Предназначенная для двоих (СИ)

  - Вот и местный ночной клуб, - сделала я вывод, отвлекая желудок от болезненного покалывания.
В подтверждении своих слов увидела, как Стивник и Зигмунд, окруженные телохранителями, грубо толкают тяжелую кованую дверь, над которой висит вылитая из латуни подкова, а надпись наверху гласит: «Хромое Копыто».
Всадники ушли, но кони тронулись – не иначе, как здешний «парковщик» повел лошадей в гараж, то есть в стойло. Про меня никто не вспомнил, и только лишь Стивник, скрываясь за дверью, резанул по глазам своими полными прощания и надежды антрацитами.
Сквозь решетки я увидела глинобитную стену, грязную солому, настеленную на земляном полу и имевшую соответственный кислый запах, других коней, меланхолично хрупающих сено и издающих редкое приглушенное ржание, а так же краем глаза заметила приближающуюся тень.
- Эй! – окликнули меня шепотом. – Чего тебя закрыли?
Тень материализовалась в человека, точнее молодого парнишку – высоченного и сутулого, с озорно поблескивавшими в полумраке глазами.
- Это же королевский экипаж? – уточнил он.
Я кивнула, насторожено разглядывая нового собеседника, не зная как реагировать на него. Ведь обе попытки наладить контакт с местным населением с треском провалились – сказочные принцы едва не скормили меня медведю и чудом не покрошили в фарш.
- О, да у тебя и замок открыт, - парнишка откинул заслонку и протянул мне руку. – Совсем, Лордоновы королевичи нюх потеряли… вылазь, давай!
Я забилась в дальний угол клетушки, уворачиваясь от его тонкой кисти. Угу, сейчас выберусь с ним, а потом придет этот Стивник и выдаст по первое число! Оно мне надо? Нет уж, спасибо. Я тут как-нибудь тихонечко пережду, пока товарищи королевичи развлекаются местным стриптизом.
- Ну, чего ты? Быстрей ноги уносить надо, пока кто-нибудь из их свиты не вернулся!
- Не пойду! – артачилась я.
Идея побега, да еще и с незнакомым парнем, казалась мне абсурдной – Стивник поймает, как пить дать, и точно башку оторвет. Собственноручно. Еще непонятно, какие намерения у этого молодца – от Лордонова параллельного мира я уже не ждала ничего хорошего.
- Ну что за упрямая ослица? – движения парня стали более настойчивыми. Ему удалось схватить меня за ворот порванной ветровки и вытащить наполовину. – Ты понимаешь, что он пленил тебя? Живой, а уж тем более невредимой, от него не выбраться!
- Нет! Не трогай! Он все равно отыщет, и не пойду я с тобой! – заорала я.
- Тише ты! – шикнул на меня парень.
Но меня понесло, как того Остапа: стресс от пережитых событий, волнение и страх отозвались излюбленным женский оружием - истерикой обыкновенной. Поняв, что у девушки случился нервный припадок, парнишка нашарил на горле сонную артерию и, посильнее сдавив её, выписал мне билет в нирвану.
***
Запах куриного бульона был настолько одуряюще-аппетитным, что подействовал на сутки не евшую меня, получше любого нашатыря. Очнувшись, я оглядела незнакомое тёмное помещение, более напоминавшее лачугу или хибару. Привстала, укрывавшее меня Стивниково одеяло полетело вниз. Около лежанки стоял простой большой деревянный стол, на нем лучилась единственная свечка. Рядом были придвинуты самодельные табуреты, на одном из которых и сидел, подперев подбородок кулаком, давешний парень.
- Проснулась? – радостно встрепенулся он. – А я уж боялся, что слишком передавил.
Я машинально потерла горло  и справедливо возмутилась:
- Что ты наделал?! Куда меня притащил?
- Спас я тебя. Теперь ты в безопасности, – парнишка улыбнулся, сглаживая острые скулы тонкого, в лёгкой щетине, лица.
Мои губы помимо воли тоже растянулись в улыбке – парень источал обаяние и дружелюбие, а добрые карие глаза влажно поблескивали в пламени свечи.
- В безопасности! – передразнил его женский грубый неприятный голос, а затем, в поле зрения показалась и его обладательница.
Такая же высоченная, вот только раз в пять больше него, девушка держала в руках миски с дымящимся бульоном.
- Ты, Расти, очень уж добрый. Еще один рот нам привел! Работать умеешь? – хмыкнула она в мою сторону.
