Рафаил (ЛП)

Смерть.
Он напевал детскую песенку о смерти.
Не замечая ее потрясения, Рафаил опустил щетку, затем подошел к ней и попросил встать.
― Сегодня уже поздно, и у тебя был долгий день.
Облегчение разлилось по Марии, но странное раздражение в глубине ее сознания заставило девушку нахмуриться. Она почувствовала облегчение. Была измотана. И ее переполняли мысли о том, что ей предстоит. Но, несмотря на все это, какая-то ее часть, казалось, была разочарована.
Мария объяснила это самой себе тем, что ей необходимо помочь этому человеку. Помочь ему бороться с тьмой внутри.
Рафаил повел ее в ее комнату. Остановился у двери, поднес ее руку ко рту и не отрывая от нее взгляда, поцеловал тыльную сторону ее ладони.
― Спи, маленькая роза.
Мужчина отстранился. Но затем положил руку на дверь.
― Она останется открытой. Не смей закрывать ее. Я хочу всегда видеть тебя.
Он выжидающе посмотрел на нее.
― Да, мой господин.
Рафаил прикрыл глаза и глубоко вздохнул.
― Спи спокойно, маленькая роза.
Мария подошла к кровати и откинула покрывало. Выключила лампу. Но со своего места она отчетливо видела, как Рафаил ходил по главной комнате, и слышала, как он запирал входную дверь, чтобы она не смогла вновь сбежать. Девушка видела, как он подошел к своей кровати, снял штаны и забрался в постель. Почти полная темнота не позволяла ей разглядеть его самые интимные части тела, но у нее перехватило дыхание от осознания того, что он лежит обнаженный прямо напротив нее.
Сон не сразу настиг Марию. Ей казалось, что она только сомкнула глаза, когда была разбужена истошными криками. Мария замерла, мгновенный страх парализовал ее. Однако стоны и возгласы «нет» доносились из главной комнаты.
Рафаил.
Заставив себя подняться, Мария села и выглянула туда. Рафаил сжимал в кулаках черные простыни на своей кровати и метался из стороны в сторону, словно что-то удерживало его, причиняя боль. Мария откинула плед и на цыпочках подошла к выходу из своей комнаты. Опираясь руками на дверную раму, она старалась не обращать внимания на дрожь, которая стремительно овладевала ее телом.
Мария напрягала глаза в почти кромешной тьме. Она уловила тень Рафаила, который метался и издавал приглушенные, нечленораздельные крики, полные боли. Испуганные нотки в его голосе поразили ее сердце, как стрела, разрывая на части. Боль Рафаила отчетливо ощущалась в голосе. Его хриплые крики были физическим отражением того, что заставляло страдать и мучиться душу и сознание. Мария молча пересекла комнату и подошла к его постели. Сердце гулко забилось в груди, когда она взглянула на его лицо. Слезы. Слезы текли по его щекам. На красивом лице застыла гримаса, зубы были стиснуты, а шея ― напряжена.
Марии было трудно дышать. Мать-настоятельница всегда говорила ей, что из нее получится хорошая монахиня, потому что она умела сопереживать другим. Сейчас, глядя на мужчину на кровати, которого терзали его мрачные сны, она поняла, что та была права.
Когда Рафаил издал еще один ужасающий крик, Мария заставила себя вернуться в гардеробную с колотящимся сердцем. Он не был готов к ее прикосновениям, и ее утешению. Она должна была позволить ему главенствовать. Мужчина должен сам прийти к ней, когда будет готов. А она будет ждать этого.
Каждый, даже самый грешный из мужчин, заслуживал того, чтобы о нем заботились. Именно так она и поступит.
А пока, вместо того, чтобы дать Рафаилу утешение, в котором он так отчаянно нуждался, она зажмурила глаза. Ее ноги подкосились, и она опустилась на пол. Мария обхватила руками свои согнутые колени и дала волю слезам. Потому что она была не понаслышке знакома с подобной болью и знала демонов, которые заползали в сознание во сне. Кошмары, которые казались настолько реальными, что человек снова и снова переживал ужас и агонию самых мрачных моментов своей жизни.
Когда Рафаил издал очередной мучительный стон, Мария прислонила голову к дверной раме и расплакалась еще сильнее. Она годами жила с грузом своего прошлого, и никто не мог понять, насколько это опустошает ее, угрожая уничтожить весь прогресс, которого она сумела достичь. Если она и являлась эмпатом, то это было следствием пережитого опыта и личных травм.
 
