Рафаил (ЛП)

Она не понимала, чем может привлекать этого мужчину. Мария никогда особо не обращала внимания на внешность — она встречала красивых людей, которые оказывались уродливы внутри. Она знала, что не слишком красива. По правде говоря, она была совершенно обычной. Ей никогда не сравниться по красоте с Рафаилом, но от того, как он смотрел на нее, она чувствовала себя выставленным в галерее шедевром флорентийского Ренессанса.
Рафаил отодвинул бутылку и сел. Он откинулся на руки, от чего мышцы его рук заметно напряглись.
— Как тебя зовут?
Она не видела смысла лгать.
— Мария, — тихо произнесла она. От саднящего горла ее голос был слабым и хриплым. — Меня зовут Мария.
По крайней мере, это имя она выбрала и носила уже несколько лет. Было слишком больно вспоминать ту девочку, которой она была раньше.
— Мария, — повторил Рафаил, и ее имя растеклось у него во рту.
Он улыбнулся, от чего на его щеках со щетиной показались ямочки. Рафаил подался вперед, уперев локти в бедра.
— А что ты делала в клубе вчера вечером? Думаешь, я поверю, что ты пришла поиграть?
— Да. Я пришла поиграть, — сказала она как можно увереннее.
Она поклялась отцу Мюррею и отцу Куинну, что будет молчать. В этом вопросе она не станет колебаться. Не нарушит клятву. Она скорее умрет. Придя в монастырь, Мария отказалась от корыстолюбия. Ее слово — это единственное, что осталось у нее в этом мире.
— М-м-м… — задумался Рафаил и, закинув ногу на ногу, в изумлении провел руками по лицу. — Ты пришла туда впервые?
Мария не позволила нервам взять над ней верх. Она должна отыграть свою роль. И сделает это. Отец Куинн хотел убрать этого человека с улиц и оградить от общества, чтобы он больше никому не навредил. Мария не сомневалась, что отец Куинн поможет Рафаилу осознать его ошибки. Она молилась, чтобы священники нашли их и смогли направить Рафаила на путь искупления.
Каждый заслуживал того, чтобы его душу избавили от тьмы. И Рафаил не был исключением. Мария не знала, каково теперь ее будущее. Но вглядываясь в прекрасное лицо Рафаила, она задумалась, удастся ли ей помочь ему. Стать неким подобием света в его мрачном мире.
— Да, впервые. Я подала заявку на вступление в клуб. Они решили, что девственница может заинтересовать некоторых из более искушенных членов клуба, — сказала Мария, придерживаясь сценария отца Куинна.
Глаза Рафаила вспыхнули, а губы приоткрылись. Движение было едва заметным, но Мария уловила его. Она уже привыкла различать незначительные людские жесты. Маленькие сигналы, дающие ей информацию — обидят ее или нет. У нее не было другого выхода.
— Ты девственница? — его голос стал низким.
— Да, — Мария опустила голову.
Она сказала так не из-за страха. Это было чистой правдой.
Рафаил наклонился ближе.
— И чего же ты хотела от клуба? ― спросил он, склонив голову набок.
В этой позе он казался потрясающе красивым. Длинные ресницы обрамляли его притягательные глаза. Красота Рафаила была воплощением греха. Мария чуть не призналась ему во всем. Но отругала себя за слабость. За то, что повелась на его красивое лицо и чувственный голос.
— Ты хотела, чтобы тебе связали руки, пристегнули ремнями… и лишил девственности мужчина, одетый в кожу и с болезненной тягой причинять боль? — его слова были грубыми, но голос струился шелком. Он переливался у нее в ушах, как дорогая черная ткань, подхваченная прохладным ветерком.
«Вот как он это делает, — поняла Мария. — Как он заманивает своих жертв. Его голос, улыбки… пьянящий аромат».
— Я… — Мария попыталась придумать достоверный ответ, которому бы он поверил. ― Я просто хотела… потерять невинность нетрадиционным способом.
Рафаил глубоко вздохнул, так, словно ее ответ ему понравился, но при этом с подозрением прищурился. Она не сводила с него глаз.
— Сколько тебе лет?
И снова Мария не видела причин лгать. Чем меньше она будет врать, тем меньше ей придется запоминать. Мать всегда предупреждала ее, что лгунам нужна совершенная память.
