Сицилиец (СИ)

Я поднимаюсь на ноги. Пусто, безразлично, тоскливо и очень жалко себя. Иду к машине, на Марко я не смотрю. Не хочу на него смотреть. Идти тяжело — болят разбитые колени. Он меня догоняет и подхватывает на руки. Я не сопротивляюсь, но ничего не чувствую и отворачиваю от него лицо. Он говорит, что сейчас промоет мои ссадины, ещё что-то. Но я не слушаю, не обращаю внимания. Я будто заморозилась, окаменела.
Едем молча. Печаль и ледяной покой. Он постоянно смотрит в зеркало, пытается поймать мой взгляд, но я отворачиваюсь. Я смотрю на Этну, которая сначала появляется впереди, а теперь остаётся слева от нас. Сегодня она не в духе, дым плотный, густой, темно-серый, и на фоне багрового закатного неба он выглядит зловеще. Кровь и пепел… Всё как в моем сердце… Чувствуешь, да? Чувствуешь, что у меня внутри? Я мысленно обращаюсь к вулкану и вдруг ясно осознаю нашу незримую связь и вздрагиваю от мысли, что он может догадаться — я украдкой бросаю взгляд на Марко — он может узнать, что я умею управлять Этной…
Мы подъезжаем к кантине. Перед тем как выйти, я спокойно и без эмоций говорю:
— Ты решил, что я тебя обманула. Понимаю. Хотя не совсем. Ведь ты же знал, что был у меня первым. И какой тогда жених? Может ты, конечно, подумал, что я перед свадьбой решила вкусить запретных плодов или ещё что-то такое… Глупо, но в, принципе, как-то можно объяснить с натяжками. Ладно, допустим. Но что ж ты как баба сразу начал мне мстить с первой попавшейся сукой? Вот это объяснить вряд ли получится… Ладно… Спасибо, что подвёз. Хотя бы поговорили.
Я выхожу из машины и медленно ковыляю к дому.
— Лиза! — раздаётся за моей спиной.
Я останавливаюсь, но не поворачиваюсь. Я жду, что он скажет, но в этот момент небо рассекает разряд молнии и раздаётся оглушающий грохот, а следом за ним с неба обрушиваются потоки воды. Даже если Марко что-то говорит, я его не слышу. Хотя, что тут скажешь…
21. Да здравствует Юлька!
Аэропорт Катании современный, но небольшой и поэтому летом здесь всегда шумно, суетно, не протолкнуться. Но сегодня творится что-то несусветное — всё утро бушевал страшный ливень и ураган, начавшийся ещё с ночи. Задержали много рейсов, так что за полдня скопилось невероятное количество людей.
Я стою среди встречающих, напротив раздвигающихся стеклянных дверей. Но постепенно меня отжимают дальше от выхода. Прямо передо мной встаёт крупный парень, потом ещё один. Ну привет. Я сдаюсь, отхожу в сторону, наблюдаю за выходом с приличного расстояния. Здесь свободнее, надеюсь Юльку не пропущу, замечу.
Фабио одолжил мне свою машину, чтобы я смогла съездить в аэропорт. Никола уже звонил, сказал, что с колесом все в порядке и завтра он сам привезёт мне мой «Фиат». Хороший он парень, повезло, что оказался на той дороге.
Стою, жду, когда выйдет подруга, а из головы не идёт вчерашний день. Холодная пустота в груди никуда не исчезла. Снова и снова прокручиваю в голове разговор с Марко. Наверное, хорошо, что мы поговорили, но легче от этого не стало. Пожалуй, будет лучше всё же уехать отсюда. Отец поймёт — объясню в чём дело, уеду в Москву. Там жизнь, а здесь, кроме Марко ничего нет, куда не глянь везде он. Мой взгляд соскальзывает со стеклянных дверей пассажирского выхода, рассеянно блуждает по залу и останавливается на несуществующей точке где-то между мной и пассажирским выходом.
Я стою, как каменная статуя или хрустальная скала, а вокруг меня текут шумные человеческие потоки, идут люди с чемоданами, рюкзаками и сумками. Они улыбаются, радуются, целуются, жестикулируют, кричат, а я неподвижно стою в длинной юбке, скрывающей заклеенные пластырем колени. Лицо опухшее, глаза красные, нос тоже.
— У тебя что, аллергия?
Я вздрагиваю, стряхиваю оцепенение и широко улыбаюсь:
— Котя! Как ты вышла? Я тебя не заметила!
— Да?! А я тебе махала, прямо на тебя шла. Ну ты даёшь! У тебя ничего не случилось?
— Да нет, норм. Как долетела?
Мы обнимаемся, целуемся и становимся такими же, как люди вокруг нас.
