Черные боги Галактики
Уэн покачал головой. Что за гребаная привычка у этого Густава – подражать человеческим жестам? Почему-то вспомнилось выражение «пригреть змею на груди»… Ладно, к черту! Сержант первым вышел из «камеры» и, ни к кому конкретно, не обращаясь, объявил:
– Ребята, не удивляйтесь, у нас пополнение.
Десантники разом обернулись. Послышался вздох удивления: пригнув голову, чтобы не задеть дверь, следом за сержантом в коридор уэн.
– Меня зовут Густав, – сообщил он и, не получив ответа, поинтересовался: – Куда мы теперь направимся?
– Искать выход, – с усмешкой произнес кто-то из десантников. – Свистнем, и кавалерия примчится на выручку.
– Как я понимаю, вы выражаетесь иносказательно, – спокойно произнес уэн. – Ваши слова означают «выйдем на связь с кораблем и вызовем подкрепление». Однако я не стал бы так поступать. У этого корабля очень надежные системы внешней защиты. Если бы вам удалось отключить ее или хотя бы частично повредить, это имело бы смысл.
– И как ты предлагаешь это сделать? – осведомился сержант.
– Раньше этот корабль принадлежал людям. Насколько я понимаю, это не был военный транспорт. На нем перевозили людей в замороженном состоянии…
– Это мы и так знаем. Дальше.
– Тот, кто захватил этот корабль, перестроил его в соответствии с собственными потребностями. Но сомневаюсь, что можно говорить о глобальной реконструкции. Скорее всего, на корабле установили командный центр, откуда вывели управление орудиями, используя тот же интерфейс, что и для получения данных от электронного мозга корабля. Монтировать отдельные боевые узлы, а затем регулировать степень автономности их работы – процесс достаточно серьезный. Насколько я понимаю, здесь вообще стараются избегать сложных технических решений, а некоторые моменты представляются мне вообще… как бы это выразиться… метафизикой? Я не уверен, что правильно выбрал термин, но вы меня, кажется, поняли. Поэтому я предлагаю отыскать их командный центр, произвести корректировку работы орудий и поддержать… как вы это называете… ка-ва-лерию… Так?
Сержант нахмурился и посмотрел на своих товарищей. Один из десантников отвернулся, другой передернул плечами и поморщился. Остальные мрачно глядели в пол.
– Один момент меня очень смущает, – проворчал Батист. – Уж больно хорошо ты говоришь по-нашему.
Инопланетянин широко растянул рот и чуть вздернул верхнюю губу, показывая острые зубы. Верхняя часть его лица оставалась совершенно неподвижной. Похоже, это должно было изображать усмешку.
– На одной из планет Альянса разговаривают на вашем языке, – объяснил он. – Мы обязаны владеть всеми диалектами, которые в ходу на территориях, находящихся под нашей юрисдикцией.
– Первый раз слышу… А ты знаешь, где находится этот командный центр?
– Не знаю. Но если отыскать старый центр управления кораблем, а потом проследить, куда проложены коммуникации, можно найти новый.
– По-твоему, это так просто сделать?
– Не думаю. Но вам это будет проще, чем мне. Этот корабль создали люди, а не уэны. Насколько я понимаю, сейчас так уже не строят. Но, как показывает опыт, сама логика размещения основных корабельных помещений в ходе развития техники почти не меняется.
– И вы думаете, что головастики нас туда пропустят? – спросил один из десантников.
Уэн не ответил. Он заметил мертвого андроида, подошел к нему, поднял его карабин и принялся ощупывать его оранжевый скафандр – видимо, в поисках боеприпасов. Впервые в жизни сержант обратил внимание, какие у уэнов руки. Крошечные, точно детские ладошки, с трогательными коротенькими пальчиками…
Тем временем инопланетянин поднялся, закинул за спину карабин, подошел ко второму охраннику и продолжил поиски.
– Думаю, нам нужно как можно скорее покинуть это место, – заметил он, выпрямляясь в полный рост.
На это было трудно возразить.
– Ладно… – буркнул сержант. – Выдвигаемся. Первый-первый и первый-второй – вперед. Второй-первый и второй-второй – замыкающими. Второй-третий и Густав – со мной.
И, не оглядываясь, нырнул в один из темных коридоров.
