Рафаил (ЛП)

― Я обожаю это поместье, ― сказала она, когда они дошли до его дверей. ― Здесь я чувствую себя как дома.
Мария пристально посмотрела в глаза Рафаила.
― Ты даешь мне это ощущение, Рафаил. Ты и есть мой дом.
Сердце Рафаила вновь заколотилось. Но это было связано не с предвкушением того, что должно произойти, а с выражением лица Марии и ее мягкими губами.
Мария прошла через дверь и принялась раздеваться. Рафаил отложил розы и наблюдал за происходящим со своего места в другом конце комнаты. Его губы разошлись, а дыхание стало учащенным. Обнажившись, Мария повернулась к нему лицом. Мышцы Рафаила напряглись от того, насколько совершенной она выглядела. Перевернутый крест на ее груди только усилил его желание обладать ею.
Мария протянула ему руку, и Рафаил направился к ней, как мотылек на открытый огонь.
― Теперь я поведу тебя, мой господин, ― прошептала она. ― Я отдаю тебе себя сердцем, телом и душой. Отдаю тебе свою жизнь.
Он судорожно выдохнул, а затем повел ее в ванную комнату. Включил кран в ванной, и комната наполнилась теплом и паром. Под голубым взглядом Марии, наблюдавшей за ним, Рафаил сбросил с себя одежду и подошел к месту, где она стояла. Подставив палец под подбородок, он приподнял ее голову и поцеловал в губы. Это был нежный поцелуй, который он прочувствовал до мозга костей. Она была всем, чего он только мог желать ― идеальной путеводной звездой его заветной мечты.
Он перенес Марию в ванну, притянул к своей груди и начал промывать ее волосы. Лепестки роз плавали вокруг них, покрывая поцелуями бледную кожу Марии.
― Мне нравится, ― сказала она, нарушая тишину. ― Нравится мыться с тобой. Лепестки и масло для ванны с ванилью и розой…
Она прильнула спиной к влажной коже Рафаила.
― Нравится чувствовать тебя позади, держащего меня в своих надежных объятиях.
― Мне тоже нравится, ― прошептал он.
Мария замерла и повернула к нему голову. Рафаил видел, что она пыталась прочесть что-то в его взгляде, после чего прижала ладони к его щекам.
― Пообещай мне, что будешь заботиться о себе, когда меня не будет рядом.
У Рафаила свело желудок.
― Расскажи своим братьям о кошмарах.
Мария склонила голову к плечу.
― Перестань причинять себе боль.
Ее глаза сияли.
― Будь счастлив. Постарайся быть счастливым. Ты заслуживаешь этого, Рафаил. Ты заслуживаешь этого больше, чем думаешь.
Ее руки сжались на его лице.
― Пообещай мне.
Рафаил кивнул.
― Я обещаю.
Взяв Марию за запястья, он встал и поднял ее из ванны. Затем завернул ее в полотенце, наслаждаясь каждым мгновением и успокаивая свой учащенный пульс ароматом ванили и розы на ее коже.
Он подвел ее к стулу, высушил и расчесал ее волосы, при этом напевая песню, которая, не переставая лилась из его уст.
― Круг вокруг розочки…
Когда ее волосы стали чистыми и гладкими, Рафаил подхватил сорванные розы и отнес их на кровать. Он сорвал лепестки с головок и разбросал их по постели. Затем подошел к гробу и проделал то же самое — обустроив два ложа из роз для своей маленькой Марии, своей прекраснейшей из всех роз.
Мария наблюдала за ним с легкой улыбкой на лице. Она не сводила с него глаз, когда он подошел к стереосистеме и нажал на кнопку воспроизведения. На повторе стояла единственная песня. Мария прикрыла глаза. «Пребудь со мной». Улыбка Марии стала шире, пока она слушала слаженные голоса.
― Моя любимая песня.
Рафаил наклонился и поцеловал ее в щеку.
― Да, твоя любимая.
Мария открыла глаза, и Рафаил протянул к ней руку. Как только ее рука встретилась с его, Мария потянула его на себя. Он склонился и с любопытством взглянул на нее.
― Меня звали София, ― прошептала она, и ее щеки вспыхнули розовым румянцем. ― София Уэллс.
Рафаил взволнованно вздохнул.
― Я просто хотела, чтобы ты знал это, прежде чем… ― замялась она. ― Но теперь я Мария. София умерла, когда ей было шестнадцать. Между нами больше нет секретов. Ты знаешь меня от и до. Я хотела сделать так, чтобы не оставалось недосказанности.
