Гайавата (СИ)

- Да здесь где-то! Давно это было! Я тогда зайцев в силки ловил, малой был, вот... – объяснил охотник. – Где-то здесь холм сошел, там синие камни лежали, такая, нехорошая синева, я дёру дал сразу как увидел. Колдовство же какое-то! Духи могли разгневаться, вот я и...
- Холм, говоришь? – Питер огляделся. Чуть восточнее ландшафт пошел на подъем.
Он уже три дня ходил с различными “очевидцами”, которые могли видеть металлы, которые он им тщательно описывал. Проблема была с цветовосприятием аборигенов. Он знал, что синий и зеленый цвета в могавском языке обозначаются одним словом, но сюрпризом было, что красный – это целая палитра между розовым и фиолетовым. Отдельные обозначения для всей этой палитры придумали только в восемнадцатом веке. Сложности были, но Питер смог установить, что именно соплеменники понимают под определенными цветами. Дальше дело пошло.
Он уже обнаружил золото дураков, то есть пирит, причем россыпью с выходом жилы на поверхность. Польза от него сомнительна, так как в текущих условиях он ничего, кроме бессмысленной головной боли, из него не сможет извлечь. Железо из него не получить, химия слишком сложная, не для его каменного века. Хотя Питер видел куски пирита у местных в карманах, скорее всего они используют его как средство для добычи огня. Пирит хорошо искрит, да и искра довольно горячая, очень удобно. Лучше кремня.
Далее он обнаружил небольшое месторождение самородного серебра. Возможно, правду говорили люди, что на момент начала колонизации, можно было сходить в лес и наткнуться на золото или серебро, валяющееся россыпью. Логика в этом есть, ведь аборигены в них ценности не видели. Бесполезные блестящие камни, как их охарактеризовал старейшина, в ответ на вопрос Питера.
Железной руды пока найти не удалось. Местные разницы между “камнями” не знают. “Камень? Камень. Красный? Красный. Что тебе ещё надо, Пэйта?” Четыре раза его выводили на гранит, один раз на красную глину. Места эти аборигенами хорошо изучены, но про природные ресурсы они практически ничего не знают, максимум из полезного, это месторождение каменной соли у реки. Но интересовала она аборигенов только как место, куда время от времени сходятся вапити и прочие вкусные животные. Как консервант или специя, их она не интересовала. Земледелие у них только на заре развития, поэтому они предпочитают свежатину, вопросов длительного сохранения мяса у них не возникало. Испортилось – выкинь, надо ещё мяса – иди и охоться. Как связано земледелие и уход охоты на второй план, Питеру объяснять не надо. Мяса эталонные земледельцы едят меньше, охотятся редко, поэтому убитую дичь старались растянуть подольше. Лучше соли для этого подойдут только синтезированные консерванты из 20-21 века. Ещё у местных есть пеммикан, который изготавливается из сушеного мяса, орехов, злаков и жира. Но он применяется только для дальних походов, когда совсем нет возможности охотиться. Ну или лень. Хотя добровольно давиться этой питательной массой – приятного мало, но это просто одно из лишений воинского похода.
Итог: живут как предки жили, накопление запасов касается только растительных продуктов, мяса долго не хранят, потому что не умеют и не надо. Руд не знают, кремень, кости, дерево. Иногда обсидиан, но пойди его ещё найди. Шаман видел обсидиан на руках у северных народов, но технологию обработки не знает.
Да и кому нужен этот обсидиан? Питер на пороге вхождения в бронзовый век! А порог он этот нащупал только что. Холм сошел, обнажил самородное месторождение меди. Белый Селезень ещё в детскую пору запомнил, ибо яркое воспоминание.
- Это то что нужно, Белый Селезень. – кивнул Питер удовлетворенно.
- Это плохой камень. – сказал тот. – Цвет плохой, пахнет плохо. Зачем он тебе?
- Узнаешь ещё. – не стал отвечать Питер и начал отбрасывать самородки, лежащие на земле. Они сплошь покрыты оксидной плёнкой, а значит частично непригодны, но что-то из этого получить можно. Потом.
Пришлось долго копать деревянной палкой. Сантиметрах в двадцати пошли нормальные самородки. Питер провозился до ночи, но фунтов десять меди собрал.
