Шантажистка

— О! Всякие… — мурлычет она. — И порно тоже обожаю.
Едва не поперхнувшись, кое-как нахожусь с ответом:
— Ух ты, здорово!
Внезапно я ощущаю на своем колене ладонь. Сандра смотрит на меня с улыбкой, которая, видимо, должна выглядеть обольстительно. Затем рука пускается в путешествие вверх по бедру. Хм, напрасно она надеется что-то расшевелить во мне.
Дальше — больше. Прежде чем я успеваю взяться за спасительное пиво, женщина припадает своим ртом к моему, и ее язык проникает в меня.
Оцепенев от потрясения, я соображаю, как поступить. По трезвости я, разумеется, немедленно отпрянул бы, однако сейчас внимание Сандры мне безмерно лестно. Она, конечно же, не красавица, но ведь я и сам отнюдь не идеал мужчины. Мне вспоминается совет Клемента. Тогда он оказался прав, так что, пожалуй, сейчас мне тоже следует расслабиться и отрываться.
К черту! Отвечаю на поцелуй Сандры, в то время как ее пальчики уже заняты молнией моей ширинки.
— Это что еще за хрень? — вдруг раздается совсем рядом чей-то негодующий возглас.
Я отстраняюсь от своей новоиспеченной подруги.
Возле нее стоят два мужчины. Оба с залысинами и двойным подбородком, и вид у них не шибко-то и довольный.
— Чем могу помочь? — вежливо осведомляюсь я.
— Это моя бывшая, с которой ты тут трешься, — объясняет тот, что слева.
— Бывшая? Кто бывшая?
— Подружка, ты, недоумок!
Даже не знаю, раздражен ли я больше или же смущен. Не сводя с типа взгляда, предлагаю собственное видение ситуации:
— Послушайте, если ваши отношения с Сандрой закончились, какое вам дело до нашей связи?
Моя логика явно не встречает понимания, поскольку незнакомец насупливается еще больше и начинает сближение.
— Барри, нет! — вступается за меня Сандра. — Оставь его в покое!
Ее бывший воздыхатель пропускает просьбу мимо ушей, подходит ко мне едва ли не вплотную и гаркает:
— Встань!
— Это еще зачем?
— Потому что я не собираюсь бить сидящего!
— Тогда я лучше посижу, спасибо.
Барри, однако, отрицательный ответ не устраивает. Он хватает меня за грудки и, прежде чем мой мозг заканчивает вычисления надлежащей реакции, рывком поднимает на ноги. Потом одна его рука отпускает свитер и сжимается в кулак. Дальнейшее развитие событий предрешено.
Как раз когда Отелло из Сандауна приступает к стадии замахивания, его внимание переключается на оклик со стороны:
— Эй ты, козлина!
И в следующее мгновение на ребра Барри обрушивается чудовищный удар Клемента. Ревнивец падает на пол и, схватившись за живот, скрючивается в позе эмбриона. Я поворачиваюсь к его товарищу. Вполне ожидаемо тот уже улепетывает из зала, бросив Барри на произвол столь жестокой судьбы. Тот еще дружок.
Великан кивает мне и возвращается на свое место.
— Так на чем мы остановились? — небрежным тогам осведомляется он у Джеки.
Сандра неожиданно — а может, впрочем, и нет — обеспокоивается состоянием пострадавшего, так что на продолжение ласк рассчитывать не приходится, и я нахожу утешение в пиве. И в процессе поглощения напитка краем глаза замечаю весьма тревожную картину.
Товарищ Барри все-таки вернулся, причем с подкреплением — в количестве четырех человек, если быть точным.
— Черт! Клемент! — ору я.
Он разворачивается к причине моей паники и недовольно рокочет:
— Да твою ж мать!
Бесцеремонно спихивает Джеки с коленей и встает.
Лично меня пять человек с явно недобрыми замыслами элементарно вогнали бы в ужас. Клемент же как будто лишь слегка раздосадован вмешательством посторонних. Пока вражеская группировка еще только подтягивается к боевым позициям, великан берет стул и словно невесомый поднимает над головой. И затем с чудовищной силой бьет злополучным предметом мебели об пол, и тот разлетается на десяток частей. В руке у Клемента, однако, остается ножка.
Пятеро мстителей окружают нас.
