Прямой контакт

Борисов посмотрел на небо: нет, дождя сегодня, слава Богу, не будет... Был уже третий час дня, солнышко припекало вовсю, но майор с наслаждением ощутил, как его плечи впитывают ультрафиолет. Обгореть он не боялся, хотя в этом году ещё не выбирался ни на пляж, ни на дачу. Солнце он любил, но с жарой у него ассоциировались воспоминания не самые приятные. Эта жара не похожа на ту, что была в Анголе... Эта больше похожа на афганскую.
Борисов так увлекся своими ощущениями, что не сразу услышал шум приближающегося грузовика. Услышав, надел просохшую рубашку, встал на дороге, поднял руку, всем своим видом показывая, что с места не сдвинется. Но машина почти не сбавила скорости. Шофер, по виду кавказец, сердито засигналил. Старенький ЗИЛ едва не сшиб успевшего отскочить в последний момент Борисова и поехал дальше.
«Ах, так?» — успел подумать майор, делая бешеный бросок вперед, чтобы рука, вцепившаяся в пролетавший мимо борт, выдержала рывок. Несколько секунд он стремительно бежал, увлекаемый автомобилем, затем подтянулся на одной руке и оказался в кузове. Там было несколько больших пустых ящиков и огромный скомканный кусок брезента.
«А я-то хотел тебе денег предложить, — мысленно обратился Борисов к шоферу. — Но раз ты такой гордый, поедем бесплатно.» Жаль, разговора с водителем не получится. Но разговор этот Борисову и не очень-то был нужен. Парнишка-то, судя по виду, не из местных. Майор поудобнее устроился на брезенте и закурил.
Минут через пятнадцать Борисов, всмотревшись вдаль, заметил появившиеся на горизонте крыши домов. Юрий Николаевич взглянул на часы: без двадцати три. Значит, к трём будем на месте. Это хорошо: сегодня же можно успеть с кем-нибудь из местных поговорить. В отличие от Виталия, майор маскироваться не собирался. Намеревался проводить, прикрывая Ларькина, официальное дознание.
В это время наперерез грузовику выехал неведомо откуда взявшийся в этой глуши джип-широкий и, яростно засигналив, остановился, преградив дорогу. Грузовик затормозил. По поведению шофера Борисов понял, что ничего хорошего эта неожиданная встреча среди прикаспийских степей не обещает. Он привычным движением нащупал в кармане брюк пистолет и, внутренне собравшись, стал следить за развитием событий.
Из джипа вразвалочку вылезли два человека неславянской наружности, один остался за рулем. Все, как один, были с короткими аккуратными бородками и стриженными почти «под ноль» черепами. Один из них, подойдя к грузовику, резко открыл дверцу кабины.
— Мага, выходи... Не рад ты нам, как я вижу.
Водитель медленно, с явной неохотой вылез из кабины. Тут же его тычком отправили к сидевшему в джипе джигиту, судя по всему, главному.
— Это наша территория, Мага... Базар уже был. Почему я опять вижу тебя здесь, а? — невысокого роста человек, несмотря на жару, одетый с ног до головы во все черное, крепко схватив за грудки шофера, говорил тихо, но четко.
— Ризван, ты знаешь, я тут ни при чём, я думал, вы обо всем договорились...
— Мы договорились, но ты, как я вижу, на договоры плюешь. Ты, сявка паршивая, кого обмануть хочешь? Как шакал, лезешь на чужое.
Человек в черном вдруг из сидячего положения резко ударил собеседника ногой в живот. Тот согнулся, закашлялся и тут же получил ещё один удар сверху по шее и рухнул на колени. Двое джигитов атлетического телосложения, до сих пор молчаливо стоявшие у своего широкого джипа, тут же подскочили к нему и подняли, заломив руки за спину. На лице попавшего в переделку шофера появилось униженно-жалостливое выражение.
— Ризван... Ну, больно же, отпустите. Я не знал, мамой клянусь... Поговори с Мурадом. Я шофер, моё дело отвезти.
Ризван, не дослушав его, с размаху ударил в челюсть. Несчастный Мага хотел было упасть, но крепкие руки джигитов удержали его от падения.
— Стой... Ты куда? Я ещё не все сказал... ещё раз увижу — убью. А пока давай ключи. Кузов твой Джамал поведет, а ты ножками прогуляешься.
