Преступивший Грань (СИ)

У Тимы, когда он увидел столь быстрое кармическое воздаяние для бородатой сволочи аж душа расцвела. Он даже, было, проникся глубоким уважением к коротышке. Впрочем, ненадолго. Тот, закончив выговаривать что—то своему, явно, подчиненному, повернулся к попаданцу и внимательно осмотрел его. Затем задал какой—то вопрос.
— Не понимаю, — спокойно, глядя прямо в глаза коротышке, повторил Тима и, дабы усилить эффект от сказанного — отрицательно покачал головой. Лысый задал еще несколько вопросов, но видя что попаданец его не понимает, задумался. А затем, достал кинжал из поясных ножен и сделал шаг к Тиме. Тот даже испугаться не успел, лишь сердце екнуло. Однако, убивать, похоже, его никто сейчас не собирался. Коротышка лишь разрезал путы на ногах попаданца и одной рукой подняв того за шиворот, как кутенка, поставил на вновь свободные конечности. Тима поразился той силище, что была в этом невысоком и, казалось, ничем не примечательном теле.
Долго стоять на месте попаданцу не позволили, легкий пинок в пятую точку, тонко намекнул, что нужно двигать. Ну он и двинул, благо, особого выбора то и не было.
Путь их лежал на корму данного плавсредства. Тима практически не разбирался в кораблях, особенно в средневековых, лишь смутно помнил что что—то нельзя называть кораблем, а что—то можно, но что именно — не помнил, поэтому не мог с точностью рассказать что это за судно и чем оно отличается от своих земных аналогов. Мог сообщить только то, что видел перед собой, а видел он немного — корабль, явно парусник, а не галера. Длиною метров двадцать — двадцать пять. Имеет две мачты и кормовую надстройку, там же, на корме в смысле, находится и штурвал. Паруса частично косые, частично прямоугольные. Вот в общем то и все.
— Гадаар, — мысленно обратился к своему духу—рабу попаданец, — ты меня слышишь?
— Да, — раздалось у него в голове.
— Ты знаешь на каком языке они разговаривают? Можешь перевести мне?
— Нет, подобного языка я не знаю. Он не похож на мой родной.
— А хоть что—то можешь сказать о том кто они такие и что им от меня нужно?
— Нет, — все так же спокойно ответил дух, но потом, внезапно его голос слегка оживился, — хотя, может быть и смогу. Я слышал как шаман соседнего поселка рассказывал моему учителю, что на какой—то поселок нашего народа, находившийся где—то рядом с Большой Водой, напали какие—то бледнолицые люди и всех забрали. Больше жителей того поселка никто не видел.
— И давно это было?
— Пять кругов назад, — голос духа—раба вновь был безэмоционален.
Тима начал догадываться о том кем являются его пленители — банальными пиратами и работорговцами. Не зря же у них тут клетки стоят на палубе. И что делать ему? Тима, честно говоря, не знал. Драться? Так их тут штук тридцать, не меньше. Да и нечем, не серпом же, в самом деле? Его пираты не нашли и хвала всем богам, а вот остальных вещей попаданца лишили. Да и не умеет он, если честно. Так что тогда делать? Надо стать полезным — вот что, ну или хотя бы не обузой, а там можно будет подумать.
— Слетай, осмотри эту посудину, поищи что—нибудь интересное, а потом расскажешь что и как.
— Слушаюсь, — ответил дух и отправился выполнять приказ.
Тем временем коротышка довел Тиму до места назначения. Им оказалась, судя по всему, капитанская каюта. Почему именно капитанская? Да потому, что вряд ли где—то еще могло быть столько разного рода ценных безделушек. Ковры, позолоченные панели, шикарная кровать с балдахином. Тиме показалось, что он находится не на корабле, бороздящем просторы неизведанных морей, а в дорогом номере советского отеля, чудом дотянувшим до нынешних времен. Вся обстановка в каюте была сколь кричащей, столь и потертой. Видно было, что хозяин всего этого цыганского великолепия переживает не самые радужные времена.
Кстати о хозяине — капитан оказался плохо выбритым, очень худым мужичонкой средних лет, одетым в нечто, некогда бывшее, скорее всего, дорогим камзолом и средних размеров круглую шляпу с широкими полями. Ни деревянной ноги, ни попугая—матерщинника не наблюдалось.
