Ферма "Копперсмита" (ЛП)

— Ты можешь сказать ему. Послезавтра все, кому мне нужно будет рассказать лично, будут знать.
Я продолжила смешивать ей какао, чтобы мы могли вернуться в гостиную с Фелисити и Ноэль.
— Джиджи? Тебе нравится имя Мэйбл для девочки?
Я одарила ее огромной, широкой улыбкой.
— Нравится.

Мы с Джессом наконец-то оказались в постели.
Девочки вымотались и свалились около полуночи. Все они спали на полу гостиной в «палатке». Я сделала огромный балдахин над мебелью в гостиной из нескольких простыней и одеял. Затем на пол мы сложили все дополнительные одеяла и подушки, которые я смогла найти.
Они хихикали и хохотали в своих импровизированных кроватях, пока я сидела в кабинете и читала, ожидая, пока не услышу, как они закончат болтать и не смогу подняться наверх к Джессу.
Он наконец появился из того места, где прятался, примерно за двадцать минут до того, как его сестра и мать ушли. Потом поднялся наверх, чтобы сбежать от девичьей стайки.
Я забралась в постель рядом с ним, когда он выключил свет.
— С Новым годом, — я плотно прижалась к нему и закинула ногу на его.
— Тебя тоже, детка, — сказал он, наклоняясь, чтобы поцеловать меня в лоб.
— Куда ты исчез сегодня вечером? — спросила я.
— Ха. Я никому не скажу.
Я рассмеялась в его голую грудь.
— Нам нужно заключить сделку, Веснушка. Больше никаких зимних ночевок. Организовывай их, когда на улице нет снега, чтобы я мог уйти и отправиться в поход. И избежать пыток.
Мой смех продолжался.
— Хорошо.
— И мы задействуем максимум женских возможностей. Соотношение женщин к мужчинам не более четырех к одному, — сказал он. — Включая детей.
— Итак, у меня есть кое-какие новости о детях, — сказала я, когда мой смех утих. — Я надеюсь, ты взволнован. Потому что я — да.
Его тело напряглось, заставляя меня оторвать руку от его торса и задержать ее в воздухе.
— Ты беременна? — спросил он.
— Хм? — сказала я. — О, нет. Не я. Мейзи. Мейзи беременна. И Эверетт бросил ее на Рождество. Затем он попросил ее сделать аборт. Ты можешь в это поверить?!
Он не ответил. Он просто уставился в потолок, стиснув зубы.
Я знала, что он не был фанатом Эверетта, но не думала, что он так расстроится. Я положила обе руки на его грудные мышцы и потрясла его.
— Джесс? Что?
— Я подумал, твои детские новости — это то, что ты скажешь мне, что беременна, — сказал он.
— Ах… нет. — Я прокрутила в голове последнюю минуту.
Он подумал, что я говорю ему, что беременна, и все его тело напряглось. Каждый мускул. Разве он не хотел детей? У меня уже была Роуэн, но это не означало, что я не думала о том, чтобы однажды завести еще детей.
Он великолепно вёл себя с Роуэн и также великолепно вел бы себя со своим собственным ребенком. Я бы не стала подталкивать его к тому, чтобы завести детей, если он этого не хотел, но я была бы разочарована. Я была единственным ребенком в семье и не хотела этого для Роу.
— Ты что, не хочешь детей? — спросила я.
— Что? С чего ты, черт возьми, это взяла?
— Ну, ты весь напрягся. И ты только что сказал, что думал, что я скажу тебе, что беременна. Ну… вот с чего, — сказала я, махнув рукой в воздухе.
Он вздохнул и расслабился.
— Я напрягся, потому что сдерживался от того, чтобы перевернуть тебя и отпраздновать. Если бы в тебе был мой ребенок, я бы серьезно поработал, чтобы показать тебе, насколько счастливым это сделало бы меня. Но мы не можем заняться сексом сегодня вечером, потому что внизу толпа девочек. Поэтому я напрягся. А потом ты сказала, что это не ты.
— Так ты хочешь иметь детей? — спросила я.
Он поднес пальцы к моему лицу и провел ими по моей челюсти. Затем его рука прошлась по моим волосам и добралась до задней части шеи.
— Детка, судя по тому, как мы продвигаемся, у меня уже есть ребенок. Она внизу. И да. Добавить еще парочку в нашу семью — это то, что я чертовски хочу когда-нибудь сделать.
 