― София, ― пробормотал Рафаил и коснулся ее лица.
 
Для него она не была Софией. Она была Марией. И всегда будет его маленькой неземной Марией. Глядя ей в глаза, Рафаил вспомнил себя маленьким мальчиком. В его голове промелькнуло имя. Имя, о котором он не вспоминал уже много лет.
― Рафаил, что с тобой? ― спросила Мария, держа его за запястья.
― Адам, ― произнес он хриплым голосом.
Рафаил прочистил горло.
― Адам Коннорс.
Он не стал больше ничего объяснять. По слезам, навернувшимся на глаза Марии, он понял, что она догадалась, что это за имя. Имя маленького мальчика, который умер много лет назад, когда его забрали в Чистилище, где он переродился.
Теперь у Рафаила тоже не осталось секретов. Все границы между ними были стерты. Это лишь сделало этот момент более совершенным.
Мария позволила ему взять себя за руку и последовала за ним к кровати. Он уже хотел подхватить ее, когда она указала на его член.
― Без этого.
Она посмотрела на оболочку, которая заставляла его терпеть сильнейшие муки.
― У меня есть только одна просьба: прошу, займись со мной любовью без этого.
Ее рука провела по его животу и груди.
― Только ты и я. Как и должно быть. Идеально.
Рафаил прикрыл глаза и понял, что тоже хочет этого. Хочет взять ее без преграды. Он ослабил зажим, сковывающий его член, и оболочка упала на пол. Когда Мария провела рукой по всей длине его члена, и он затвердел, боли не было. Ни боли, ни удушья, только ощущение мягких пальцев Марии, обхвативших его. Он застонал. Рафаил никогда не чувствовал ничего подобного. И не думал, что ему это понравится… но это было… У него не находилось слов.
― Идеально, ― прошептала Мария, и Рафаил опустил ее на кровать.
Она лежала на ложе из красных лепестков, и светлые волосы ореолом окутывали ее голову. Рафаил остановился, чтобы запечатлеть эту сцену в своем воображении. Он никогда не видел никого прекраснее ее. Она протянула к нему руки, Рафаил забрался на кровать и медленно опустился на ее тело. Он смотрел в глаза Марии, запечатлевая в памяти ее образ.
Затем он прильнул к ее губам и поцеловал ее. Он целовал и целовал до тех пор, пока она не начала двигать бедрами. Рафаил застонал, почувствовав, как его ничем не скованный член трется между ее ног. Он прервал поцелуй и направил свой член к ее входу. Музыка звучала вокруг них, тепло тела Марии обволакивало его, и, не отрывая от нее глаз, он вошел в нее. Взгляд Марии помутнел, когда Рафаил застонал, проникая. Когда он заполнил ее до упора, то приостановился. Он затих, закрыв глаза, и наслаждаясь ощущением того, как овладевает ей без оболочки. Это чувствовалось… Рафаил не мог объяснить. Он был грешником. И был обречен на ад. Но был уверен, что именно так ощущал бы себя в раю. Чувствуя тепло, блаженство и наслаждение всем своим существом.
Рафаил начал двигаться. Открыв глаза, запоминал ощущение рук Марии, блуждающих по его покрытой шрамами спине. Ее щеки раскраснелись, пока он двигался в ней. Ее голубые глаза были яркими, а кожа блестела от пота. Она была самим совершенством.
Мурашки пробежали по его позвоночнику. Поцеловав ее губы в последний раз, Рафаил взял в руки ее волосы. Мягкие шелковистые пряди ласкали его ладони. Он начал закручивать их. Крутил и крутил ее волосы, пока они не превратились в веревку из золотистого шелка. Губы Марии разошлись, она медленно выдохнула и подняла голову. Бедра Рафаила дернулись, и он задвигался быстрее, направляемый гармоничными голосами, наполнявшими воздух.
Он обернул волосами ее тонкое, прелестное горло. Обвил их вокруг нее один раз, и его толчки снова усилились. Обвил дважды, и бледная кожа под ними раскраснелась. Крепче сжимая волосы, он обвил шею еще раз, задержавшись на секунду, чтобы увидеть представшую перед ним картину. Мария, такая же притягательная, как сама Дева Мария, смотрела в его глаза, с улыбкой на лице, розовыми щеками и волосами на своей шее.