Гайавата (СИ)

Проверка мушкетов показала, что бой у них точнее, чем у аркебуз, заряжаются так же, но невиданный доселе кремневый замок был лучше фитильного. Стандартные испанские кирасы пулей пробивались, но офицерские получали лишь вмятины. Надо заметить, что выстрел из обычной аркебузы показал идентичный результат. В конце концов их приняли, так как кремневый замок был решающим аргументом. Именно из-за него эти легкие аркебузы назвали мушкетами.
За пакет информации о испанских колониальных гарнизонах в Вест-Индии, могавки поделились секретом бетона. Хэссун сказал, что из чего-то подобного построены бани в Бате(1).
Беккету было вменено немедленное производство бетона, чтобы возвести королевский дворец. Елизавета видела это поселение своей дворцовой усадьбой, вокруг которой в будущем вырастет город. Деревянные дома снесут, будет разбит сад, вырастут высокие раскидистые деревья, цветы...
Почему срочно требовался дворец?
- “Власть такая штука, если её никто не видит, её как бы и нет.” – подумала Елизавета.
Поэтому дворец будет первым серьезным строением. Стены пока деревянные, но защита не они, точнее не только они. Защита против дикарей – пушки на артиллерийских башнях, контролирующих пространство на пятьсот ярдов вокруг.
Прогнозы были оптимистичные. С могавками, точнее с Лигой, пока что можно сотрудничать. Пусть они не самые лучшие партнеры, но за неимением других...
Тем более, в Нидерланды уже отправлен корабль с послами. Туда скоро начнут стекаться все протестанты Европы, чтобы отправиться сюда. Оружие, солдаты, лошади, золото, всё что нужно для победоносной войны.
 Сердце-Стали. Июль 1590 
- Вот суки... – Питер мелкими глотками попивал вино из бокала и глядел на купленную когда-то за десять гладкоствольных мушкетов, картину.
Картина изображала Кровавую Мэри, не коктейль, упаси Бог, а королеву Англии, Марию I. Елизавета сказала, что ей всё равно не нравится эта поганая католичка, а Питер кое-что соображал про стоимость подобных картин в 21 веке. Это оригинал, рисовался с натуры, а значит точно подорожает со временем.
- Я изначально говорил, что гасить их надо было! – вскочил Ушастый Бизон с лавки. – Когда они нам пороховую мельницу построили, тогда и надо было гасить!
Причина для беспокойства недавно вошла в порт Нью-Лондона. Это была потрёпанная эскадра транспортных кораблей, груженная продовольствием, оружием, лошадьми и поселенцами. Всё это было куплено на золото Елизаветы, которое она смогла сохранить в Европе. Она далеко не дура, чтобы везти все яйца в одной корзине.
- Надо будет – справимся. – ответил на реакцию Бизона Питер. – Если она устроит здесь войну, потеряет больше, чем мы. Это на поверхности лежит. Я считаю её рассудительным монархом, так рисковать она не будет.
- Да откуда ты знаешь? – Бизон последнее время стал каким-то нервным.
Возможно это было связанно с тем, что на него свалилась ответственность за четыре тысячи воинов регулярной армии? Питер вроде наладил организационную структуру. У Бизона есть четыре полковника, которые командовали четырьмя батальонами по тысяче человек в каждом. У тех были майоры, командующие отрядами по две сотни, ротами. По сути это были самые сильные и опытные воины, не обладающие какими-то стратегическими или тактическими навыками, но дело уже сдвинулось с мертвой точки. Подготовка проводится неустанно. Они не сеют, не жнут, не охотятся, их единственная работа – быть воинами. Порядка сорока процентов мощностей города нацелено на содержание такой огромной армии. Остальные шестьдесят идут на развитие. Коррупции нет, хотя может Питер знал не всё, Спящий Медведь с работой справляется, с момента назначения на должность, он уже раскрыл порядка пятисот преступлений. Так как в его руках ещё и суд, то на плаху сходили уже двести человек. Он не жалел никого, был эпизод, когда он приговорил своего родного брата к пяти плетям. Тот зарвался и избил какого-то могиканина за неправильный взгляд, ведь он не абы кто, а брат самого Главного воина-законника. Питер считал, что Спящий Медведь был одним из самых удачных назначений на должность. Его власть ограничили, он не мог творить что хотел, да и о будущем старейшины подумали. Серьезные дела рассматривались Общинным судом, а совсем серьезные – на Собрании Старейшин. Мелочь, вроде бытовых драк, отдали на откуп Медведю, но это тоже исключительный случай, в Законе о внутренней безопасности племени прописано, что в связи с формированием института воинов-законников, первый глава имеет право на судебное разбирательство правонарушений легкой степени. Вот если бы его брат убил бы того могиканина, который, к слову, официально работал на верфи плотником, то братец Медведя получил бы пять-восемь безвылазных лет на рудниках, в глубоких шахтах, причём не от брата, а от общинного суда.
