Шанхайское сияние

– Да, цел, но все эмбрионы погибли, – с жалостью ответила Олеся, которая с трепетом относилась к своим зародышам поросят и даже успела дать им имена.
– Ну ничего, Ребекка вчера сказала, что это всего лишь эмбрионы, будут новые! – злобно прошипел немец и плюхнулся на свое рабочее место.
– Чэнь еще не заходил? Вот нам достанется. – вновь оглядывая не пострадавший во вчерашней трагедии эмбрионо-инкубатор, поинтересовался Джозу.
– Мы пришли незадолго до вас, пока никого не было, – ответила Анна.
Все четверо замолчали и в лаборатории закипела работа. Присутствующие то и дело поглядывали на рабочее место Ребекки, нервно соображая где она может быть в разгар рабочего дня, именно тогда, когда необходимо приложить максимум усилий и наверстать упущенное. Аня мельком поглядывала на рыжего, который по всей видимости был не в себе. Ее удивила эта ссора с Ребеккой, ведь никто из них не планировал устраивать ей скандал из-за случившегося. Что же такое могло произойти между ними в больнице, что он так несдержанно отреагировал и устроил ей скандал. Герман в свою очередь с трудом работал. Он то сжимал голову руками и некоторое время сидел так, уткнувшись в стол, то начинал барабанить пальцами по столу, чего раньше за ним не замечалось. Спустя некоторое время, парень и вовсе встал, и вышел из комнаты.
– Что-то он сегодня очень нервный, – первой не выдержала Олеся.
– Я думаю, он лукавит по поводу того, что их скандал с Ребеккой произошел из-за того, что случилось в лаборатории. Мне кажется, они между собой повздорили. – предположила Аня.
– Ничего-то вы девушки не знаете! – сказал Джозу, закинув руки за голову и облокотившись на стул. – Он вчера с девушкой поругался. Весь вечер переписывался с ней по телефону и в конце концов так разнервничался, что разил его об стену. Я сразу давай его пытать, мол, что с тобой, приятель, как помочь? А он мне сказал, что у него проблемы личного характера. Ну я намекнул, что может это с Ребеккой проблемы, мы по-дружески поможем им помириться, если что. А он сказал, что у них с Ребеккой никогда ничего не было и быть не может и она тут не причем. Я так понимаю, бедняжке и досталось вчера потому, что у него настроения не было. Что называется – «под горячую руку попала».
– Во дела! Бедный Герман! – воскликнула Олеся, – а я смотрю на нем сегодня лица нет.
Последние сплетни прервал Герман, который вернулся на свое место и как ни в чем не бывало сел за работу. Новые подробности заставили Аню почувствовать сострадание к парню. Она по себе знала, как тяжело разрывать отношения. Еще зимой в России, ее бывший молодой человек решил прекратить встречаться, когда узнал, что девушке предложили стажировку в Китае, аргументировав это тем, что не верит в любовь на расстоянии. Быть может и у него случилась схожая ситуация и на Родине какая-то жестокая немка не выдержала испытания временем. Воспоминания о неудавшемся романе и фантазии по поводу неприятной истории с рыжим не давали Анне нормально работать. Кроме того, девушке было жалко датчанку, которая помимо своего плохого самочувствия, еще и незаслуженно наслушалась гадостей от парня. Во второй половине дня явилась новая причина для размышления – в лабораторию наконец вошла Ребекка.
– Я была у профессора Чэня, – ответила она на недоумевающие взгляды стажеров. – Очень неприятный тип, я вам скажу. Такой скандал мне устроил из-за этих эмбрионов, что я вернулась в общежитие и хотела уже собрать свои вещи. Спасибо Юнхуа поддержала меня. В общем, если мы не сможем восстановить все за две недели, то он обещает какие-то очень серьезные последствия, что именно, я так и не поняла, – договорила Ребекка и села на свое место, устремив свой взгляд куда-то в пустоту. Для себя Аня отметила, что выглядит девушка ужасно, она была настолько бледна и растеряна, что при взгляде на нее, сжималось сердце.
– Не переживай, Ребекка, мы все восстановим, – забыв о своих погибших эмбрионах, проговорила Олеся и подошла к соседке по комнате, чтобы обнять.
