Преступивший Грань (СИ)

С поиском решения попаданец провозился практически до обеда. Перелопатив все, доставшиеся от молодого шамана знания, он, однако, не нашел ни одного актуального, в данных условиях. И тогда, отчаявшись, он решил поискать решение в своем земном опыте. Начал вспоминать что же известно в его родном мире о сне, сновидениях и злых духах. Но в голову лезли всякие дурацкие мысли про песочного человека и Фредди Крюгера.
Уже, было смирившись с тем, что вновь придется заговаривать зубы Гадаару, он вдруг вспомнил забавный разговор, состоявшийся у них с его хорошей знакомой пару лет назад.
Даша была человеком творческим и увлекающимся, любила мастерить всякие поделки вроде бус, сережек и разного рода амулетов. А еще, ей очень сильно нравились хорроры. Что при ее впечатлительном характере часто заканчивалось бессонными ночами с включенным во всех комнатах светом.
И как—то раз, находясь у нее в гостях, Тима заметил странный оберег, висевший прямо над ее кроватью. Раньше он его не замечал, из чего сделал вывод, что это что—то новенькое.
— Что это? — поинтересовался он у хозяйки, указывая на заинтересовавшую его безделушку.
Дашка, сейчас рывшаяся в шкафу, оглянулась и увидев, о чем он спрашивает, ответила:
— Это — ловец снов. Старинный индейский талисман. Хочешь, тебе такой же сделаю? — предложила она.
— Даже не знаю, — пожал он плечами, не желая обижать девушку очередным отказом. Та была изрядной любительницей свои поделки раздаривать, а Тима, не горевший желанием нести всякий хлам к себе в квартиру, частенько отказывался. Что, естественно, Дашку обижало, — а зачем он вообще нужен?
— Защищает от злых духов, не пускает их в сны, дарует здоровый сон. Полезная штука.
— И как? Работает? — с некоторой долей ехидства поинтересовался Тима.
— Знаешь, — задумчиво проговорила девушка, — на удивление — да. Я сама, если честно, думала что это чушь новомодная, но спать стала лучше. Вчера, вон, «Астрал» пересматривала. И знаешь что?
— Что? — не разочаровал ее Тима.
— Спала как убитая, представляешь? Со мной первый раз такое. Так что, сделать тебе такой же? — еще раз предложила она, — или опять какую отмазку придумаешь?
— Не придумаю, — улыбнулся он, — буду благодарен тебе, если сделаешь — Тима не верил в магические свойства оберега, но выглядел тот достаточно красиво. Да и не хотелось ему подругу обижать.
И сейчас, со своими новыми знаниями, он понимал, что концепция подобного оберега вполне жизнеспособна. Надо лишь правильно подобрать руны.
— Что ж, вот и перьям крикуньи применение нашлось, — пробормотал попаданец, беря в руки палочку и начиная чертить на земле схему будущего оберега.
«Дашке то хорошо, у нее под рукой были личный запас необходимой фурнитуры для создания разного рода фенечек, сережек и прочей девчачьей мишуры, которую те любят на себя напяливать, и швейный магазин под боком. А мне где брать все это прикажите?» — именно так думал Тима, рассматривая свой, немного кривоватый, чертеж.
Как оказалось — рассчитать Ловца Снов оказалось гораздо проще, чем сделать. Так уж вышло, что тут не было ни магазинов «Все для шитья», ни доставки через интернет, ни даже бабушек, что, обычно, продают нитки в подземных переходах. Попаданец, когда ему пришла столь гениальная идея, упустил из вида такой малюсенький факт, что находится он в другом мире и хоть тут и умеют прясть, но найти даже простенькую бечевку, в тех условиях, в которых он находится сейчас, ему вряд ли удастся. А свои запасы веревок, добытые из шатра шамана, он потратил на гамак и копье, и их остатков вряд—ли хватит еще и на ловца.
Впрочем, решение все же нашлось. Тима вовремя вспомнил, что каждая веревка — это, по сути, просто скопление ниток. Всего то дело было — распустить остатки на нитки и из них смастерить ловца. Тем более, что толщина нитей никоим образом не повлияет на конечный результат.
