Гайавата (СИ)

Питер вернулся домой, чтобы быть встреченным Мэкой. Он упал на кровать, куда она его толкнула. В комнате было темно, лампа осталась на столе. С жены упало кожаное платье, если верить шорохам. Плеч Питера коснулись тёплые руки, он притянул её за талию, поцеловал в шею, затем заметил, что его коснулись ещё одни руки. Он напрягся, Мэка это почувствовала.
- Это Кэнти(2)... – прошептала она, обдав его ухо горячим дыханием. Упругие груди прижались к нему и она медленно выдохнула с полустоном.
Вечер удался на славу, а ночь так вообще.
 Комментарий к Глава двенадцатая. Власть холодного металла 1 – Блауофен – высокая шахтная печь, разработанная сумрачным гением штирийских металлургов. Выход больше, чем у более древних штукофенов, но примерно 30% руды превращается в чугуний, с которым хрен что поделаешь до 19 века. Штукофен даёт лишь около 10% чугуния, но и партии у него существенно меньше. Знайте одно – если осилишь блауофен, хрен тебе кто страшен, главное уголь или кокс(не тот кокс! Этот жгут, а не нюхают) с рудой засыпать не забывай. Эпоха полных латных доспехов началась со стали, выплавленной штукофенами, а теперь представьте, какие объемы попёрли с изобретением блауофена!
2 – Совершеннолетняя, же!
Всем привет! Вот новая глава, целых семь страниц А4(знаю, для некоторых слишкоммного-ниасилил, но, как сказала Саша Грей...). Короче, там немного взаимодействий было в конце, без подбровностей, хе-хе. И ещё, как сказал один турист в тюрьме Бразилии: она была совершеннолетней! Не, я серьезно. Самая старшая дочь того индейца-детопродавца, ввиду того, что ему где-то около тридцати с копейками, а женился он теоретически лет в четырнадцать, то имеются ненулевые шансы, что она совершеннолетняя, просто он её поздно инвестировал, но зато выгодно. Иногда лучше придержать акции, да? подмигивание
====== Глава тринадцатая. На тотемных столбах ======
 Лето 1582 года 
Питер недоверчиво осматривал днище судна, мерно покачивающегося на слабых колебаниях речной воды.
- Точно не течёт? – на всякий случай спросил он.
- Да мы неделю следили, всё законопачено надёжно. – заверил Дерзкий Енот, помощник испанца в сфере кораблестроения. – Это судно лучше, чем каноэ, в десять раз! Если бы я был моряком, то выбрал бы баркас!
- Ты что, продаешь мне его? – спросил Питер. – Достаточно. Эктор?
- Руль вмонтировали, надежно стоит. Даже бронзовыми пластинами корпус в его области обклепали, как ты просил. – взял слово испанец. – Правда я не понимаю, зачем днище покрыли медью?
- Знаешь, что такое докование? – спросил Питер, садясь на одну из лавок гребцов.
- Конечно! Не будь я моряком последние пять лет! – кивнул Эктор.
- Медь позволяет обходиться без него намного дольше. Карибское море очень тёплое, всякие ракушки и черви крепятся к днищу, замедляют ход, портят дерево и приводят корабль в негодность. – объяснил Питер. – Парус?
- Сшили, но из льна они выходят не очень. – Эктор облокотился об фальшборт, обшитый медью. – И вот эта медь на фальшбортах! Зачем?
Он не возмущался, ему было интересно.
- Очевидно же. Защита от стрел. – улыбнулся Питер.
Корабль был готов. Баркас, голимый каботажник, зато не каноэ. Вмещает сорок человек, три тонны груза, ещё и место для двух баллист имелось, но за сами баллисты даже не брались. Корпус ниже ватерлинии покрыли тонким слоем меди, Питер кое-что помнил про то, почему корабли в Карибах служили в два раза меньшее время, чем в открытом океане. Это была не особо важная модификация, даже, скорее, ненужная, но... Питеру нужно было время, чтобы Эктор научил учеников как можно большему, даже таким незнакомым ему вещам, как покрытие корпуса медью. В девятнадцатом веке – нормально, покрывать корабли медью, а в шестнадцатом – безумие и идиотизм.
- Когда пойдем, и главное, куда? – поинтересовался испанец.
- За углём будем ходить. Его не хватает. – ответил Питер. – Так и будем ходить, пока ты не достроишь нам грузовик. Тогда и поговорим о твоей отправке в Гавану.
