Ферма "Копперсмита" (ЛП)

Но точно так же, как и на пятничные ужины в кафе, я бы никогда больше не пошел на рыбалку один. Потому что то, что я считал покоем, было всего лишь иллюзией. Сегодня, с Джорджией и Роу, я узнал, что такое настоящий мир.

Джиджи
— Привет, детка.
Я стояла у кухонного островка и нарезала овощи для жарки. Роу это не нравилось, поэтому я была рада, что она была снаружи, играя с котятами, а не на кухне, жалуясь на мой выбор блюд.
Был вечер вторника, два дня после нашей рыбалки и первой ночевки Джесса в доме, и он как раз заканчивал работу, чтобы приехать на ферму поужинать.
— Привет, — сказала я, подставляя щеку, чтобы он мог быстро поцеловать ее. — Как сегодня прошла борьба с преступностью, Шериф?
Он прислонился спиной к стойке напротив меня. Его руки были скрещены на груди, а ноги широко расставлены, отчего джинсы как раз натягивались на бедрах. Он закатал рукава, обнажив свои сильные предплечья. Его поза излучала сексуальность. Но мне больше всего понравилось, что, когда Джесс приходил ко мне, он ходил босиком. Вот это было сексуально.
Мне нужно было обмахнуть свое раскрасневшееся лицо, но я не хотела, чтобы Джесс видел это.
Этим утром он не побрился, поэтому на его красивом лице была щетина. Я не могла дождаться, когда почувствую эту щетину на своей коже позже вечером. У нас было несколько довольно жарких сеансов поцелуев. Джесс всегда останавливал нас до того, как мы слишком увлечемся, и обычно уходил к себе домой вскоре после того, как мы переставали целоваться.
Сначала это было весело. Как тогда, когда вы начинаете впервые целоваться в подростковом возрасте. Но через несколько недель я была сыта этим по горло. Нам было нужно больше.
Мы оба отчаянно хотели избавиться от сексуального напряжения, которое нарастало все сильнее и сильнее. Но он был непреклонен в том, чтобы подождать, пока Роуэн не будет дома.
— Сегодня пришлось закрыть дело Алекса Бенсона, — сказал Джесс, отвлекая мои мысли от секса.
— Кого?
— Алекса Бенсона. Пареня, которого избили в прошлом месяце.
— О, точно. Джон Доу. Почему тебе пришлось закрыть дело? Ты выяснил, кто на него напал?
— Нет. Он так и не дал Сэму никаких других показаний. Держал язык за зубами, а затем уехал из города в тот день, когда его выписали из больницы. Я держал файл открытым неделю на случай, если кто-нибудь заявится, но сегодня решил закрыть это дело. Отметил его нераскрытым и оторвал Сэма от раскопок. В любом случае, он не много чего нашел.
— Мне жаль, — сказала я.
Он пожал плечами.
— Больше ничего не оставалось делать. Нужно, чтобы Сэм работал над другими делами. Это отстой. Я чертовски ненавижу не раскрытые дела. Они гложут меня. Вплоть до этого лета у меня была удачная полоса. Два года со стопроцентно закрытыми делами.
— Мамочка? — позвала Роуэн, прерывая наш разговор.
— Я на кухне!
Она ворвалась в дом, неся Капитана Льюиса на руках.
— Мамочка…
— Роуэн, вынеси котенка наружу. Им не разрешено заходить в дом. Мы уже говорили об этом.
— Но…
— Нет. Теперь на улицу.
— Прекрасно, — надулась она и затопала своими маленькими ножками по коридору.
Качая головой, я сказала Джессу:
— Она ведет себя ужасно с тех пор, как я забрала ее из Куэйл-Холлоу сегодня днем. Мы собираемся лечь спать пораньше.
Он оттолкнулся от прилавка и прижался своим большим телом к моей спине, обхватив меня руками и наклонившись, чтобы прошептать на ухо:
— Это означает, что сегодня вечером у нас будет дополнительное время. Может быть, попробуем что-нибудь еще, кроме поцелуев на диване.
Все мое тело задрожало, когда он слегка поцеловал мою шею в то скрытое место за ухом. Я больше никогда не буду ходить с распущенными волосами. Я хотела, чтобы у него был полный доступ к этому месту в любое время.
— Я могу придумать несколько вещей, которыми мы могли бы заняться, — прошептала я.
 
