Рожденные волшебницами (СИ)

Мужское внимание в количестве двух пар далеко не восхищённых глаз мне отнюдь не польстило. Но уж коли открыла рот…
– Жасмин? – произнес Лукас.
Я кивнула.
Скар посредством лба, бровей и глаз подавал мне какие-то знаки, но что он хотел сказать, я не поняла.
– Вы её знаете? – продолжала я.
– Знаю. И очень хорошо.
– А у нас записка есть. Как раз от неё и Лили.
Скар воздел очи к небу.
– Записка? Покажите.
– Она у него, – я кивнула на Скара.
Тот с опаской покосился на мгновенно повернувшегося к нему Лукаса и полез в карман штанов.
Лукас старательно расправил бумажный клочок, пробежался глазами и метнулся к Фиалке.
– Что это с ним? – шёпотом спросила я.
– Дура, он приятель Жасмин и трясётся над ней, как над статуэткой эпохи Единого материка.
Я мстительно прищурилась.
– Зато он попытается помочь волшебницам, а не бросит их на откуп Тюхе. В отличие от некоторых.
Неожиданно Скар схватил меня за локоть, стиснул пальцы стальным браслетом.
– Послушай, детка. Я никому ничего в этой жизни не должен. Я сам по себе, понятно? И уж тем более я ничего не должен той, кто изволила породить меня на свет и не постеснялась впоследствии бросить в этом паршивом лесу.
Скар даже не говорил, он цедил сквозь зубы, тихо и злобно, сжимая мою руку с такой силой, словно собирался оставить её себе на память. Я поморщилась.
– Больно же…
– Нет, милая, это – не больно. Больно корчиться под кустом, ночью, в тёмной чаще, полной весёленьких звуков. Больно – когда тебя раздирают голод, холод, жажда, а более всего животный ужас и отчаяние. Больно – когда осознаёшь, что никто за тобой не придёт, не спасёт и не скажет «всё будет хорошо». Больно понимать, что от тебя попросту избавились, вышвырнули из жизни как бестолковый и ненужный подарок, сделанный из вежливости, «по поводу». Что ты никому не нужен и если тебе сейчас перегрызут глотку, никто не вспомнит и не заплачет.
Вот теперь-то мне действительно стало страшно. Я покосилась на Скара и содрогнулась: ТАКОГО выражения искажённого лица я и впрямь не видела никогда и не у кого. И не дайте боги увидеть вновь. Искривлённый рот, вампирские клыки, нахмуренный лоб и самое кошмарное – суженные, отчего резко проступили морщинки в уголках, опасно потемневшие глаза, отражавшие вереницу давних воспоминаний, вспышку застарелой боли и мою побелевшую, испуганную мордашку.
– А знаешь, что больнее всего? – Скар притянул меня вплотную, и я, будто в диком кошмаре, могла наблюдать, как изменяются его глаза, превращаясь в жёлтые, без белка и с узкими вертикальными зрачками – глаза зверя. – Осознавать, что это сделала твоя родная мать!
«Убьёт», – мелькнуло где-то на задворках, и я в ужасе зажмурилась.
– Вэллариана?
Лукас. Я осторожно открыла глаза. Лукас смотрел удивлённо и чуть насторожённо. Я покосилась на свою онемевшую конечность. Странно, но она на месте, вполне целая и невредимая, если не считать смятого рукава блузки. Скар стоял на шаг позади, спиной ко мне и Лукасу. Я даже не поняла, когда он успел отпустить меня и отвернуться.
– Можно вас?
Я кивнула и на ослабевших ногах поплелась за Лукасом.
– Не беспокойтесь о нём, – тихо сказал мужчина, едва мы поравнялись с лошадью. – Никуда он не денется. Во всяком случае, пока.
– Почему? – тупо спросила я: лицо Скара плавало перед моим мысленным взором неверным миражом.
– Он знает, что со мной лучше не связываться. Недаром на Эос меня звали Несущий Смерть.
К счастью, после откровения Скара мне было уже настолько всё равно, что представься Лукас хоть самой Смертью, я бы вряд ли обратила на это внимание.
Фиалка стояла в сторонке, отгородившись от Скара лошадиным крупом и низким, мне по плечо, клёном. Тонкие пальцы сжимали чёрную рукоятку кинжала.
«Боги, неужели эта хрупкая красивая женщина, которая выглядит моложе Дейры, действительно его мама?! И гадала она мне, получается, на собственного сына!!»
