Рафаил (ЛП)

Мария попыталась противиться сну, но, в конце концов, поддалась низкому, убаюкивающему голосу Рафаила. Беспрекословно повинуясь его приказу, она закрыла глаза.
***
Сквозь густую пелену сна проник звук церковных колоколов. От знакомого успокаивающего церковного звона Мария проснулась и потерла глаза. Настало время утренней молитвы перед завтраком. Мария хотела откинуть тонкое монастырское одеяло, но оно оказалось слишком тяжелым. Поморгав в полутьме, Мария сонно огляделась вокруг. Сердце забилось быстрее. Окружающая обстановка была ей совершенно не знакома. Она помотала головой, и в памяти понемногу начали всплывать события последних двух дней. Священники, клуб, удушение… Рафаил.
Рафаил.
Мария вскочила с кровати и оглядела комнату. Она понятия не имела, который сейчас час, но небо за большими окнами было еще черным. Сначала Мария не слышала ничего, кроме громко отдающегося в ушах стука собственного сердца. Затем до нее донесся шум воды.
Она повернулась и направилась в сторону ванной. Дверь была немного приоткрыта. Заглянув в узкую щель, Мария уставилась в огромное зеркало. В комнате было холодно, и стекло не запотело. Увидев в отражении Рафаила, девушка почувствовала, как у нее екнуло сердце. Рафаил стоял голый, спиной к ней. Она прищурилась, стараясь не обращать внимания на участившийся пульс. Всю спину Рафаила покрывали отметины. Вся его оливковая кожа была повреждена и усыпана красными рубцами.
В ней пробудилось какое-то странное чувство родства.
«Совсем как у меня…» — прошептал у нее внутри предательский голос.
Сердце Марии преисполнилось сочувствием, и она не могла не задуматься, откуда у него эти шрамы. Поэтому он такой? В его жизни произошло что-то страшное, что сделало его таким?
Рафаил начал поворачиваться, намыливая под холодной водой свои темные волосы, и Мария отпрянула назад. Она почти увидела его пах, и у нее вспыхнули щеки. Девушка попятилась от двери, пока не уперлась в край кровати. Но тут ее внимание привлек донесшийся из коридора скрип половиц. Под входной дверью блеснула тонкая полоска света. Мария услышала позади себя шум воды, и не успела она передумать, как ноги сами понесли ее к двери.
«Не пытайся сбежать… или будешь наказана… невыносимая боль…»
В голове у Марии отчетливо прозвучало предупреждение Рафаила. Но дверь и раздававшиеся за ней звуки манили ее к себе. Рафаил не хотел, чтобы она шумела. А это значит, что рядом были люди.
Люди, которые могли помочь ей.
В этот момент страх пересилил все ее чувство монашеского долга по отношению к находящемуся в душе грешнику. Слова настоятельницы мигом вылетели у нее из головы, и верх взял инстинкт самосохранения. Контроль над ситуацией захватила прежняя Мария — измученная и истерзанная девочка… и она умоляла ее бежать. Чтобы больше не быть той девочкой. Беспомощной заложницей, которая не сопротивлялась, а лишь ждала смерти.
Не успев опомниться, Мария тихонько отперла засовы и повернула торчавший в замке ключ. Как только у нее у нее под пальцами дернулась дверная ручка, душ выключился, и в комнату вошел Рафаил. На нем были спортивные штаны, а обнаженная грудь блестела от воды. Увидев ее, он резко остановился и медленно покачал головой.
— Не стоит, маленькая роза, — предупредил он.
Его голос был мягким, умиротворяющим, но лицо стало каменным и говорило ей, что сейчас в нем не было ни капли нежности. В глазах плескалась жестокость, которая напугала ее до глубины души.
Мария потянула на себя дверь и, не успев передумать, бросилась бежать. Помчавшись по просторному коридору, она услышала позади размеренные шаги. Она понятия не имела, куда бежит. Но ей необходимо было хотя бы попытаться.
— Отсюда нет выхода, маленькая роза. Тебе некуда идти, — раздалось у нее из-за спины.
Ее прошиб пот. За ней неотступно следовал Рафаил. Но его голос доносился издали. Он не гнался за ней. Он позволял ей попытаться.
Такое спокойствие могло исходить от хищника, уверенного в том, что он поймает свою добычу.