Работа закипела. Концы веревок, знатно попорченные не очень острым каменным ножом, которым он пользовался раньше, плохо держали форму. Поэтому, с распутыванием не было абсолютно никаких проблем. Чуть сложнее было непосредственно с самим оберегом. Но и тут Тима отлично справился. Весь секрет был в аккуратности и четком соответствии набросанному на земле чертежу.
 
Закончив с заготовкой, Тима начал готовиться к ритуалу, который должен был наделить Ловца Снов необходимыми качествами. Он немного волновался, все—таки это был его первый раз в роли великого и ужасного шамана, повелителя духов, заклинателя душ и прочая. Но делал все в точности так, как ему объяснял Гадаар. Его, правда, смущал тот факт, что в смесь, которую ему придется вдыхать и которой нужно будет окуривать оберег, входит как минимум два вида мухоморов. Но правила — есть правила и неизвестно что в итоге будет хуже — обкуриться мухоморами, или неправильно провести ритуал.
Довольно продолжительное время заняли поиски подходящего для ритуала камня. Тот должен был быть, насколько это вообще возможно, плоским и иметь размеры, хотя бы, в два раза большие, чем Ловец Снов. И подобный камень, в конце концов, был найден.
Теперь, осталось только начертить на импровизированном алтаре комбинации рун, соответствующие тем, что он выплел на заготовке ловца. Для черчения, как и ранее, он использовал головешку из костра.
Когда все было готово, Тима не сразу решился начать ритуал. Все—таки ему, уроженцу совершенно другого, отрицающего, в большинстве своем, все мистическое, мира, было довольно сложно принять на веру концепцию магии. Он прекрасно понимал, что его собственное попадание в чужое тело, общение с Гадааром, странные твари, его окружающие и прочие подобные вещи — ярчайшее доказательство наличия неких «высших сил». Умом понимал, но вот внутренний голос кричал, что все это чушь и что он полный кретин, раз верит в подобное.
Тима, как человек сугубо рациональный, немного атеист, считавший, что все, чему есть доказательства — реально, не ВЕРИЛ, а точнее — не хотел верить, фактам. Вот такой забавный парадокс. Был бы он каким—нибудь философом — мог бы развить неплохую теорию на этом противоречии. Может даже основал бы свою личную школу. Но философом он не был, а вот шаманом, если верить Гадаару, — был. И проверить прав ли был бывший хозяин этого тела, можно было только одним способом — провести ритуал.
Тяжело вздохнув, Тима при помощи трута запалил жуткую смесь, находящуюся в курительной трубке, доставшейся ему в наследство от молодого шамана. Ту самую, в которую входило два вида мухоморов. Кашель одолел его на первом же затяге, едва не похоронив ритуал в самом его начале. Однако, попаданец все же справился и начал свое медленное движение вокруг камня, с лежавшей в самом его центре заготовкой для Ловца Снов.
Поначалу, ему было очень некомфортно и немного стыдно, ведь, как ни крути, но движения, обозначавшие некоторые из рун, входивших в нужные связки, были донельзя нелепы. Но, видимо не зря шаманы употребляют мухоморы. С каждым кругом, что он проходил — протанцовывал, с каждой новой затяжкой, ему становилось все легче, а нелепость движений смущала все меньше. Когда же он словил себя на мысли, что не мыслит, то даже слегка испугался, что потеряет контроль над своими движениями и ритуал пойдет насмарку. Страх вернул немного ясности его сознанию и Тима вспомнил, что в подобных случаях, Гадаар советовал петь или читать что—нибудь ритмичное. Желательно — вслух. Причем, слова не имели абсолютно никакого значения, главным была ритмика. Она не позволяла сознанию раньше времени улететь в глубокие дали.
— В траве сидел кузнечик, — затянул Тима, в такт своим движениям. Почему именно эта песня сейчас пришла ему на ум — он ответить вряд ли бы смог. Что примечательно — одурманенное мухоморами сознание наотрез отказывалось вспоминать что там дальше по тексту, поэтому, попаданец постоянно, раз за разом, повторял самое начало песенки. И последней, на удивление четкой, мыслью, перед тем, как его сознание все же улетело в далекие дали, было осознание того насколько же по—дурацки он выглядит со стороны.