Чудовище всегда остается чудовищем (СИ)

Все такой-же худющий, покрытый редкой серой мокрой шерстью, как лишайная собака, с выпирающими ребрами, он злорадно ухмыльнулся своим большущим безгубым ртом, ощерив острые треугольные зубы. Горящие белым огнем глаза не выражали других чувств, кроме страшного голода, который невозможно утолить обычной пищей. Все еще ошеломленный, тем что его Знак не сработал так, как он ожидал, Сарет рванул клапан сумки и нащупал мешочек, не сводя глаз с Кигана.
Воспользоваться им он не успел.
Раздался пронзительный свист, неопрятно резанувший по ушам. Потрошитель раздвинул свои тощие, похожие на сухие ветки, руки с когтями-крючьями, словно пытался обнять весь порт, и резко сомкнул их. Мощный порыв морозного ветра ударил в ведьмака и отшвырнул его назад. Сарет сильно приложился спиной об землю, но в этот раз он меч не выронил, и, скрипнув зубами, крутанулся в сторону, извалявшись в грязи и помоях. И во время. Потрошитель не медлил, видать человеческая его часть прекрасно понимала, что ведьмак все же опасный противник и с ним нужно кончать быстрее, как можно быстрее. Он за пару ударов сердца, разбрызгивая лапами лужи, добежал к месту, куда упал Сарет, и от досады зарычал, когда его когти пронзили пустоту.
Ведьмак воспользовался замешательством проклятого. Ухватившись обоими руками за рукоять меча, рубанул чудовищу сверху по спине, но тварь вновь оказалась быстрее. Мало того, она была еще и выше своего противника. Ощущая своим звериным чувством, что к ней приближается смерть, молниеносно отклонилась влево, пропуская меч рядом с собой, и ответила взмахом когтей. И тоже мимо.
Тварь была страшна и быстра, быстрее Сарета во много раз и пока, ведьмаку, благодаря невероятной нечеловеческой реакции, а скорее всего и чуду, удавалось уклоняться от ударов Потрошителя. Серебряный клинок проскальзывал буквально в дюйме от тела Потрошителя, но и этот не оставался в долгу, целясь когтями в горло ведьмаку. Ведьмаки Школы Кота всегда отличались своей скоростью не только от людей, но и от собратьев по ведьмачеству других Цехов даже без эликсиров, но не выносливостью. Сарет понимал, что если он будет продолжать в таком темпе и дальше, то долго не продержится.
Нога ведьмака, обутая в новый сапог, поскользнулась на жидкой грязи, и ведьмак, успев выругаться, чуть не растянулся на земле. Потрошитель успел схватить монстробоя за грудки, Сарет аж поблагодарил мастера, что сшил его куртку, когти не порвали кожу. Потрошитель вздернул ведьмака вверх, приблизил его к своей морде, из пасти которой текли слюни и облизнулся длинным бледно-розовым языком. В лицо Сарету пахнуло мертвечиной, да такой смрадной, что того чуть не вырвало хлебом, который он ел недавно. И судя по всему тварь хотела вгрызться ведьмаку в лицо.
Убийца чудовищ врезал твари по морде кулаком в перчатке, та лишь презрительно фыркнула, и тогда получила рукояткой клинка прямо в висок. Потрошитель взвизгнул от боли. Навершие эфеса было покрыто серебром, потемневшим от времени, острые уши кошачьей головы пробили крепкую кожу твари, и наружу брызнула кровь. Обычная горячая красная человеческая кровь. И это не могло не обрадовать ведьмака, серебро безошибочно действовало на всех существ созданных магией. А что могло породить проклятие? Только злое колдовство.
Чудовище с ненавистью отбросило Сарета прочь, зарычав от боли, и обхватив руками голову, зажимая рану. Монстробой ловко вскочил на ноги, левой рукой нащупал мешочек в сумке и достал его, но применять не решался. Нужно было уловить момент. А еще следовало бы выпить эликсиры, но чтобы они подействовали, нужно время, значит надо было его отвлечь.
Потрошитель пару раз приложил ладонь к ране на голове, глянул на кровь, а потом со злостью посмотрел на ведьмака. Должно быть жгло сильно, но он быстро понял, что ранение не серьезно.
— Не такой самоуверенный уже, да, Киган? — издевательски спросил Сарет, подбросив мешочек в ладони, — Ну давай, мразь, иди сюда.