 
Мария повернулась и увидела большую лестницу. Она безрассудно оглянулась назад. Рафаил шел к ней босиком, ступая широкими шагами по ковру. Он не сводил с нее взгляда своих золотистых глаз. Его татуированная мускулистая грудь была напряжена, а руки сжаты в кулаки. Темные брови нахмурились, а мокрые волосы упали ему на лоб, и с них на его оливковую кожу капала вода.
— Я все равно поймаю тебя, — пообещал он.
Мария сделала над собой усилие и рванула вперед. Она сбежала вниз по лестнице, но добравшись до огромного мраморного фойе, она подняла глаза и вновь увидела спокойно спускающегося по ступенькам Рафаила. Не раздумывая, она бросилась дальше. Мария повернула направо, и прошлепала босыми ногами в другой коридор. Дом казался какой-то кроличьей норой: бесконечные извилистые коридоры, ведущие в еще более бесконечные проходы. Она заблудилась, но, по крайней мере, у нее за спиной больше не раздавались шаги Рафаила. Услышав за двумя большими, богато декорированными деревянными дверями низкий гул голосов, Мария почувствовала, как в ее груди загорелась надежда.
Девушка ворвалась в двери, повернулась и захлопнула их за собой. Мария задыхалась, в груди ныло от изнеможения, а в венах бурлил адреналин. Не сводя глаз с дверной ручки из страха, что за ней явится Рафаил, Мария попятилась назад и услышала, как позади нее по деревянному полу чиркнули ножки стула.
Она застыла на месте. Под удары своего бешено колотящегося сердца Мария медленно обернулась. У нее округлились глаза. За большим обеденным столом сидели четверо мужчин… которые не сводили с нее глаз. Мария сделала шаг назад, а потом еще и еще, пока не ударилась спиной об одну из дверей. Она оглядела стол. В конце стола девушка увидела мужчину с ярко-рыжими волосами. Он ухмылялся ей, потягивая из большого бокала красное вино. Рядом с ним сидел светловолосый мужчина с серыми глазами. Его взгляд упал на ее голые ноги, и он презрительно скривил губы. Осознав, что под футболкой у нее ничего нет, Мария попыталась одернуть подол. Затем ее взгляд остановился на мужчине с длинными каштановыми волосами и темными, как ночь глазами. Он облизывал губы и, склонив голову, жадно рассматривал каждый сантиметр ее тела. Наконец, ее глаза метнулись к мужчине с черными волосами и голубыми глазами. Мария чуть не закричала от ужаса, увидев, как он порезал себе запястье кольцом с лезвием на кончике большого пальца. Из вены хлынула кровь, он окунул в нее другой палец, словно это была краска, и размазал ее по губам, посасывая рану и глотая кровь. Его губы поджались, обнажив острые зубы… зубы вампира.
Мария вцепилась в дверь, словно могла просочиться сквозь нее.
«Что это за место? Что это за люди?»
Из соседних дверей, ведущих в какую-то комнату, вышел еще один мужчина. У него были темные волосы и голубые глаза, а шею украшал странный ошейник. Увидев Марию, он замер как вкопанный. Она наблюдала, как он закрывает глаза и делает глубокий вдох, словно пытаясь сохранить самообладание.
— Итак, кто это у нас тут? — первым заговорил рыжеволосый мужчина и поднялся на ноги.
Он держал в руке бокал вина. На нем была расстегнутая до середины груди зеленая рубашка и черные брюки. Рубашка очень подходила под цвет его пронзительных глаз. Он шагнул к ней. Мария попыталась уцепиться за дверь. Но это было бесполезно. Она лишь скребла ногтями, вонзаясь ими в твердое дерево.
— Похоже, Красная Шапочка заблудилась и очутилась в логове волков.
Один за другим мужчины поднялись на ноги. Но Мария не чувствовала в этой комнате никакого присутствия доброты. Воздух в ней был пропитан темными, злыми намерениями. В голодных глазах и взглядах читалось лишь одно обещание — боли и смерти…
«Они все такие же, как Рафаил».
Словно прочитав ее мысли, мужчина с ошейником открыл глаза, окинул ее жутким, хищным взглядом и бросился в ее сторону. Мария затаила дыхание, она не могла пошевелиться, оцепенев от отравившего ее кровь страха. Она пыталась дышать, найти в себе силы сделать хоть шаг. Но как только она поняла тщетность своих усилий, на шее у мужчины заметно вздулись вены, он упал на колени и, запрокинув голову, издал мучительный крик.