Женщина нашего времени
— Джин, — ответила она.
Она заметила также, что отдельные люди в этой толпе чувствуют себя комфортно и получают удовольствие, развлекаясь сами по себе, хотя позже могли разразиться и острые конфликты. Каспар здесь совершенно расслабился. Он передал ей полстакана джина, минимально разбавленного тоником, и без льда.
— Что это за место?
Он удивленно посмотрел на нее.
— Мой клуб. Каждому джентельмену необходим клуб. Это не «Атенеум» [6], слава Богу, но это мой дом, — он поднял свой стакан виски. — Добро пожаловать домой.
«Каспар, возможно, и притворялся, демонстрируя свою неосведомленность о ее мире», — размышляла она. Но она, безусловно, была незнакома с его миром. Она задумчиво пила свой джин.
Это был длинный вечер.
На какой-то стадии они поели в клубной столовой за длинным столом, но Харриет запомнила только, что все, что они ели, имело цвет и форму бифштекса и пирога с почками, и член клуба, сидящий рядом с ней, ел все одной рукой, поскольку его вторая рука находилась на ее ноге.
Перед едой были питье, разговор и неожиданно много смеха, а после еды еще больше выпивки и более горячий разговор. В конце концов, возник и конфликт, который она предчувствовала и в центре которого оказался Каспар. В эту минуту он неустойчиво стоял на ногах, подпираемый своими сторонниками, и пытался с размаху ударить кулаком маленького, похожего на гнома мужчину в зеленом вельветовом пиджаке, также окруженного сторонниками. Было ужасно много шума. Харриет была очень удивлена, когда обнаружила, что шум создавала и она сама. Однако минутой позже Каспар и его противник сидели, соприкоснувшись головами, а маленький зеленый мужчина плакал в свою рюмку.
Было уже очень поздно, когда Харриет и Каспар оказались, наконец, на тротуаре Олд-Черч-стрит.
— Боюсь, что я не смогу вести машину, — признался Каспар с глуповатым выражением лица, которое Харриет нашла очень милым.
Она держалась за его руку не в силу привязанности, а просто по необходимости.
— Я тоже.
Они взяли такси, которое отвезло их в Хэмпстед.
Каспар, вероятно, не мог управлять машиной, но он был в полном порядке, чтобы заниматься любовью. Он делал это в своей обычной прямой манере, однако Харриет почувствовала себя тронутой, полной слез и неудовлетворенной.
Она обвила руками его шею и прошептала:
— Я люблю тебя.
Однако он не ответил на ее слова.
Она потом убеждала себя, что это говорил джин, и надеялась, что он забудет.
Утром она оставила его спокойно спать на своей кровати, а сама отправилась на работу с чувством тяжелого похмелья. Она призналась в этом Грэму Чандлеру, который прищелкнул языком при виде ее, однако его неодобрение только наполовину было юмором.
Так прошло вступление Харриет в тот мир, который Каспар любил больше всего.
Глава 15
Лондон, март 1985 года
Управляющим фабрики был большой, энергичный человек, белая нейлоновая рубашка которого распахивалась посредине, обнажая эллипсы мышц, обтянутые белой футболкой. Рукава рубашки, закатанные до локтей, демонстрировали мускулистые руки, которыми он упирался в бока, прокладывая себе путь через фабрику. Операторы станков внимательно смотрели на Грэма Чандлера и Харриет, которые следовали за их начальником. Особенно внимательно они разглядывали костюм Харриет цвета морской волны с широкими плечами и узкой юбкой, ее волосы, кольцо с бриллиантом и плоский черный дипломат, который она несла в руке.
Харриет не согласилась с их предложением встретиться в конторе фабрики. Она остановилась возле ближайшего станка — дорогой и сложной новой машины из Германии, производящей пластмассовые детали для «Тревоги», чтобы поздороваться с обслуживающим персоналом. Она уже знала двух из них и помнила их имена, поэтому она представилась третьему и пожала ему руку.
— Бесперебойно работает? — спросила она, кивая в сторону станка.
Мастер мрачно кивнул и отступил, чтобы вытереть лоб тыльной стороной запястья.
