачастил в общежитие, быстро нашёл общий язык с молодыми игривыми соседками по квартире, подружился с её друзьями-подругами. Вообще, очень гармонично и органично вписался во всю жизнерадостную компанию Лериных знакомых.
 
Девушка, чтоб не заморачиваться во взаимоотношениях и не ограничивать ничью свободу, представляла его как двоюродного брата.
В это время она вяло крутила романчики с двумя парнями… Логично — раз параллельно с двумя, следовательно, ни с которым из них серьёзных отношений не было. Она честно предупредила и первого, и второго, что встречается ещё с одним мальчиком, если устраивают такие отношения — дружим дальше, если нет — расстаёмся. Как ни удивительно, оба продолжили ухаживания. Один из них даже позабавил неожиданным и оригинальным вопросом:
— И что я должен сделать? Опередить? Раньше всех сделать тебе предложение?
Вместе посмеялись, развили тему в шуточном направлении и продолжили дружить.
Альгиса со своими поклонниками не знакомила. Шестое чувство подсказывало, что это его расстроит.
Ему, тем временем, совсем не хотелось уезжать. Продлил командировку на месяц, потом ещё на один… Вдвоём с Лерой ездили к родственникам, друзьям, проводили выходные, отмечали дни рождения знакомых, праздники.
Соседка по комнате — Надя, прожила в столице уже пять лет и, как положено по советскому закону, дождалась постоянной прописки в Москве. И собственной жилплощади!!! Ей дали комнату в коммунальной квартире, она переехала и пригласила их на новоселье.
Теперь Лера жила в общежитской комнатке одна, без соседки. Места было достаточно и Альгис мог, не стесняя посторонних, всё чаще оставался ночевать у неё. Спали вдвоём в одном помещении. Как друзья… или родственники? На разных кроватях… Целомудренно. Он не пытался приблизиться, прикоснуться, обнять или поцеловать девушку. Но всё с большей тоской говорил, что скоро уедет, будет скучать, а об нём никто вспомнит…
Светлова всё видела, понимала прозрачные намёки и грустно помалкивала.
Задумывалась. Наверное, для брака — Альгис самый подходящий вариант. Возраст, внешность, социальный статус, неконфликтный. Московским родственникам он нравится, с её приятелями-приятельницами легко подружился. Рукастый — проявил инициативу и выложил плиткой стену возле раковины на общежитской кухне, говорит, что всё умеет делать по дому…
А самое главное — любит её, это очевидно.
Если снова сделает предложение Лере, то в этот раз она не станет уклоняться от ответа. Ещё раз всё серьёзно обдумает, взвесит и, скорей всего, согласится.
И… уедет с ним…
Как можно дальше от этого города. Из огромного храма её неумирающей любви. Не оставит себе ни малейшего шанса, перекроет кислород надежде и удержится от потенциальных соблазнов.
События развивались своим чередом. Она пассивно наблюдала за терзаниями молодого человека. Не подталкивала к действиям, не пыталась обольстить, не уговаривала продлить командировку.
Срок пребывания Альгиса в столице подошёл к концу. И он, наконец, отважился.
В один из дней засиделся допоздна и остался ночевать у неё, как это частенько случалось в последнее время. Выключили свет, каждый лёг в свою постель, немного поболтали перед сном, пожелали спокойной ночи.
Лера закрыла глаза, погружаясь в дрёму, и вдруг в темноте услышала заунывный и хнычущий голос друга:
— Лера-ааа… Давай распишемся с тобой… Подадим заявление в ЗАГС, — и он громко, отчаянно засопел.
Она беззвучно рассмеялась… Не удивилась. Ждала, знала, что он на последнем пределе и вот-вот решится на поступок. Вздохнув, критически отметила про себя некоторую корявость предложения о замужестве, но не стала зацикливаться.
— Хорошо. Давай попробуем. Может, что и получится у нас с тобой, — с некоторым напряжением согласилась девушка.
Услышала, как парень шумно, с облегчением выдохнул, и скинул с себя одеяло. Несчастным голосом пожаловался:
— У-уф!.. Я так боялся!.. Руки дрожат и весь вспотел…
Оба смущённо рассмеялись, обстановка немного разрядилась. Альгис обрадованно спустил ноги на пол, горячо, убеждённо затарабанил со своего места: