Гайавата (СИ)

Перемешанных с землёй трупов насчитали около трёхсот, плюс-минус двадцать, сложно понять точно, в этих-то кучах кишок, конечностей и земли. Снаряды были не простые полости с порохом, нет. Внутри к тонким стенкам были прикреплены свинцовые шарики, которые и были основными поражающими элементами. Также Питер испытал в этой смертоносной серии выстрелов и шесть экземпляров бомб с замедлителями, которые взрывались прямо над головами бегающих в панике испанцев. Пороха в них было меньше, приоритет был отдан шарикам свинца.
- Пэйта, поднимись на пятый бастион! – запыхавшийся воин лет семнадцати забежал на плац. – Корабли!
- Какие, к дьяволу, корабли? – Питер аж вскочил с лавки, с которой наблюдал за народным танцем ирокезов.
- Гудзонская Изабелла... уф... и два неизвестных! Один горит! – воин прислонился рукой к стене, восстанавливая дыхание.
Питер помчался к бастиону, на ходу доставая из чехла подзорную трубу. Кратность у неё слабенькая, где-то х2-х3, но лучше обычного глаза. Регулировать кратность нельзя, но даже само наличие этих труб существенно облегчало жизнь Питера.
На бастионе несли службу канониры и дозорные, которые увидели корабли. У испанцев было не два, а три корабля, один из которых уже прогорел основательно, а два просто дымили местами, так как экипажи справились с пожарами. Деревянный Змей сигнализировал об израсходовании боеприпасов.
- Зарядить зажигательные. – дал команду канонирам Питер.
На горизонте появился “Поворот судьбы”, который преследовал испанцев. Морской Желудь сигнализировал о наличии восьми снарядов. Спрашивал о дальнейших действиях.
- Сигнализируй Желудю, чтобы открыл огонь по ближайшему потухшему галеону. – приказал Питер сигнальщику. – Змею сигнализируй, чтобы отходил прежним курсом.
Сигнальщик активно замахал флажками, передавая приказы морским ирокезским алфавитом, который знал на отлично.
Желудь начал стрельбу даже не “дослушав” приказ, там и так было понятно. Капитан горящего корабля, который начал терять ход, решился на отчаянный шаг и взял курс на берег. Поделать с этим ничего было нельзя, поэтому Питеру оставалось только наблюдать, как корабль пропарывает себе брюхо об береговые камни. С палубы на берег начали прыгать выжившие моряки. Кто-то падал неудачно, ломая ноги об каменистый берег, кто-то вскакивал и стремглав мчался к выглядывающим из кустов и орущим что-то сухопутным конкистадорам.
Два оставшихся корабля активно “переписывались” флажками с берегом, где на холм выбежал мужик с флагами, экстренно решая, какие действия предпринять. Наконец решение было выработано.
Корабли сменили курс, двигаясь к крепости.
- Да неужели... – Питер неверяще смотрел на действия отчаянных капитанов.
Но они действительно делали это. Они вышли на уровень крепости и бросили якоря.
- Быстро сигнализируй Желудю: Уничтожить “Святую Анну”! – Питер разглядел табличку с именем корабля. – Канониры, огонь по первому кораблю!
Желудь принялся исполнять приказ, как и канониры. Снаряды полетели в направлении корабля, который открыл пушечные порты левого борта. Его сосед, “Святой Фидель”, поступил аналогично.
- В укрытие! – приказал Питер, сам следуя своему приказу.
Могучий сдвоенный залп шестидесяти орудий ударил чугунными ядрами по стене с воротами. Стенам это особого ущерба не нанесло, а вот ворота, которые так и не были армированы ни железом, ни бронзой, дали трещину.
- Вот это тупость... – выглянул за стену Питер. – Боевая тревога!
Из леса помчалась в сторону ворот орда испанцев. Никаких порядков, строя, дисциплины, они интуитивно чувствовали, что это их единственный шанс на победу, атаковать, пока никто не ждёт.
Но их ждали. Воины в полном снаряжении уже заняли боевые позиции, к ним начали присоединяться женщины с арбалетами, а некоторые и с нарезными мушкетами(1).
Ворота перегородила заранее подготовленная телега, с одной стороны обшитая толстым щитом, а с другой оборудованная упорами, перевернуть её очень сложно, но можно прорубить. Топористы у испанцев есть.