 
- В каком смысле? – голова моя совсем плохо соображала, что неудивительно, ведь вся кровь была в желудке.
- Лали, не ворчи, - миролюбиво попросил Расти, - давай сначала накормим гостью, а уж потом всё выяснишь.
Я молча поддержала его идею целиком и полностью и терпеливо ждала, пока толстуха неспешно собирала на стол нетривиальные деликатесы: суп дополнила головка лука, разделенная на три части, деревянная лохань с крупной коричневой солью, эмалированная кружка воды, видимо одна на всех и три крохотных кусочка черствого хлеба.
«Интересно, с чего Лали такая толстая, если они каждый день так питаются?» - недоумевала я, жадно проглатывая жиденький суп с одиноко плававшими кусками картошки, морковки и куриных костей. Зато еда была горячей, и с кусочком хлеба вышло не так уж и голодно.
- Лук не будете? – хмуро спросила у нас толстуха, откидывая назад тоненькую, но длинную косичку серого, мышиного, давно не мытого волоса.
- Ты же знаешь, я потом весь краснею, – укорил её Расти, и улыбнулся мне.
- Ну а ты, вторженка?
Опять это слово. Видимо специальный термин у них, разработанный для таких бедолаг, променявших комфортные условия Земли на эту тёмную Лордонову страну.
- Не люблю лук, – честно ответила я.
- Смотрите, какие мы нежные! – Лали, похоже, было всё равно к чему придираться.
Я ей остро не нравилась, и отчетливо ощущала волны негатива, исходившие от толстухи. Но с другой стороны, это её Расти выкрал меня самым наглым образом. Я сопротивлялась как могла, но против лома, вернее, против акупунктуры…
- Небось, не желаешь, чтобы изо рта воняло? – насмешливо фыркнула Лали, прерывая мои размышления. – С кем-то целоваться собралась?
Я помотала головой. Еще чего не хватало!
- Уж не с Расти ли? – Лали впилась в кусочки луковицы, словно это было яблоко. – То-то я смотрю, лыбится он тебе, как кот рыбе!
- Лали, достаточно! – вежливо, но твердо осадил её паренек. - У нас же гости, разве можно быть такой злой и подозревать каждого встречного?
- Всё равно, красотка, Расти мой! Слышишь? – Лали придвинулась ко мне вплотную, шибанув мерзким луковым запахом.
Я отшатнулась от убийственного аромата, как вампир от чеснока. Это было уже слишком!
- Ну, хватит! – отчаянно воскликнула я. – Вообще-то не просила меня спасать или похищать!
Щеки мои запылали, с шумом втягивала воздух. Руки сжались в кулаки от гнева.
- И вообще, мне надо многое узнать от Стивника! Он скрывает нечто важное… - взболтнула было, но вовремя прикусила язык. Мало ли что? Теперь мне не хотелось доверять всякому встречному.
Лали всплеснула руками, поднялась, смыла в миске с водой луковые пальцы и, вытирая их коричневым, вылинялым полотенцем, вполне мирно поинтересовалась у парня:
- Ну и зачем ты её притащил?
Расти нахмурился, ссутулился еще больше и сердито сверкнул глазами:
- Ты прекрасно знаешь, зачем! – внезапно ударил он по пустой миске. Да так, что та разлетелась на несколько черепков, а он выскочил из лачуги, громко хлопнув хлипкой дверью.
  Лали удовлетворенно крякнула, будто доводить парня до белого каленья было её излюбленным сортом развлечения, и, подбирая осколки ни в чем не повинной посуды, махнула рукой, довольно мирно заметив:
- А! остынет и вернется. Не обращай внимание.
- Чего он так? – я чувствовала себя просто мега неловко, не любила быть эпицентром ссор.
- Пошли, - почти нормальным тоном позвала меня толстушка, - я буду мыть, а ты вытирай.
Лали ловко, будто из воздуха вытащила другое полотенце и передала его мне. Я была только рада помочь, а заодно и выслушать интересный рассказ, почему то в том, что Лали его поведает, сомнений не было.
- Уже год как прошел, после всего. Но Расти до сих пор не может забыть. Вот и злится от бессилия, – руки Лали споро брали тарелки из мыльной пены и перекладывали их в тазик с чистой водой. - Сестра у него была. Младшенькая, хорошая, точно майская роза, на тебя чем-то похожая.