Ящик водки
– Ну и что ж изменилось? И дальше так смотри на это!
– Но ты же требуешь от меня любви к капиталистам. При том что при Советской власти никто от меня не требовал любви к завмагам с золотыми зубами! Им самим это в голову не приходило! Я смотрел на них и думал – ну и х… с ними!
– Я прошу как раз именно такого отношения: «Ну и х…с нами». Оставьте нас в покое! Я не прошу любви, но не надо нас ненавидеть.
Комментарий Свинаренко
Грех тебе, Алик, говорить, что я не люблю бизнесменов, тем более в рамках конъюнктуры. Что типа я погнался за последней модой – ругать бизнесменов. А вот я тебе дам кусок из моего старого интервью с Авеном – это задолго до посадки Ходорковского! Итак, поехали.
«Авен. Путин не любит нас – бизнес-элиту. Да и не только Путин… Мы это чувствуем…
Свинаренко. А за что ему вас любить? Бабки из воздуха, дети за границей, на Рублевке уже полтинник сотка стоит… И когда мы читаем, как молодой неженатый бизнесмен летит в Куршевель или на Лазурный берег на одном самолете, а за ним летит второй, груженный веселыми девицами… Вот если б вы были бородатые староверы, вместо публичных домов в храмы бы ходили (ты как человек, безусловно, высокоморальный – не в счет), строили б приюты и школы, как старые купцы, – тогда б вам стоило удивляться: «А что это нас Путин не любит? И еще много кто нас не любит?»
А. Да, Путину, который ассоциирует себя со страной, с народом, бизнесменов любить не за что. Безусловно, приоритет национальный у наших бизнесменов находится не на первом месте. Это чистая правда. Это мы видим по масштабам меценатства, точнее, по его отсутствию. Мы это видим по масштабам воровства… Это так.
С. Ну да! Кого он должен поддерживать? Покажите мне русского Генри Форда (я приношу свои извинения за этого бедного Форда, которого уже совершенно измусолил всего. – И.С.), который построил завод, делает качественные дешевые автомобили для народа и сам по цехам мотается в промасленной спецовке… (А у нас если автозавод, то сразу там «BMW» и джипы собирают.) Нет – наш Генри Форд летит с блядями на курорт! Кто победней или кого жена не пускает – те завидуют… Кого из куршевельских курортников не упомянула Алена Антонова (светский обозреватель), те обижаются, дуются…
А. Ты в чем-то прав. И он управляет заводом, который не построил, а… скажем так, приватизировал. Мне нечего возразить.
С. Или б вы сказали: «Смотрите, мы построили город! Вот он, красавец!» Как китайцы. Вон мы с ними торгуем, но у них с этой торговли строят города с небоскребами, как у взрослых, а у нас бабки куда-то деваются – да в тот же Куршевель. У нас городов не строят! Вон разве только Манежный комплекс отгрохали да на Рублевке коттеджей наставили.
А. Да, у нас дикие сейчас совершенно диспропорции. Фантастическая разница в доходах. Которая, кстати, и непонятно, на чем основана. Все правильно ты говоришь…
С. Так что не очень убедительно получается, когда начинается разговор о необходимости поднять абстрактную общественную мораль. А если б ты сказал конкретно: «Братья-бизнесмены! Прекратите себя вести как гондоны! Давайте будем скромнее!»
А. Да ну, куда! У нас с элитой сейчас большая проблема. Ну чего ты от меня хочешь услышать? Я ж не спорю…»
– Я прошу: оставьте нас, предпринимателей, в покое! Не относитесь к нам ни хорошо, ни плохо.
– Алик! Я все-таки оставлю за собой право относиться к вам хорошо. Что и делаю. Я на вашей стороне. Я голосовал, в конце концов, за СПС на последних выборах (понимая, что шансов у вас не много). Я говорю о вас хорошее куче разных людей – от Проханова до Иртеньева. Я не собираюсь ни при каких раскладах идти работать на коммунистов. Но при этом я оставляю за собой и такое право: не стоять на обочине Кутузовского, ожидая, когда вы промчитесь мимо, – чтоб помахать казенным флажком и глянуть вслед со слезой восторга. Я хотел бы по-прежнему смотреть на вас непредвзято и трезво. И говорить что хочу, здесь и сейчас (а не после – в Стамбуле или на Колыме, где правящий класс, увязший в ошибках в прошлый раз, доживал неудавшуюся после 1917 года жизнь). Если тема личной скромности или нескромности правящего класса меня волнует, а вы не дадите мне высказаться, то вы мне будете совсем неинтересны. Вот, к примеру, завмаги при советской власти вели себя, сука, скромно. Они себя держали в рамках.