 
- Огонь по кораблям зажигательными, замедлители на воздушный подрыв, рассчитать! – бросил им Питер на ходу, выбегая на основную стену. – Тихий Буйвол, сбегай за моим мушкетом и боеприпасами! Стрелой!
Блокнотоносец помчался домой к Питеру. Благо, не придется облачаться в доспехи, он уже в них, а щит стоит прислонённый к стене, в шаговом доступе. Над воротами было самое опасное место, поэтому там сейчас стояли самые безбашенные воины. Кипяченная смола ждёт своего часа в котлах, стационарные арбалеты спешно взводятся, чтобы выпустить летающие копья, которые кто-то ошибочно может принять за болты, в приближающихся врагов.
Наконец прибыл мушкет с боеприпасами. Питер проверил комплектацию, зарядил, вскинул. Средней комплекции испанец в морионе и кирасе, вооруженный большим топором, вырвался вперёд. Небольшое упреждение, расстояние восемьсот футов, попасть можно. Выстрел. Плечо ощутимо толкнуло. Всё таки двенадцать фунтов веса мушкета – есть двенадцать фунтов веса.
Испанец упал на траву, пробитый насквозь, а за ним осел ещё один. Питер пригляделся, две цели одним выстрелом. Всегда бы так.
Быстро перезарядив мушкет, он прицелился в следующего топориста. Испанец с черными растрепанными волосами, ревел что-то яростное, судя по открываемому рту и взмахам топора над головой. Пуля легла не очень удачно, попав в правое плечо, но он теперь, с такой раной, точно не боец, целый фонтан брызг крови обагрил бегущего рядом воина. Попадание оторвало кусок плоти от руки и, возможно, повредило кость. Времени разбираться нет, надо заниматься следующим.
Остальные воины тоже стреляли вразнобой, выцеливая самых дорого одетых и вооруженных топорами испанцев.
Сквозь пальбу Питером был услышан торжествующий воинственный рёв и взрыв. После взрыва рёв стал ещё более торжествующим. Питер повернул голову к реке. Один галеон взорвался, второй дал ещё один залп по бастиону. Отвлекаться нельзя, их всё ещё слишком много.
На бастионе никто не погиб, если верить успокаивающему маханию рукой от старшего расчёта. Через считанные секунды “гаубица” с бастиона дала ответный выстрел. К ней присоединились обычные пушки с соседних бастионов, расчёты которых только прибыли к орудиям.
В корабли с треском врезались ядра, убивая случайных членов экипажа, но ущерб был не такой значительный, как следовало бы ожидать. Даже сам Питер подсознательно ожидал большего, хотя в голове уже давно соотнес калибр орудий, отсутствие мощных взрывчатых веществ в ядрах, которые были сплошным чугуном и размер кораблей.
Откровенно говоря, орудий в крепости было мало. Усугубляло это ещё и их рассредоточенность по бастионам, для обеспечения круговой обороны. Поэтому ядра летели в галеоны, пробивали обшивку, но в общем-то не наносили критического ущерба. Это может продолжаться очень долго, а вот сухопутные испанцы уже очень близко.
Наконец, вражеские солдаты достигли зоны поражения. Питер услышал резкий приказ об открытий огня, залп, и дым закрыл канонирам обзор. Они не увидели результатов огня, а вот Питер увидел. Крупная картечь с рёвом врезалась в разрозненные кучки испанцев, собрав кровавый урожай. Сломанные фигуры в желтых робах и стальных кирасах “украсили” поле. Вывернутые наружу внутренности, переломанные руки, ноги, оторванные головы, вдавленные глубоко в тело кирасы... Питер совсем не скучал по подобным картинам бездушной жестокости оружия, но количество тел принесло ему какое-то спокойное удовлетворение, как подтверждение эффективности выбранной системы обороны.
Взгляд на бастион справа, в уже пробаненный пропитанным уксусной водой банником ствол, был вброшен готовый унитарный снаряд. Унитарность его заключалась в том, что набор “порох-пробка-картечь” были заранее упакованы в тонкой материи мешочек, который помещался в ствол целиком. При выстреле он частично сгорал, а частично вылетал наружу.
Питер не забывал стрелять. Метко пущенная пуля пробила кирасу не самого бедного конкистадора, который упал на колени с удивленным взглядом, чтобы через секунды быть снесенным новым залпом из орудий.