— Поэтому производственные показатели на двадцать процентов ниже, чем должны быть, — спокойно добавила она и стала ждать его реакции.
— Повреждение зубчатых колес. Штампы недостаточно точно установлены. Сегодня были отбракованы.
— Так я и говорила, — улыбнулась Харриет.
Грэм и Рей Даннетт, управляющий фабрики, ожидали ее в шести шагах.
Харриет сказала:
— Я знаю, что у вас были и другие проблемы. Сегодня мы их решим.
Она продолжала идти через фабрику в Уинвуде, обмениваясь короткими фразами с некоторыми из мужчин. Когда она проходила дальше, они оборачивались, чтобы посмотреть на ее ноги, а потом ухмылялись друг другу. Харриет чувствовала это пристальное разглядывание и считала, что это проявление любопытства, а не враждебности.
В Уинвуде были свои проблемы, большей частью технические, и ничего такого, чего нельзя было бы не разрешить. Проблемой были производственные показатели, а не ее ноги. Харриет совершенно хладнокровно рассматривала производственную ситуацию.
Они прошли до конца помещения, где располагался ряд кабинетов, занимаемых конторским персоналом. Последним был кабинет Рея Даннетта. Он открыл перед ней дверь. В конце технологической линии две женщины в халатах проверяли комплекты готовых деталей и временно упаковывали их в полиэтиленовые пакеты перед окончательной укладкой в коробки. Большие картонные ящики, наполненные такими пакетами, стояли на поддонах рядом с ними. Они смотрели на Харриет и Грэма до тех пор, пока за ними не закрылась дверь. Затем одна из женщин, опустив уголки губ, повернулась к другой.
— Она выглядит не слишком толстой или счастливой от всего этого.
— От чего, Бет? От него или от денег?
— Нет. Я не имела в виду шанс растолстеть от него. Принимай то, что приходит, — вот что я имела в виду.
— Того, кто приходит?
Обе женщины громко рассмеялись. Харриет и Каспар Дженсен стали общим достоянием фабрики после газетных статей о них. В Уинвуде было много грязных разговоров. Бет зажгла сигарету и откинулась на стопку полных ящиков.
— Рей занят, не так ли? — игриво спросила она.
Проходивший мимо мужчина остановился возле нее.
— Ну, тогда какие же у меня шансы, дорогая? Я не знаменитый, но у меня есть другие достоинства, если ты понимаешь, что я имею в виду.
— Проваливай, — ответила она игриво.
Харриет села напротив серого, металлического стола Рея Даннетта вдоль пары серых, металлических шкафов с кнопками. Кабинет ее руководителя производства очень напоминал ей кабинет мистера Дженсена из «Мидленд Пластикс».
Здесь была та же картинка с раскрашенным телом, такая же интенсивно используемая пепельница и, вероятно, совершенно такой же бумажный стаканчик, наполовину заполненный остывшим кофе. Но разница была в том, что Рей должен был начать выпускать лучшую продукцию, чем это делал мистер Джепсон. Харриет открыла свой чемодан.
— Давайте начнем с технологических вопросов, если не возражаете, Грэм!
Грэм и Рей обсуждали сбои нового станка. Технические представители изготовителя посетили фабрику, и негодная деталь была заменена. Рей и его мастер наблюдали за станком и отлаживали его работу. Харриет слушала вопросы Грэма. Его квалификация не вызывала сомнений, он знал, о чем он говорит, однако то, что он говорил, никогда не звучало достаточно убедительно для Харриет.
Она почувствовала, что решает вопросы в пользу Рея Даннетта и преувеличивает важность нормальной работы станков. Ее раздражало, что она не может достаточно четко понять, почему они все же отказывают, но в то же время ей было совершенно ясно, что Грэм не использует инвестиции с необходимой энергией.
Она также поняла, что была не права, полагая, что сама сможет повысить эффективность работы любого другого человека. «Это было нехорошо, — думала она, — проявлять раздражительность со своими коллегами из-за осознания своей собственной ошибки». Она заставила себя спокойно все выслушать, а затем поблагодарила Грэма и Рея за разъяснение технических деталей. Но она видела, что Грэм все-таки остался недоволен.