 
Тюрем как таковых не существует. Есть камеры в казармах законников, но там обычно содержат недолго, они для тех случаев, когда надо кого-то подержать за хулиганку, дебоши и прочее. Например, обожравшихся гашишем наркоманов, которые буянят в порту. Если преступление слишком тяжелое для кратковременного содержания под стражей, то существует каторга или смертная казнь. Старейшины какого-то дьявола продавили в список смертных казней ещё и свежевание, это помимо гильотины, виселицы и четвертования. Что-то всё таки с ирокезами не так. Общая склонность племени к жестоким зрелищам... Видимо, не так уж и привирали французы с англичанами. Хотя остальные не лучше. На публичные казни исправно ходят и гуроны, и могикане и даже нейтральные. Толпа, в лучших традициях фильмов про средневековье, ликует, когда больной на голову изверг, которого все почему-то называют палачом, особенно удачно снимет пласт кожи с тела приговоренного. Питер старался не ходить на такие общественные мероприятия. Сородичи на своих примерах показали, что с психикой у Питера не так уж всё и плохо, раз ему не нравятся такие зрелища.
Порох. Селитряные поля дают стабильный выход селитры, их расширили до двадцати акров. Проблема была в пороховой мельнице. Питер банально не знал, как сделать её так, чтобы не взорваться в процессе. Помогли англичане. Не бесплатно. Пришлось произвести и отдать им пятьсот гладкоствольных мушкетов, но дело того стоило. Пороховая мельница стоит теперь на отшибе, её огородили мощной стеной, соединенной с бастионом города. Пусть всегда имеется риск взрыва, но стена примет на себя нагрузку. Этот пороховой форт охраняет усиленная рота законников, посменно. Зато теперь гранулированный порох перестал быть покупным. Очень быстро селитра кончилась, пришлось останавливать мельницу, но заготовленного пороха пока было достаточно, Питер рассчитывал, что удастся приобрести селитру у испанцев, через Эктора, или дождаться “урожая” от в два раза расширенных селитряных полей.
Запасов пороха хватит, чтобы стереть с лица земли английское поселение, в таком случае останется только бетонный фундамент от строящегося дворца. Питер понимал мотивы королевы.
“Власть такая штука, если её никто не видит – её как бы и нет...” – подумал Питер.
Он и сам кое что сделал для зримого воплощения власти. Три английских скульптора сейчас ваяли монумент из десятков мраморных глыб. Это должны получиться метафорические старейшины, то есть безликие мужчины в традиционной одежде могавков, взирающие на город с высокого постамента. Двадцать мужчин и женщин, символизирующих единство племени, заключенное в Совете Старейшин.
Питер поймал себя на мысли, что по сути они создали Сенат. Старики разного племени и рода, как на заре римской республики, собирались и решали текущие вопросы. Правда деления на патрициев и плебеев ещё нет. Да и слишком поздно для деления, скоро мир изменится до неузнаваемости. Время будет бежать всё быстрее и быстрее, мир начнёт становиться всё меньше и меньше, а людей будет всё больше и больше. Прогресс остановит бессмысленную вражду, войны будут происходить всё реже, в конце концов перестав случаться. Мир двадцать первого века показал Питеру, что это возможно. Всю свою жизнь он жил под Дамокловым мечом, в шестидесятые его стране ракетами угрожал СССР, потом ему лично оружием угрожали вьетнамцы, но то была война. Затем случился развал страны комми, отношения улучшились, даже угроза глобальной войны ушла на второй план, что привело к состоянию относительного мира. Почти каждый житель США мог стать кем угодно, свобода, равенство, почти для всех. В двадцатом веке мир пережил две глобальные войны, в первой четверти двадцать первого, не случилось ни одной сравнимой. Локальные конфликты, истоки которых идут из прошлого века. По состоянию на 2018 год, если верить пропитой памяти Питера тех времен, миру было незачем воевать. Бравировать, угрожать – да, но по-настоящему воевать – бессмысленно. Фундаменталисты, прочие террористы, даже они уходили постепенно на второй план. Если во времена его молодости где-то нет-нет, но происходили конфликты, то в бытность стариком, они случались изредка. А может, он просто не слышал, так как жил в коробке из-под холодильника в Центральном Парке.