Шаги Роуэн прозвучали в коридоре, когда она снова направилась на кухню.
— Мамочка. Могу я… — она секунду смотрела на Джесса, обнимающего меня, а затем ее взгляд метнулся к столешнице. — Что мы будем есть?
— Жаркое во фритюре.
— Нет! Я не люблю жаркое! — крикнула она. — Можно мне куриные наггетсы? Пожалуйста?
Я высвободилась из объятий Джесса.
— Нет, Роу. Я готовлю ужин для нас, и мы все будем есть одно и то же. Ты можешь съесть куриные наггетсы на обед завтра в саду.
— Нет! Я хочу их сейчас! Я не хочу есть жаркое!
— Роуэн Грейс Элларс! Прекрати кричать, — сказала я, говоря голосом своей мамы. — Достаточно, юная леди. Ты можешь либо сразу лечь спать без ужина, либо перестать кричать на меня и съесть с нами жаркое. Что выбираешь?
Она хмуро поджала губы и посмотрела вниз на свои ноги. Ее руки были скрещены на груди, когда она издала сердитое «хм.
— Ну? Каков твой выбор?
— Ужин, — пробормотала она.
— Хороший выбор, — сказала я. — А теперь почему бы тебе не помочь Джессу накрыть на стол. Он может отнести тарелки, а ты можешь разложить столовые приборы.
Мы ужинали почти в тишине, потому что Роуэн дулась и не засыпала нас множеством вопросов, как делала это всегда. Нам с Джессом тоже особо нечего было сказать, поэтому мы сосредоточились на еде. Плохое настроение Роуэн испортило атмосферу.
Убрав посуду, я приказала дочери пожелать спокойной ночи своим котятам, а затем вернуться в дом.
Я сжала челюсть, когда она топчущими шагами направлялась по коридору. Сегодня вечером мою милую, болтливую, любопытную дочь нигде не было видно. Ее место заняла хулиганка.
— Извини за Роу.
— Ничего страшного, Веснушка. Она же ребенок. Им позволено время от времени быть капризными.
— Спасибо, — я была благодарена, что он оказался так терпелив с моей девочкой.
Час спустя время купания закончилось, и я шла по коридору в комнату Роу.
— Роуэн, пора спать, малышка. Ты приготовила свою одежду для завтрашнего концерта?
Я резко остановилась, как только переступила порог ее комнаты. Пол был завален горой одежды. Свитера, платья, брюки, юбки и рубашки были разбросаны по полу. Одеждой, которую я старательно развешивала в ее шкафу или аккуратно складывал в комоде.
— Что происходит…
Я прервала свой вопрос, когда из шкафа донесся разочарованный крик, и последняя оставшаяся в нем вещь взлетела в воздух.
— Роуэн. Тащи свою задницу сюда.
Она вышла из шкафа и, переступая через одежду, прошла в центр комнаты.
— Этот беспорядок не в порядке вещей. Что происходит? — спросила я.
— Я нигде не могу найти свою розовую пышную юбку! Я хотела надеть ее на концерт! — ее глаза наполнились слезами, а подбородок задрожал.
— Какая розовая пышная юбка? — спросила я, хотя была уверена, что знаю, о чем она говорит. И если я была права, мы были на грани краха.
— Розовая с блестящими серебряными точками и пышной юбкой.
Мой маленький супервулкан вот-вот должен был взорваться.
— Та, которую тебе подарил папа Бен? — спросила я.
— Да! — воскликнула она. — Я хочу надеть ее на свой концерт. — Ее грудь вздымалась от частого дыхания.
Я шагнула дальше в комнату, переступая через разбросанную одежду, чтобы опуститься перед ней на колени. То, что я собиралась ей сказать, не обещало быть веселым.
— Малышка, эта юбка была тебе мала. Бен подарил ее, когда тебе было три года. Теперь тебе четыре, и ты большая девочка. Она тебе больше не подходила, так что мне пришлось отдать ее в приют вместе со всей остальной твоей старой одеждой.
— Неееет! — закричала она, прежде чем рухнуть в приступе рыданий.
Я крепко обняла ее, нежно поглаживая по спине, пока она плакала.
Дело было не в юбке, а в Бене.
Она вырвалась, чтобы накричать на меня.
— Бен подарил мне эту юбку, мамочка. Почему ты ее выбросила? Мне нужно ее вернуть! Он подарил ее мне! Верни ее!
Я попыталась снова прижать ее к себе, но она не поддавалась. Она начала извиваться и отталкиваться своими маленькими ручками.