 
Капитан, даже не стал подниматься из—за стола, за которым, явно, обедал, о чем говорила целая гора объедков, мисочек, плошечек и пустых бутылок, вперемешку с какими—то бумажками, лежащих там же на столе. Он лишь окинул попаданца каким—то лениво—оценивающим взглядом и что—то спросил у коротышки. Тот ответил. Капитан вновь что—то спросил, коротышка снова ответил, а затем начал что—то рассказывать. Капитан внимательно слушал своего собеседника, не забывая, впрочем, наслаждаться яствами, расставленными на столе. Периодически он задавал некоторые, судя по всему, уточняющие вопросы. А затем, когда, коротышка закончил свой рассказ, некоторое время задумчиво смотрел на Тиму, после чего что—то коротко приказал и махнул рукой. Коротышка коротко поклонился, но заметив, что попаданец и не думает повторять за ним — ткнул того под ребра и Тима, решив не накалять обстановку, тоже поклонился капитану. Хотя, если честно, все дело было в довольно увесистом ударе, который и заставил попаданца согнуться. А остальное он уже сам додумал, чтобы стыдно не было. Впрочем, капитану, судя по всему, было до лампочки, он даже не обратил внимания на пантомиму, разыгравшуюся между ними, слившись в экстазе с горлышком бутылки с чем—то алкогольным.
Выведя попаданца наружу, коротышка придержал его, а затем что—то зычно крикнул. Да так, что у Тимы аж уши заложило. После чего лысый потащил ничего не понимающего попаданца вниз по лесенке, что вела от кормовой надстройки. Как только они спустились, к ним тут же подбежал какой—то мужичок с лицом запойного алкаша и, конечно—же, с бородой. Вообще, как Тима заметил, тут все, кроме капитана носили бороды. У кого—то они было погуще, у кого—то пожиже, но растительность на лицах имелась у всех.
Лысый приказным тоном что—то втолковывал мужичку, периодически показывая то на попаданца, то на палубу. Мужичок кивал, но ничего не спрашивал. В конце концов, когда они закончили свой разговор, коротышка подошел вплотную к попаданцу и посмотрел тому в глаза. И начал медленно говорить, однако, видя что Тима не понимает, перешел на жесты.
— Лон, — проговорил он, указывая на себя, затем перевел свой палец на попаданца и вопросительно посмотрел на него.
— Тима, — не стал скрывать своего имени попаданец, сразу догадавшись чего от него хотят.
Коротышка утвердительно кивнул, а затем продолжил:
— Ти—ма, — указал он на попаданца, — незнакомое слово, — он показал пальцами жест, означающий «идти», — Отог, — он указал на мужичка и Тима понял, что это его имя, — незнакомое слово, незнакомое слово, незнакомое слово. — Все эти слова сопровождались жестами, правда, значение далеко не всех из них дошло до него. Но, в итоге, попаданец понял чего от него хотят — идти за мужичком, делать что он говорит, не буянить, а иначе будет ему, в смысле — Тиме, карачун, — уж очень выразительно Лон провел себе пальцем по шее.
Ну что же? Подобный расклад, как нельзя лучше, устраивал Тиму. Видимо, у пиратов были кадровые проблемы, вот они и решили их восполнить за счет попавшегося им в руки пацана. А выглядел Тима в этом теле и правда лет на четырнадцать—пятнадцать. Лишь бы особо не били и не издевались, да кормили нормально, а там можно и поработать. Кем—кем, но лодырем Тима никогда не был. А выполнять, пусть и тяжелую, работу всяко—лучше, чем сидеть в клетке на эдаком солнцепеке.
— Я понял, — медленно кивнул он, все так же смотревшему ему прямо в глаза Лону, который явно ждал ответа. Тот тоже кивнул и достав свой кинжал перерезал веревки на руках попаданца и хлопнув того по плечу, удалился куда—то по своим делам, оставив Тиму один на один с Отогом.
А тот оказался крайне неразговорчивым малым. Он жестом приказал попаданцу идти за ним. Тима, естественно, подчинился и проследовал за мужичком. Впрочем, далеко идти им не пришлось и вскоре Отог вручил Тиме деревянное ведро, в котором тот узнал то самое, при помощи которого его сегодня привели в чувство. В довесок к ведру попаданец получил длинную веревку и какую—то ветошь. Выдав все это Отог выжидательно посмотрел на Тиму.