«…Когда-то давно мне довелось встретить человека… колдуна, который был отчасти и тем, и другим…»
«– И давно ты такой?
 
– Какой?
– Кровососущий.
– С рождения. Мамочка с папочкой постарались…»
«…Вернулся то ли оборотнем, то ли вампиром, то ли вообще неизвестно кем…»
А-а… о-о… ну я же не знала!!!
«Ага, не знала. Но относительно спальни не возражала».
Зараза, очень кстати!
– Камень всё ещё у вас? – спросил Лукас.
Я молчала, таращась на Фиалку как на новое чудо света.
– Вэллариана!
Странно, но мы обе вздрогнули и синхронно повернули к Лукасу головы.
– Что? – промямлила я.
– Камень. Гелиодор. Он у вас?
Вот образец терпения и сдержанности. Нелегко ему, наверное, возиться с двумя заторможенными дамочками.
Я потянулась к туго завязанному узлу блузки. Пришлось попыхтеть, чтобы спрятать камень, ведь он должен быть и не очень заметен со стороны, и не вывалиться через декольте или низ при неосторожном движении. Однако слишком занятый своими мыслями Скар, по-моему, не обратил внимания на топорщившийся бугор ткани над узлом…
Лукас хотел было деликатно отвернуться, но я управилась раньше.
– Вот.
Фиалка взяла камень.
– Жасмин говорила, что вы вряд ли сможете отыскать гелиодор, – заметил Лукас.
– Жасмин иногда ошибается, – ровным голосом произнесла Фиалка. – Я тоже.
Я поёжилась. Ой, какой недобрый взгляд вонзился мне в спину, аж лопатки зачесались. Я обернулась. Скар смотрел на меня обычными человеческими глазами, однако выражали они… много чего нехорошего. В том числе и недоумение. Рука Скара дёрнулась, потянулась было в карман плаща, хотя и так было очевидно, что камня там нет. Я покачала головой.
«А чего ты хотел? Я знала, что тебя не заинтересует помощь ближним».
– Надо вывести девочек, – сказала Фиалка, делая шаг в сторону. – И не приближайтесь – я очерчу круг.
Лукас кивнул и повернулся к Скару.
– Сразу согласишься или мне создать иллюзию выбора?
– – –
– Чтобы я ещё раз связался с этими наглыми, самоуверенными выходцами с Эос…
– Эй ты, впередсмотрящий! Двигайся быстрей. Чует моя… моё сердце, что дела у Жасмин сейчас идут… кхм… плохо.
– А оно у тебя вообще-то есть?
– Кто?
– Сердце.
– Есть. Вместе с прочими жизненно необходимыми органами.
Я плелась в арьергарде команды по вызволению волшебниц из ловушки подземелья. Брать меня с собой никто не хотел – Лукас целых три минуты вежливо отговаривал, а Скар за минуту изложил своё честное мнение об умственных способностях некоторых блондинок. Блондинке пришлось настоять и посему дискуссию решили не затягивать, попросту махнув на меня рукой: мол, голова твоя и в случае утери оной переживать тоже тебе.
Туннель, по которому мы, согнувшись в три погибели (особенно тяжело приходилось Лукасу – в силу немаленького роста), шли сейчас, мало чем отличался от того, по которому я и Скар драпали вчера. Разве что более узкий и низкий, словно его прокопал карлик. Неровный земляной пол и каменные стены освещала небольшая матовая сфера, плывшая над правым плечом Лукаса.
– Сколько здесь туннелей? – спросил Лукас.
– Много, – буркнул Скар. – По два-три в каждую имеющуюся сторону. Не знаю, какой умник их нарыл в таком количестве, но постарался он на славу. Хотя, сказать по правде, я и половиной-то не пользовался…
Получается, под Заклятым лесом прямо сыр с дырками, а не земля.
– Ты уверен, что мы идем правильно?
– Уверен.
– И ты точно знаешь, где находятся девушки?
– Да точно, точно. В спальне, где я сдуру нацарапал заклинание – чтобы не забыть! – и на радостях про оное забыл!
При слове «спальня» я мило покраснела. К счастью, этого никто не заметил.
– Э-э, мэйр Лукас, – подала я голос.
– Просто Лукас. Что, мэйли?
– Как держится этот шарик?
– Психокинез высокого уровня. А обычно их ставят в подставки.