— Ризван, ты что.,. Меня Мурад убьет. Хоть машину оставь.
—Ага, значит, Мурад знает. Вот видишь, Джамал, — обратился Ризван к рослому джигиту, — как правда-то выясняется...
 
Джамал понимающе кивнул.
— Ризван, машину оставь, а?
— Вах! — Ризван удивлённо всплеснул руками, — мальчик о машинке беспокоится... Тебе, козёл вонючий, не о машине, а о шкуре своей сейчас думать надо... Мураду скажешь, если хочет он войну — будет ему война, а чтобы ты хорошо это понял, сейчас ребята тебе попонятнее объяснят.
Джигиты, похоже, поняли, что от них требуется. Один из них сильно заломил руку Маге-бедолаге, так, что тот закричал от боли, а второй отработанным движением с размаху припечатал его голову к своему богатырскому колену. Этого им показалось мало, и они принялись методично пинать повалившегося шофера ногами.
Борисов, наблюдавший за этой сценой из кузова машины и давший себе обещание не вмешиваться, думал о том, куда направится грузовик после окончания беседы. Если в Митяево — хорошо. Это было бы логично: зачем ЗИЛ порожняком туда-сюда гонять? Но если обратно... В принципе, он уже почти приехал. «Может, вылезти и пойти себе потихоньку? Не поймут. Заведут разговор. Не ровен час, прибью кого-нибудь». 
Джигиты воспитывали конкурента старательно, но не очень долго. Оставив его на обочине, стали расходиться по машинам. Один сразу направился к грузовику, второй хотел вернуться в джип, но главарь остановил его:
— Кузов проверь.
«Ах, ты въедливый какой», — подумал Борисов, раскладывая на себе брезент так, чтобы он лежал бесформенной кучей.
Один из бандитов, кажется, тот, которого звали Джамал, — они были похожи, как близнецы, и майор так и не мог их различить — не просто заглянул в кузов, а полез проверять содержимое ящиков.
«Да что ж вы тут все какие педантичные, эдак ты и до брезента доберешься... А мужик ты здоровый, и возни с тобой будет много. Если ты меня успеешь заметить». По своему опыту Борисов знал: лучший бой тот, которого ты смог избежать, но если бой неизбежен, то лучше бить первым. Сейчас, похоже, был тот самый случай...
Ризван в это время спокойно сидел в джипе, наблюдая за происходящим. Джамал, явно не ожидавший нападения, стоял к майору боком. Дождавшись, когда он склонится над очередным ящиком, Борисов провел из лежачего положения подсечку. Джамал упал на спину, неловко подвернув под себя ногу. Со стороны казалось, что джигит просто оступился. Но упал он, похоже, так серьезно, что больше уже не встал.
Где-то рядом раздался звук заведенного мотора. Ризван, очевидно, заподозрил неладное и принял меры предосторожности. Второй подручный, до того спокойно стоявший у кабины ЗИЛа, тихонько поставил ногу на подножку и осторожно заглянул в кузов. Майор почувствовал его движение по реакции спружинивших рессор. «Не надо быть таким амбалом», — подумал он и молнией метнулся на джигита сбоку, из-за кабины. Он зажал мускулистую, как у быка, шею бандита и с размаха прижал её вниз, на борт. Хрустнуло горло, бандит захрипел и обмяк.
Взвыл двигатель джипа — Ризван, не желая искушать судьбу, удалялся на огромной скорости. Возможно, поехал за подмогой. Борисов оценил тактико-технические характеристики имеющегося оружия и снаряжения, понял, что стрелять и пытаться догнать бандита бесполезно, и махнул рукой.
В местном управлении ФСБ, куда дисциплинированный Юрий Николаевич явился сдавать грузовик, покалеченного торговца и двух джигитов — живого и мёртвого, он узнал, что стал свидетелем и непосредственным участником банальной криминальной разборки между представителями двух бандитствующих дагестанских группировок — лакской и аварской.
Лакцы, в течение долгого времени контролирующие «икорный бизнес» на территории Дагестана, с недавних пор решили взять под свою опеку и Астраханскую область, прикинув, что хотя астраханская икра считается хуже той, что промышляют на Сулаке или Тереке, но и на ней можно наваривать неплохие барыши. Конкурирующая фирма с такой монопольной политикой не согласилась, и начались разборки.