В то время как крики и стенания Рафаила продолжались всю ночь, Мария размышляла о том, сможет ли и он, в свою очередь, понять ее. Задавалась вопросом того, способен он сочувствовать другим или эта часть его души была безвозвратно утрачена? Умел ли он любить? Понимал ли это чувство?
Когда в покоях наконец стихло, Мария поднялась и на цыпочках подошла к тому месту, где наконец крепко заснул Рафаил. Простыня была небрежно накинута на него, прикрывая наготу. Его лоб был влажным, а под глазами залегли темные круги. Мария неосознанно протянула руку, и ее пальцы коснулись мягкой пряди темных волос, которые обычно спадали на глаза Рафаила. Она отдернула руку, но не сдвинулась с места. Ее ноги были будто прикованы к полу. А в груди поселилась боль, которая побуждала ее оставаться рядом с этим мужчиной. Рядом с убийцей.
Все потому, что Мария никогда не встречала никого, похожего на него. Она не знала никого, кто так же, как и она, страдал бы от кошмаров, которые казались настолько реальными, что сводили с ума. Когда Рафаил перевернулся на живот, взгляд Марии остановился на шрамах, покрывавших его спину. Она прикрыла глаза и почувствовала, как горели и ее собственные отметины.
― Поэтому я здесь? ― тихо спросила Мария у Бога. ― Потому что понимаю?
Она открыла глаза и посмотрела на Рафаила. Обитатель тьмы и носитель света, сведенные вместе, чтобы противостоять друг другу? Или для того, чтобы разделить бремя их прошлого и… исцелиться?
Когда тепло разлилось по груди Марии, она поняла, что все так и есть.
Забралась обратно в свою постель, и ее мгновенно сморил сон.
Исполнение ее долга перед Рафаилом начнется утром.
Она не стала зацикливаться на волнении в своем сердце. Просто отдала себя на милость Божью и заснула.
  
Глава 8
 
Мария проснулась от шума, когда кто-то из персонала доставил в покои еду. Моргнула, вглядываясь в светлеющую комнату, и, потянувшись, села ― как раз вовремя, перед тем как в дверях появился Рафаил.
Его темные волосы были влажными ― должно быть, он уже принял душ, а золотистые глаза блестели, и, если бы на щеках Марии не было следов высохших слез, она никогда бы не подумала, что стала свидетельницей его кошмаров.
Кровь Марии запульсировала, когда она опустила глаза, как только преодолела сон, и вспомнила о правилах.
― Моя хорошая маленькая роза, ― похвалил Рафаил. И Мария прочувствовала эту похвалу до глубины костей. ― Ты можешь смотреть мне в глаза, пока не поешь и не примешь душ.
Мария сделала, как он сказал.
― Пойдем.
Она последовала за Рафаилом в комнату, где они ужинали прошлой ночью. Там ее ждало накрытое блюдо. Рафаил держал в руке кружку кофе, и его крепкий умиротворяющий запах немного успокоил ее нервы. Должно быть, он уже поел.
Как и в предыдущий вечер, Рафаил выдвинул для нее стул, чтобы она могла сесть. Девушка поела быстро и молча. Это не причиняло дискомфорт. Ведь она делала так каждый день в монастыре. Рафаил убрал посуду, после чего подал ей руку и повел в ванную.
― Когда ты выйдешь, начнут действовать правила, ― сказал он ей на ухо, сдвинув волосы с ее плеч.
Мария кивнула, закрыв глаза от дрожи, которую вызвало его теплое дыхание на ее шее.
― Ты помнишь, что должна сделать сначала?
― Да, мой господин.
― Прекрасно. Тогда иди.
Ноги Марии подкашивались, когда она принимала душ. Новое платье ждало ее в ванной, небрежно повешенное на дверь. Тщательно вымыв тело и сбрив с кожи все волоски, она облачилась в одеяние.
Пульс Марии бился в бешеном ритме, когда она открыла дверь. Как и было обещано, Рафаил уже ждал ее. Он сидел на красном стуле, одетый в те же черные шелковые пижамные штаны, что и накануне, и с обнаженной грудью. Поднявшись с кресла, молча встал позади нее и стал ждать. Мария опустила глаза и села, сложив руки на коленях. Рафаил тут же начал расчесывать ее волосы, а с его губ тихо слетала песенка «Круг вокруг розочки». Ее звучание отдавалось эхом в глубине ее сердца, вызывая мурашки вдоль позвоночника. Тело Марии было уставшим, но разум бодрствовал, гадая, что произойдет в ближайшие часы.