 
В длинный дом он вернулся, когда все уже глубоко спали. Лишь несколько воинов сидели у костра снаружи, бдя за безопасность. Питер лег на своё место и практически сразу уснул.
Позавтракав утром, он начал повторный обход жителей длинного дома, на этот раз допытываясь, видел ли кто-нибудь коричневые камни. Ему сразу указали десятки мест, где встречаются коричневые камни. Он заподозрил неладное, но в несколько мест всё же сходил.
- Идиоты... – плюнул он на массив гравия. – Сумеречный Лось, я для вас стараюсь! Какого духа вы в игры со мной играете?
- Ну дык, ты ж просил коричневый камень, смотри сколько! – Лось развел руками, указывая на целый гравийный склон реки.
- Эх... – вздохнул Питер.
Следующее место оказалось уже виденным месторождением красной глины.
- Это же красный камень, Лось, твою мать! – начал злиться Питер.
- Ну дык, похоже же на коричневый! – кожевник снова развел руками.
Весь день, до самой ночи, Питер провел в исследовании территории. Ну как объяснить дикарю, как выглядит оловянная руда? Современному человеку это трудно объяснить, не говоря уже об этих. Первобытных.
Результата не было. Мрамор нашел, серый и рыхлый. Нашел ещё одно месторождение глины, богатой, если верить внешним признакам, оксидом алюминия. Только вот чтобы вытащить его из глины, нужен целый промышленный сегмент. Электростанции, горно-обогатительные комбинаты, квалифицированные рабочие, техника, оборудование... А ведь казалось, вот же, под ногами лежит!
Будь здесь кто-то со слабой психикой, он бы впал в депрессию. Медь есть, печь построить не проблема, Питер знает и умеет. Но олово! Где взять олово? Он знал, что крупные месторождения есть на западе страны, но рассчитывал на ситуацию с золотом и серебром. Вдруг были какие-то мелкие источники, которые вычерпали раньше, чем информация о них осела в памяти геологов, или вообще прежде чем они до них добрались?
Питер ничего не нашел. Завтра он пойдет смотреть другие наводки, нельзя терять надежды.
Следующий день прошел в поисках, затем ещё один. Ничего.
- “Похоже бронзовый век откладывается.” – подумал Питер, садясь у костра.
Ему подали миску с мясом и тыквой. Он начал меланхолично жевать. Тут ему на глаза попался мальчик, который бил кремнем какой-то кусок металла.
- “Да не...” – не поверил Питер, подходя поближе.
И оказался прав, не железо. Серебро. Он сам вчера принес этот самородок очень чистого серебра и бросил за домом.
- “Серебряные инструменты? Дерьмовая затея.” – начал размышлять Питер. – “Мало того, что европейцы ошалеют от такого дела, когда увидят наш сельхозинвентарь, так ещё и само серебро мягкое(3). Достаточно мягкое, чтобы лопата гнулась под замысловатыми углами от любого камня в земле. И встречается не так часто, чтобы серьезно им заниматься.”
Питеру нужно было срочно что-то придумать.
- “Серебро, серебро... Бесполезное дерьмо, за которое европейцы с радостью отдадут нам стеклянные бусы, ржавые ножи и гнутые гвозди...” – размышлял Питер. Почему-то серебро впилось ему в мозг и все мысли крутились вокруг него. Будто подсознание хочет что-то сказать. – “#$%$^%!!! Я просто тупой индеец, а не металлург!”
 Flashback 
- Серебряная бронза содержащая 0,08-0,12% серебра, является однофазным сплавом. Она обладает очень высокой электро- и теплопроводностью, более высокими, чем у меди, длительной прочностью и твердостью... – вещал лектор на факультативе “Сплавы меди”. – В настоящий момент их применяют в качестве обмоток для электродвигателей, там, где обычная медь будет быстро разрушена. Запишите. Предел прочности серебряной бронзы в мягком сплаве – 20-24 кгс/мм2, в твердом сплаве – 34-38 кгс/мм2, тогда как у меди 22-24 кгс/см2. Твердость по Бринеллю твердого сплава – 110 МПа, когда медь имеет всего лишь 35 МПа. Производится она методом...
 Конец Flashback’а