- Да там работы на год! – возмутился Эктор. – Будь у нас надлежащие инструменты, толковые ребята, хоть раз державшие их в руках, тогда я бы построил это судёнышко за пару месяцев!
 
Ещё когда детали корпуса баркаса досушивались, они заложили под гнёт ещё один набор, под грузовой корабль с полезной нагрузкой около восьми тонн. Пусть он будет маленьким, зато будет своим, для перевозки угля достаточно.
С углём тоже нужно что-то делать. Верхний пласт они уже сняли, Питер задумывался о шахте, но с таким инструментарием...
- Короче, планы меняются, Эктор. – Питер подозвал испанца, который отошел к корме судна.
Испанец вопросительно уставился на Питера, в глазах было какое-то ожидание и затаённая надежда.
- Если соорудишь хотя бы общий корпус судна к осени, пойдем в твою Гавану. – сказал Питер. – Я попытаюсь к тому времени организовать фунтов тысячу золота, купим нормальные инструменты, наймем специалистов... ...оставим тебя.
- А моя жена? – спросил он.
- Обсуди со старейшинами, я в семейных делах совсем не специалист. – пожал плечами Питер. – Вот твоя Испания, через два-три месяца, всё от тебя зависит. Думай, решай вопрос с женой и будущим ребенком. Разбирайся, а я пошел домой, завтра выходим на воду.
Питер зашел к себе, обнял Мэку, вошел в свой кабинет и продолжил писать учебник по математике. Дело нужное, пусть он далеко не гений математики, но хоть что-то. Так-то он преподаёт арифметику, язык, кое-что из астрономии, показывает созвездия, даёт элементарную физику, но нужно что-то, что останется после. Учебники – не самый худший выбор. Не эти дети, так следующие за ними, будут свободно их читать и учиться по ним. Наследие, за которое его никто не прозовет “Пэйтой-Учителем”.
- Пэйта! Тревога! – раздался с улицы отчаянный крик. – Враги!
Питер вскочил, молниеносно впрыгнул в кирасу, надел шлем, прицепил колчан, ремень с мечом, повесил щит на спину, взвёл арбалет, и выскочил наружу.
- Я же говорил! – стоящий во дворе Бизон указывал на него рукой и кивал в его сторону. – Меньше тридцати ударов сердца.
С ним были все воины, в полном боевом облачении и вооружении, сам Ушастый Бизон был в своей бронзовой снаряге, но со стальным мечом и бронзовым щитом, покрытом полосами стали.
Меч у него был самым настоящим бастардом, не в смысле ублюдочным, а по типу. Полуторный прямой обоюдоострый меч, над которым Питер, шапочно знакомый с черной металлургией, корпел целую неделю. Полуторный меч получился версией далеко не для широкого потребления, с такими-то затратами “питерочасов”. Бизон в тот же день испытал меч и нервы Питера на прочность, рубанув полено. Полено было расколото с одного удара, но Питер матерно посоветовал ему больше так не делать. Сталь-то сталь, что совсем не значит, что оно несокрушимо.
В общем, вождь теперь с нетерпением ждал новой коллекции доспехов и щитов. На вождя смотрят остальные воины, для которых он является эталоном “вот каким надо быть”, а значит, Питера уже начали потихоньку одолевать просители, которые “я-то давно твой друг, Пэйта, по-дружески, один меч, небольшой, но из стали...”
За стальное оружие Питер поставил планку в две тонны медной руды, одну тонну железной или полторы тонны угля в “колониальных владениях на той стороне реки”, но зная, что это их не остановит, потихоньку копил стальные болванки для “призового фонда”. Всё-таки, боком выходит его эта затея...
Основная масса стали уходила на изготовление деталей для ковочного молота, приводимого в действие противовесом и, в перспективе, гидроэнергией. Да, есть у Питера план, соорудить водяную мельницу, чтобы совсем не привлекать воинов для “выбивания всего дерьма” из крицы. Место он уже выбрал, но пока что придется обойтись противовесным, тем более, по задумке, чтобы орудовать им, достаточно пятерых не самых дюжих мужиков. Или троих амбалов, кои есть у Питера в очень больших друзьях и должниках.
- Ты ушел в мир духов, как бывает с Падающим Кречетом? – спросил Ушастый Бизон, лыбясь во все свои тридцать зубов. Два он потерял во время стычки с могиканами на той стороне реки.