— Двадцать один. Почти двадцать два.
 
Она попыталась угадать возраст Рафаила. Он тоже был молод. Даже слишком молод на ее взгляд, чтобы вести такую извращенную жизнь. Мария не могла понять, как такому молодому человеку может хотеться кого-то убить. Отнять чью-то жизнь.
Интересно, в чьем доме они находятся? Он был огромным, и все в нем кричало о деньгах и высоком положении. Он не мог принадлежать Рафаилу, если только не достался ему в наследство. Но что вообще она знает о нем? Несмотря на все ее догадки и теории, Рафаил мог быть неприлично богатым бизнесменом, обожающим между делом убивать людей. Тогда это объяснило бы, как он откупается от властей — о чем и говорил ей отец Куинн. Не успев передумать, она спросила:
— А тебе сколько лет?
Рафаил ухмыльнулся ее минутной смелости. Мария задумалась: не потому ли, что она связана, лишена свободы и воли, но несмотря на это у нее хватает храбрости играть в опасную игру с хищником и спрашивать о подобном.
— А ты как думаешь, сколько мне лет, маленькая роза?
Мария не понимала, почему он так называет ее. По тому, как он произнес слово «роза», девушка поняла, что оно наверняка имеет какое-то скрытое значение, но даже предположить не могла, какое. Она отогнала мысли о причине проявления подобной нежности и сказала:
— Двадцать четыре.
— Близко, — пожал плечами Рафаил. — Мне двадцать пять.
Мария вспомнила ту блондинку из клуба. Ей было лет пятьдесят или больше. Ее истинный возраст скрывала сделанная на лице пластическая операция. В тот момент они с Рафаилом не слишком-то хорошо смотрелись вместе. Он годился ей в сыновья. Может, это было частью его альтернативного образа жизни. Может, ему нравились женщины постарше.
Или, может, у него не было особых предпочтений, кого убивать, пока у него имелась такая возможность.
Мария понимала, что то, как смотрел на нее Рафаил, не может быть правдой. Он был буквально зачарован. И ни на секунду не мог оторвать глаз от нее.
— Так, что тебе нравится, Мария? — он встал, положив руки на подлокотники ее стула. — Скажи, как бы тебе хотелось поиграть?
С тех пор, как он принес ее в эту комнату, Рафаил тяжело дышал и ловил каждое ее слово.
— Как пожелаешь.
— Осторожнее, маленькая роза, — Рафаил поцокал языком и покачал головой. — Ты и понятия не имеешь, о чем просишь. Ты ничего не знаешь о моих специфических желаниях.
Мария была рада тому, что руки связаны у нее за спиной. Они жутко дрожали, пока девушка лихорадочно соображала, что он имел в виду. Она даже представить себе не могла, что может нравиться убийце в плане секса. И была уверена, что никогда не сможет вообразить себе ничего подобного.
Рафаил смотрел на нее горящими глазами, ожидая ответа. Вот она. Точка невозврата. Мария балансировала на краю смертельной пропасти. Но она знала, что у нее не было другого выбора. Она должна довести дело до конца. Мария подумала о мученицах, которыми так восхищалась. О ее тезках. Они умирали за свою веру, за то, что считали правильным в глазах Господа. Она могла бы повторить их подвиг. Если она сделает это, отдав себя Рафаилу ради блага ни в чем не повинных людей, то сможет предстать перед Богом, зная, что хорошо Ему послужила. Ее душу никогда не будет терзать трусливое раскаяние. Как сказал отец Куинн, посвящая себя Церкви, нужно любить и жертвовать собой. Ведь любовь невозможна без жертвы.
И она станет ей.
И возможно… совершенно случайно, вдруг ей удастся воззвать к тому хорошему, что осталось в Рафаиле. Она могла последовать примеру Христа, который тоже общался с грешниками и проклятыми. Мария не верила, что люди рождаются злыми. Глядя на Рафаила, она гадала, что же произошло в его жизни, и заставило его пойти по такому варварскому и жестокому пути. Ее сердце сжалось в надежде… в надежде на то, что возможно ей удастся подарить ему что-то вроде успокоения, которое хоть немного избавит этого мужчину от поглотившего его душу зла.