– Да, тем более сейчас мы научились работать быстрее, – сказала Аня, взяв датчанку за руку.
 
– Спасибо вам! Эти несколько дней были для меня очень сложными, – ответила им Ребекка.
Спустя три дня после злополучного происшествия Герман и Джозу заработались в лаборатории допоздна. Девушки уже несколько часов как ушли домой, а у француза все не получалось настроить свой микроманипулятор и рыжий вызвался ему помочь. За разбором настроек парни не заметили, как пролетело время, когда они вышли на улицу, было уже темно.
– Спасибо, приятель, что помог мне, я сам до утра бы не разобрался, – начал разговор Джозу, когда они наконец вышли из своего корпуса. – Можно задать тебе вопрос?
– Ну, валяй, – спокойно ответил Герман.
– Я вижу ты эти дни вообще не в себе, может я могу как-то помочь тебе?
– Я так не думаю, – напрягся Герман.
– Я понимаю, это не мое дело, но ты посмотри сколько вокруг классных девчонок! Ты слишком загнался, я понимаю, надо пережить трагедию, но мы в Шанхае, брат! Этот город так и манит гулять и отрываться, хоть мы и вынуждены целыми днями сидеть в лаборатории. Но даже у нас есть с кем зажечь! Только сразу предупреждаю – Олеся моя! Но Аня и Ребекка, мне кажется они вполне ничего. Ты же мужик, а гнусишь как баба! Отвлекись с кем-нибудь!
– Я не думаю, что отношения в таком тесном коллективе являются выходом! Нам еще долго работать вместе, а если что-то не сложится, то потом терпеть неприятные разговоры, взгляды… Тем более, я еще не готов! Тебе не понять, – с некоторым смущением, ответил Герман.
– Да что меня девки никогда не бросали! Я тебе дело говорю, тебе нужно отвлечься! Так что подумай над моими словами, парень! Тебе в магазине что-нибудь надо? – неожиданно перевел он тему на перекрестке.
– Нет, спасибо.
– Ну тогда, я в магазин, а тебе еще раз советую – присмотрись к нашим девчонкам, хуже не будет! – продолжал уговаривать Германа Джозу уже почти крича вслед его удаляющейся фигуре.
С момента аварии с инкубатором прошло три недели. Ребята уже начали забывать о случившемся, проходящая в институте работа сильно увлекала их, и не давала думать о постороннем. На лицо была только та холодность, с которой теперь общалась Ребекка с другими стажерами. Она все больше начала общаться с Юнхуа и все меньше времени стала проводить со своими некогда близкими друзьями. В комнате, когда девушки оставались втроем, она утыкалась в ноутбук или телефон и почти не взаимодействовала с соседками. Анне было немного легче от такой перемены, где-то на подсознательном уровне она недолюбливала Ребекку, особенно после истории с Пином. Кроме того, ей был проще общаться с Олесей, в ней она чувствовала родственную душу, девушки стали настоящими подругами. Для себя они решили, что появившаяся холодность Ребекки к своей старой компании, была связана с тем, что она чувствовала себя виноватой в случившемся и в том, что теперь стажерам приходиться в два раза больше работать. Сближение же с Юнхуа объяснялось еще проще – та помогла ей разрешить конфликт с профессором и теперь датчанка чувствовала себя обязанной.
Герман тоже изменился, он стал более приветлив и открыт, вел себя так, словно не с него сбросили тяжелые оковы, и он наконец-то был свободен от всего. Произошедшая в нем перемена делала его приятным собеседником, Анна и догадаться не могла как на самом деле он искрометно шутит, как занимательно рассказывает истории, как много он знает в области генетики. Его зеленые глаза перестали быть надменными, холодными. Сейчас они были полны задора, огня, такого же огня как его огненные волосы. По началу парень сохранял некоторую отстраненность, видно было, что он переживал свой разрыв, но поддержка Джозу наконец возымела действие и Герман решил отпустить ситуацию.
Между Джозу и Олесей тоже прогрессировали чувства, которые эти двое не спешили скрывать. Сначала они начали отделаться от компании по дороге в институт и обратно, затем знаки внимания, которые Джозу оказывал своей пышке, стали откровенными и в лаборатории, а потом Олеся с восхищением доложила Ане, что француз пригласил ее на свидание.