— Какая ж ты, Юлька, красавица! — я восхищённо осматриваю её с головы до ног. Стройная, симпатичная, короткие вьющиеся светлые волосы, тёмные глаза, обтягивающая маечка, короткая юбка, длинные загорелые ноги, белые кроссовки.
 
— Сто лет тебя не видела… Ой, ты сиськи сделала?
— Лиз, ты чё такая дура? Это все моё! Натурэль!
— Ну все, берегись, Сицилия, — я смеюсь. — Пойдём, нам туда.
Не успеваем сделать и пару шагов, как слышу:
— Лиза! Чао!
Поворачиваю голову — это Пьерджорджио.
— Пьерджорджио! Привет! Ты откуда или куда?
— Вот, только что прилетел из Рима.
— Значит летел вместе с моей подругой. Это Юлия, знакомься.
— Да, точно, я её ещё там заметил.
Я перевожу, Юлька смотрит на Пьерджорджио с улыбкой Лолиты. Тот не сводит с неё глаз.
— Юль, да не старайся ты, у него жена и куча детей.
Она делает разочарованное лицо.
— Что ты ей сказала?
— Правду, только правду.
— Злая девчонка!
Мы шутим, смеёмся.
— Пьерджорджио, тебя подвезти?
— Не нужно, спасибо, меня встречают.
— Ладно, тогда надеюсь, скоро увидимся.
— Да, обязательно! Я к тебе загляну. Кстати, я приглашаю вас с подругой на день рождения. В ближайшую субботу зову своих лучших друзей. Ничего особенного, просто ужин в рыбацком ресторане у моего старого товарища.
— Вот это да! У тебя день рождения! Обязательно приедем!
— Надеюсь! Это прямо на берегу, рядом с отелем «Минарето», там красивый вид на Сиракузы, через бухту. Знаешь где? Я тебе пришлю адрес!
Мы ещё немного болтаем и разъезжаемся.
На Котю мои владения производят огромное впечатление.
— Лизок! Ну ты просто хозяйка медной горы! Это все твоё? И ты всем этим управляешь? Ты невероятно крутая! Я ничего более крутого в своей жизни не видела! Нет, правда!
— Да не моё это, папино. И я не управляющий, а энолог.
— Папино значит твоё тоже! Вот это да! А это твой дом? Вот эта вилла. Ты тут живёшь?
— Ну да, ты теперь тоже здесь живёшь, заходи!
Юльке всё нравится — гостиная, библиотека, комната для гостей — она в восторге.
— Хорошо, что я к тебе приехала. А до моря далеко?
— Далековато.
— Но мы же съездим, правда?
— Конечно съездим. Ты когда уезжаешь?
— Через десять дней. Быстро от меня не отделаешься. Сфоткай меня на террасе, на фоне долины. И мне ещё надо будет вон там, и там, и там фоточки сделать для «инсты». Придётся тебе моим фотографом поработать. Так, тихо, сейчас помолчи, я несколько видосов для сторис запишу.
Я наливаю в бокалы охлаждённую Франчакорту и жду, когда Юлька закончит свои инстаграмные дела.
— Всё-таки у меня почти пятнадцать тысяч подписчиков, — говорит она, хватая свой бокал. — Проголодалась. Есть что проглотить? Или поедем куда-нибудь?
— Нет, сегодня дома посидим. У меня машина сломалась, я брала у Фабио, чтоб в аэропорт съездить, а ему скоро уезжать, так что поужинаем дома. Экскурсию по хозяйству тоже завтра тебе сделаю. И в Катанию завтра поедем. Мне машину утром привезут и сразу поедем.
— Ладно, дома даже лучше, побудем вдвоём, расскажешь мне почему ты как туча. Дай полотенце, пойду в душ по-быстрому, а потом тебе помогу.
— Да помогать не надо, все уже готово. Беги. Чистые полотенца в ванной рядом с твоей комнатой, выбирай любое. Шампунь, мыло, зубная паста — всё там, бери что нужно.
Я иду на кухню. У меня есть капоната, ветчина, сыр, оливки, хлеб. Ставлю всё на стол, жду Юльку, пью Франчакорту. В груди немного теплеет по мере того, как по телу разливается вино. А говорят, что в алкоголе не стоит искать спасение. Вроде помогает. Появляется Котя, с мокрыми волосами, босая, в узеньких трусиках и тонкой короткой футболке, практически ничего не скрывающей. Я невольно любуюсь её красотой.
— Юль, ну ты просто секс-бомба. Сколько парней погубила?
— Да брось ты. Думаешь они этого не заслуживали? Здесь наливают вообще-то?
— Наливают и без ограничений, — я протягиваю ей бокал, — давай за встречу.