– Да-а-а…
– Когда они строили дом в два этажа, их заставляли второй этаж сносить.
– Ну и что в этом хорошего? Это же просто зависть. Так где же либерализм, если просто завидно, что второй этаж?
– Да мне-то все равно, пусть будет два этажа! Ты как в первый раз слышишь мои претензии. Ты вообще мою часть книги читаешь невнимательно. Я писал, что олигархи своей личной нескромностью доведут всех до цугундера… Лично я не пойду воевать на новую Гражданскую, уж тем более за красных. За белых, может, пойду, хотя вряд ли, а вот за красных – точно нет. Я писал, что у миллионеров не будет проблем, их повесят на фонарях – и все, а я буду в очередях маяться! За водкой. За папиросами. Мы будем менять скрипки на муку.
– А миллионеры, может, и в Парижик сбегут… Эта наша личная нескромность, насчет второго этажа… Я ж не в дачном кооперативе построился, где слесарь дядя Вася увидел мой второй этаж! Я его построил отдельно и далеко от дяди Васи. И дяде Васе мой этаж глаз не колет. Он не ездит мой второй этаж смотреть (это ж надо не полениться, сесть на автобус, по ехать на Рублево-Успенское шоссе). А вы, пиздюки-журналисты, – ездите. А потом один из вас, у которого тоже есть второй этаж, и квартира в центре Москвы, и многотысячный доход, и счет кругленький, – что делает? Он говорит: «Вот тебе лень, дядя Вася, на Рублевку ездить, так я тебе все расскажу про этих пидарасов». Я-то ладно, если не эмигрирую, то меня повесят на первой осине. Со мной все ясно. А вот журналиста-то этого тоже за яйца подвесят. Уже не за мой, а за его собственный второй этаж и за галстуки красивые, дорогие. И за привычку отдыхать на Капри. И в очередь поставят за костлявой говядиной и колбасой. И за папиросами, овальными, без фильтра. «Астра» называются.
– Да ладно. Не подвесят. Он будет себе работать на новую власть. Хоть и на коммунистов.
– А! Без второго этажа? И будет в претензии, что я его в очереди поставил и папирос лишил? А не сам ли он себя таким образом за яйца подвесил?
– На самом деле, когда один этаж – это, может, и удобней. Вон у Жечкова один этаж, но ведь богатый же дом. И даже удобный.
– Да-да. Но некоторые журналисты почему-то не стесняются дразнить людей и вызывать классовую ненависть. Я ничем не выдаю себя! Я ни где не тусуюсь! Никуда не лезу! Я свой домик глубоко в лесу спрятал и пишу себе книжечки! А меня журналисты выкопали в Куршевеле, наврали, что я по четыре тысячи трачу каждый день, а потом будут удивляться, что я их папирос лишил!
– Ну так курение – яд, табак – отрава.
– Тогда чего и расстраиваться? В очередь, сукины дети! Как я, парировал?
– Ну, парировал. Но это ж не мой был пафос. А другого журналиста.
– Кстати, все мои знакомые мне позвонили и сказали: «На х… был нужен такой репортаж из Куршевеля?» Все! Говорят: «В офисе уборщицы только об этом и разговаривают: пидарасы, наворовали, по 500 евро чаевые дают…»
– Я, кстати, тоже от ряда капиталистов выслушал подобные гневные пассажи. И они у меня спрашивали: «А где ж у прессы ответственность?»
– Вот ты в драных штанах на «Ниве» ездишь, так от тебя, завзятого либерала и правого, я в принципе стерпел бы такой репортаж: «Ну, Игорек выпендрился, ему, в конце концов, ни что человеческое не чуждо. Он же постоянно с нами ужинает, ездит куда-то за границу, ему, может, обидно, что эти козлы прожигают жизнь, когда народ нищает».
Комментарий Свинаренко
Куршевель и проч
Я с восторгом отмечаю непременную деталь мозгового устройства миллионеров. Всякий человек, у которого нет денег, ну хотя бы пяти миллионов, рассматривается ими так: «Конечно, он всю жизнь только для прикрытия врал про умное, а на самом деле в глубине души мечтал разбогатеть, только стыдился признаться. И вот теперь, когда живет на одну зарплату, он чувствует себя несчастным и завидует всякому, у кого денег больше, и готов перед ним прогнуться. Стоит только посулить бабок». Я понимаю, что при отсутствии у меня капиталов трудно глянуть на ситуацию со стороны. Может, и правда я зря прожил жизнь? И от самого себя скрываю, что чувствую себя мудаком от того, что не пошел сразу колотить бабло все равно из чего?