Мое сердце затрепетало так сильно, что я была уверена, оно вот-вот разорвется. Джесс и раньше говорил мне много замечательных вещей. Говорил, что у меня истинная красота. Говорил, что любит меня. Но слова о том, что Роуэн была его дочерью, превзошли их все.
Это было все, что мне нужно было услышать.
— Я люблю тебя, Джесс, — это все, что я могла сказать, когда огромная улыбка расплылась на моем лице.
— Я так понимаю, ты не против завести еще парочку детей? — спросил он, ухмыляясь.
— Я люблю тебя, Джесс, — повторила я.
Я определенно была не против иметь пару детей от Джесса.
— Перестань так говорить, Джорджия. Я только что сказал тебе, что не могу тебя трахнуть. Перестань заставлять меня хотеть этого.
Я подняла руку и отсалютовала ему двумя пальцами.
— Принято, Шериф.
— Господи, она никогда не слушает. Почему у меня не может быть девушки, которая слушает? — спросил он у потолка.
Я рухнула ему на грудь и снова начала смеяться.
— Я тоже тебя люблю, Веснушка, — сказал он мне в макушку.
И точно так же, как маленькие девочки расположились лагерем в гостиной, я заснула, хихикая и улыбаясь.

— Джорджия? — позвал Джесс.
— Я в прачечной.
Я перекладывала одежду из стиральной машины в сушилку, на стирку которой теперь уходило обычное количество времени, поскольку Джесс заменил мою старую стирально-сушильную машину на более красивую из его дома. Я с нетерпением ждала возможности вернуться через сорок пять минут к сухой одежде, а не к влажной куче, которой требовался еще один цикл.
Блаженство.
Он завернул за угол из кухни.
— Мне только что позвонил мой риэлтор. Получил предложение по дому, — сказал он.
— Что? Уже? Это потрясающе! Прошла всего неделя.
— Ага. Ты помнишь парня, чей дом сгорел дотла? Это он. Он покупатель, — сказал Джесс. — Риэлтор сказал, что он получил свое страховое возмещение. Ему не нужны хлопоты по строительству дома, поэтому он просто собирается купить его. Предложил за дом наличные, на пять тысяч меньше моей запрашиваемой цены, но он может заплатить в этом месяце. Также хочет, чтобы дом был обставлен мебелью, и мне не придется продавать все свое барахло или искать хранилище. Он все заберет.
— Ну? И что ты об этом думаешь?
— Я думаю, что было бы глупо отказаться от этого, — сказал он.
— А ты не глупый человек.
— Это дало бы нам немного дополнительных денег. Я подумал, что мы могли бы сделать пристройку сбоку от фермерского дома. Расширить пределы кабинета. Добавить комнату или две. Может быть, еще одну ванную.
— Нет, Джесс, это твои деньги. Ты должен сохранить их. Купи то, что хочешь. Новую лодку или, я не знаю, грузовик получше, чтобы возить лодку, которая у тебя уже есть, — сказала я.
Он прищурился и нахмурился.
— Иногда мне хочется отшлепать тебя по заднице.
Я резко выпрямилась. Отшлепать? Теперь я была взбешена.
— Что, черт возьми, это значит?
— Это значит, что ты не слышала меня на прошлой неделе на Рождество. Или прошлой ночью в постели, — сказал он.
— Ах да. Я тебя не слышала. Это забавно, поскольку я полностью помню каждый из наших разговоров, Джесс. Но, пожалуйста, объясни мне еще раз. Потому что я могу сказать тебе прямо сейчас, если ты поднимешь хотя бы свой мизинец в направлении моей задницы, я удостоверюсь… ну, я удостоверюсь… — я заикалась, с трудом подбирая угрозу, которая бы передала, насколько я серьезна.
— Да? Ты удостоверишься в чем?
— Я… я позабочусь о том, чтобы тебе пришлось есть свою собственную гнилую, отвратительную, ужасную стряпню в течение следующих двенадцати месяцев. Целый год отвратительных макарон и странных сэндвичей с салями. За исключением праздников. Никто не должен есть это по праздникам. Но после, ты ешь свою собственную стряпню.
Он готовил для нас всего один раз, но этого было достаточно. Я содрогнулась и подавилась, просто подумав об этом.