Мне ни разу не доводилось принимать участие в физических стычках. Даже в каком-то их подобии. Но я не трус и, несмотря на состояние опьянения — или, скорее, благодаря таковому, — поднимаюсь и встаю рядом с Клементом.
 
— Билл, ты чего?
— Их же пятеро. Не собираюсь стоять и смотреть, как тебя избивают.
— Сядь, пропойца! — фыркает великан.
— Ни за что!
Приятель Барри выступает вперед:
— Ну щас мы вам обоим наваляем, не унесете!
Клемент поворачивается ко мне, на этот раз сама серьезность.
— Билл, не путайся под ногами. Тут сейчас месиво будет.
Прежде чем я успеваю возразить, великан отпихивает меня с такой силой, что я приземляюсь на задницу. И в ту же самую секунду он приступает к осуществлению своего плана сражения.
Оружием ножка стула оказывается просто сокрушительным. Товарищ Барри нападает первым, и Клемент быстро пригибается, уклоняясь от удара, и затем бьет его импровизированной дубинкой по коленной чашечке. Двое других тем временем пытаются взять великана в клещи. После тычка ножкой стула в пах первый из них моментально укладывается на пол. Все мужчины в зале, в том числе и я, содрогаются. Второй из упомянутых нападающих тоже не особо преуспевает, поскольку Клемент стремительно выпрямляется и одновременно наносит ему апперкот в челюсть.
Должен заметить, продемонстрированное им на танцполе изящество меркнет по сравнению с его ловкостью в драке.
Один из двух неприятелей, еще оставшихся на ногах, пытается застать Клемента врасплох ударом сбоку, однако тот уклоняется и отвечает противнику яростным хуком в скулу. Последний из пятерки решает пустить в ход ноги, раз уж с кулаками дело определенно не задалось. Его левая нога летит в направлении клементовского паха, вот только достичь цели ей не суждено. Великан хватает оппонента за ступню и вскидывает ее вверх. Беспомощная жертва вынуждена прыгать на другой ноге, в то время как Клемент стоит да улыбается.
— Око за око, — провозглашает он и тут же пинает несчастного в пах.
Всех зрителей мужского пола снова передергивает.
В какой-то момент потасовки диск-жокей сбежал с поста, и теперь в зале стоит полная тишина, прерываемая лишь ахами и потрясенным перешептыванием, не говоря уж о стонах пятерых пострадавших.
Клемент отбрасывает ножку стула и помогает мне подняться.
— Думаю, Билл, вечеринка окончена.
Грубое насилие, свидетелем коему я только что явился, совершенно не вяжется с его небрежной манерой. Окидываю взглядом место происшествия. Пятеро корчащихся врагов разбросаны по полу, словно павшие солдаты на поле брани. Лишь их причитания и стоны оглашают затихший бар.
— Пожалуй, ты прав.
Мы переступаем через одного из поверженных, и толпа раздается, словно Чермное море перед Моисеем. Никто даже пикнуть не смеет.
Вне стен отныне овеянного боевой славой трактира нас приветствуют два завывания: ветра и приближающейся сирены.
— Полиция, — предполагает Клемент.
— Может, скорая помощь. Ты там малость перестарался.
— Не знаю, как тебя, но меня совершенно не тянет выяснять ответ на этот вопрос. Думаю, нам лучше двинуть к берегу и оттуда уже выбираться.
Я кивком выражаю согласие. Почти в полной тьме мы спускаемся по травянистому склону к пляжу. На дорожке внизу — очень надеюсь, что она ведет в сторону гостиницы, — свежий воздух и нагрузка на размякшие ноги усиливают мое опьянение, и я успешно переключаюсь в режим «автопилота». Бьющиеся о берег волны слева от нас и заливаемый желтым светом фонарей тротуар переносят меня в некий сюрреалистический мир в миллионе километров от трезвого состояния.
Пару раз спотыкаюсь, вновь нахожу равновесие, однако затем спотыкаюсь снова. На этот раз устоять на ногах мне не удается, и я растягиваюсь на дорожке.
Клемент протягивает мне руку и констатирует:
— Да ты, приятель, как я вижу, в хламину.
Я в состоянии открывать и закрывать рот, но вот изречь что-то внятное уже не получается. С его помощью принимаю некоторое подобие вертикального положения и мужественно делаю несколько шагов. Для этого, впрочем, приходится опираться на плечо товарища. Продвигаемся мы медленно, однако мне хотя бы удается удерживаться на ногах.