Потрошителя не надо было упрашивать. Тот вновь раздвинул руки в стороны и Сарет, знаем, чем это чревато, опередил его. Швырнул мешочек прямо в тварь, и вдогонку ударил Знаком Игни. А затем не дожидаясь дальнейшего результата, побежал спрятаться за ближайшим укрытием в виде стоящих неподалеку хибар.
 
За его спиной раздался оглушительный грохот, сопровождаемый яркой вспышкой огня, с небольшим опозданием раздался свист множества маленьких предметов и отчаянный вопль твари. Внутри мешка был легко воспламеняющийся порошок, детище краснолюдов, который если находился в плотном и тесном месте в большом количестве под воздействием огня порождал мощный взрыв. Его краснолюды использовали при проделывании проходов в скалах и завалах, если там не могла взять породу кирка. Кроме того, мешочек был наполнен маленькими железными шариками, которые вместе с взрывной силой разлетались во все стороны и крушили любую плоть на своем пути. Сарет очень не хотел тратить такое оружие, которое ему досталось с большим трудом, но другого выхода он не видел.
Сарет успел укрыться за каким-то хранилищем, когда в доски за ним ударили те самые шарики, с хрустом входя в дерево. Вой и визг Потрошителя не утихал, но убийца чудовищ понимал, что силы взрывчатого порошка и огня с поражающими шариками хоть и смогли нанести сильный вред проклятому, но не достаточный чтобы убить Кигана или серьезно ранить. Но дезориентировали точно.
Ведьмак не задерживался на месте. Ему нужно было использовать полученное время по максимуму. Он бежал прочь от мастерских не разбирая дороги, свернул раз, другой, третий. Где-то остановился, прижимаясь спиной к стене какой-то лачуги, над дверью которой висела вывеска с тремя пшеничными колосками.
Прислушался к себе, дыхание было ровным, сердце даже не колотилось. Отлично, ведьмак, подумал он. Не так уж и постарел.
Сунул руку в сумку, с досадой чувствуя, как пальцы нащупывают осколки стекла вместо целых емкостей. Быстро пошарил по кармашкам, не весело раздумывая, что если все окажется плохо, то придется остатки слизывать с пальцев. И вздохнул с облегчением. Один бутылек все-таки уцелел. Выхватил его из сумки с бурой жидкостью и выдохнул еще раз с облегчением.
Бурая жидкость «Пурги» бултыхалась за стеклом. Сарет зубами вытащил пробку, сплюнул ее себе в ладонь, и опрокинул зелье в себя. Заткнул пробкой пустую бутылочку и уложил ее в обратно сумку. Несколько мгновений не было ничего, а потом его тело охватил жар, будто он опрокинул в себя целый черпак с деревенским самогоном двойной перегонки. Сарет сильно зажмурился, глаза горели, будто их жгли каленым железом, во рту все связало. По щекам пылающего лица потекли слезы, онемевшие пальцы не чувствовали рукоять меча. Сердцебиение ускорилось биться с такой скоростью, что готово было вырваться из груди или даже разорваться.
А потом все закончилось, будто и не было ничего.
Сарет открыл глаза, понимая, что снова может контролировать сердцебиение и дыхание.
Мир вокруг был другим. Утратил краски, теперь, где ранее властвовала чернота ночи, царила серость пасмурного дня. А еще он замедлился. Капли мороси летели так медленно, что Сарет мог заметить момент падения каждой капельки в лужу, когда образовывалась воронка и вверх поднимался столбик воды.
Зелье, сваренное из краснолюдского спирта, лепестков белого мирта, змеиного корня и ломкой крушины улучшали рефлексы и уменьшали время реакции.
Да, Потрошитель был быстр, и даже почти смог достать Сарета, но теперь они будут танцевать будучи оба ведущими.
Ведьмак вытер слезы с щек рукавом куртки и встал на ноги. Жаль, конечно, что «Филин» разбился, увеличенная сила Знаков тоже пригодилась бы. Да и восполнить ее тоже необходимо. Ну да ладно, подумал он, и когда это у него все шло по плану?
Сарет осторожно выглянул из-за угла домика, за которым прятался. Возгласов боли Кигана не было слышно, как и не видно самого Потрошителя, но не это было главным. Киган его обязательно найдет, тут и волшебником быть не надо, чтобы предсказывать. Он не простит ему такой фокус с железными шариками, да и к тому же Сарет знает его настоящую личность.