Уэн нагнал его почти сразу. Некоторое время отряд бежал молча. Тишину нарушал лишь мерный топот ног. Наконец инопланетянин нарушил молчание.
– Сержант Сю, почему вы выбрали именно этот коридор?
– Понятия не имею, – отозвался сержант.
На этот раз молчание затянулось.
– Я все-таки думаю, – снова начал уэн, – что нам нужно чаще сворачивать на… как это у вас…
Он пару секунд пытался вспомнить слово, а потом махнул левой рукой.
– С чего ты взял?
– Я помню, как меня вели из ангара в… пленницу…
– В камеру?
– Да.
Сержант включил рацию.
– Стоп всем! Полное внимание, при малейшем движении огонь на поражение… – и добавил чуть тише: – А теперь, пожалуйста, повтори, что ты сказал.
– Я помню, как меня вели из ангара в… камеру.
– И ты сможешь отвести нас в ангар?
– Несомненно.
– Веди.
Сержант уже готов был отдать следующий приказ, когда уэн, опустив ему на плечо ладошку, остановил его.
– Я не очень понимаю, чем это может вам помочь.
– Из ангара можно выйти наружу, так?
– Конечно. Даже если не открывать главный шлюз, через люки…
– На месте разберемся. Выберемся наружу, пошлем сигнал, получим ответ. Или не получим… Короче, мы договорились. Я командую, ты подчиняешься. Идет?
– И все же…
– Все, – отрезал сержант. – Густав и второй-третий – вперед. Первый-первый, второй-первый – со мной. Второй-первый и второй-второй – замыкающими. Бегом… арш!
* * *Драго медленно приходил в себя, и вместе с сознанием возвращалась боль. Он скосил глаза. Пробитый щиток был залит чем-то белым, похожим на блевотину. И эта белая дрянь как будто проникала внутрь… и жгла, точно огнем.
Все неправильно. Сейчас он закроет глаза, уснет, а потом проснется у себя в хижине, на краю поселка. И выяснится, что все это просто приснилось. И корабль, и то, что его превратили в рака, а потом сделали правителем Тау. Руку он, скорее всего, вывихнул в драке. И Живчик – тот самый первый живчик – никакой не инопланетный робот, а такой же урод, жертва облучения, как и он сам. И никаких других живчиков больше нет и никогда не было.
Драго попытался пошевелить пальцами. Потом еще раз.
Громкий щелчок разогнал последние сомнения.
Ничего ему не приснилось. Драго всхлипнул, но из груди вырвался странный звук, похожий на рычание. И глаза остались сухими, сколько ни моргай. Сволочи… даже выплакаться человеку не дадут!
Он на корабле у Древних богов, чтоб им пусто было. И, само собой, тут полно живчиков, чтоб им пусто было. Драго вытянул щупальце и ощупал шею. Разумеется, треклятый ошейник был на месте. Эх, догадаться бы, как снять эту штуку, он бы им показал! Он бы…
Кушетка, на которой он лежал, была грязной и жесткой. Драго вспомнил свою мягкую постель во дворца на Тау, баню, мягкие пахучие тряпицы, которыми девушки протирают его панцирь… Потолок испускал тусклый белесый свет, от которого болели глаза. Судя по креплениям на металлических стенах, выкрашенных в грязно-зеленый цвет, когда-то здесь было много таких коек, и крепились они в два яруса. Теперь все койки были убраны, кроме одной, в противоположном углу кубрика. И на ней кто-то лежал.
Пленник? Или соглядатай?
Человек лежал совершенно неподвижно. Сдох, бедолага, подумал Драго, разглядывая его. Вот и славно. Значит, с голоду не помрем. А если враги хотят позабавиться, глядя, как он будет рвать клешнями труп? Да на здоровье. Смотрите, смейтесь… Посмотрим, кто будет смеяться последним.
Драго попытался приподняться, но не удержал равновесие и упал. Страшная боль прошила плечо. Корчась на койке, он проклинал свою беспомощность. Размечтался, идиот… Думал, что сможет послать этих Древних куда подальше… Вот и получил. Пока он плясал под их дудку, все было хорошо. А как попытался выпендриться, схлопотал по ушам.
Ладно, рано себя хоронить. Выкрутимся.