Чудовище всегда остается чудовищем (СИ)

Мощный крик вырвался из глотки лысого, ухватившегося руками за промежность, затем сменившись щенячьим скулением.
Монстробой возник рядом с оставшимися подручными, которые так и не поняли, что произошло и застыли, как истуканы. Оружие продолжало покоиться в их ножнах.
— Демон, — успел выдохнуть ближайший здоровяк, перед тем как Сарет основанием кулака, в котором до сих пор был зажат кошелек, зарядил ему в переносицу, раздробив приплюснутый нос. Он мигом схватился за него, пытаясь остановить кровотечение и о драке уже не думал. Ведьмак в мгновение развернулся ко второму, каблуком врезал в колено, удовлетворенно улыбнувшись, когда услышал хруст кости. Не дожидаясь, пока тот упадет на землю, Сарет уже бил третьего между ног, но этого ему показалось мало, он подставив свою ногу за левую головореза, основанием ладони добавил в подбородок. Хлесткий удар и подножка опрокинули громилу на кучу сломанных ящиков, подняв грохот, который разбудил бы пол улицы, если бы не дождь.
— Убью, суку, — сплевывая кровь из разбитого рта, зашевелился Ренди, — Порву, мразь.
— Лучше прикажи своему человеку успокоиться, — ожидавший нечто подобное, посоветовал Сарет главарю бандитов, скидывая с плеч плащ-накидку, — Я разобрался с твоими людьми, Дафф, без оружия. Представь, что я могу с мечом в руках.
Борзый с ужасом озирался по сторонам в поисках помощи или выхода, начал делать шаги назад. Он в жизни ничего не видел подобного и его разум отказывался понимать, как этот человек с разноцветными глазами, в два раза уступающий его головорезам в габаритах, смог за пару ударов сердца разобраться с ними.
Ренди уже не говорил ничего, с его рта срывалось рычание. Кровь стекала на грудь по подбородку, от воротника рубахи тянулось пятно бардового цвета. Дикие глаза лысого вонзались в тело ведьмака, рука, пару раз утонув в мелких лужах, нащупала топорище.
— Если я обнажу оружие, Дафф, то значит он умрет. Я очень этого не хочу, — в голосе Сарета прорезалась эмоция, больше похожая на мольбу, — Прикажи ему успокоиться! — почти выкрикнул Сарет.
— Ренди! Хватит! — наконец дошли до Борзого увещевания монстробоя, — Это приказ!
Лысый встал на ноги, с трудом ища опору на скользкой земле не послушными ногами. Его глаза видели только ведьмака, ни его стонущих товарищей, ни хозяина. Нет, только эту самодовольную рожу со шрамом на щеке.
— Убью, мразь, — прошептал, плюя кровью, Ренди, не слыша никого, — Убью.
С последним словом громила бросился на Сарета.
Ведьмак превратил все в одно плавное движение. Ладонь ухватилась за эфес меча над правым плечом и потянула его. Ножны, закрепленные только вверху, из-за расслабленного заблаговременно подвижного ремня снизу, подались вслед за оружием, переходя почти в горизонтальное положение и позволяя клинку свободно оказаться в руке. Сталь ласково шелестнула по железному ободку и блеснула голубым льдом в свете факела, когда монстробой просто шагнул в сторону от нападавшего Ренди, одновременно с замахом лысого нанеся удар острым лезвием.
Громила, выронив топор, крутанулся на месте вслед за ведьмаком, подобно неуклюжему танцору со вздернутыми к горлу руками. Кровь мощным толчком хлестнула из широкой и ровной раны на шее, вязкой кляксой попала на лицо Борзому, тот не удержался и его вырвало себе под ноги.
Тело лысого повалилось ничком, темно алая жидкость словно вино из опрокинутого кувшина растеклась вокруг головы Ренди. Края кровавой лужи почти достигали ног, сидевшего на разбитых ящика громилы, державшего у губ сложенные в молитвенном жесте ладони.
— О, Высшие! — доносилось до ушей Сарета, — Будьте милостивы к сыну вашему, Торину, просящему защиты дланей ваших. Вручаю душу и жизнь свою в волю Вашу. Помилуйте, Высшие, и от зла Той Стороны избавите. Низвергните мерзость и демона, что явился в наш мир из Изначального Хаоса…
Что он там еще лепетал, ведьмак перестал обращать внимания. Он оставался сух к религии своего дома, об эллиниарской вообще не слышал, кроме вечно упоминаемых Высших, Той Стороны и какого-то Хаоса.
 
Он осмотрелся вокруг, оценивая результат своей работы. Если не кривить душой, то ведьмак ожидал что-то трупов будет больше. Он крутанул мечом, смахивая кровь с лезвия, больше из-за привычки, чем из-за необходимости. Сидеритовое лезвие махакамской обработки было настолько гладким, что не задерживало на себе остатки человеческой жизни, и бил Сарет ровным концом клинка, а не волнообразной частью. Помог левой рукой, приподняв ножны к верху и вложил меч за спину, однако подтягивать ремень в походное положение не стал.
Рядом Борзый, наконец, перестал выблевывать остатки своего ужина.
— Что-то для главаря бандитов, ты слишком чувствителен, Дафф, — заметил Сарет подойдя к тому ближе.
Даффин, задрав голову к верху, с опаской посмотрел на возвышавшегося над ним ведьмака. Зрачки его желто-зеленых глаз были непривычно расширены, почти заполняли радужку темнотой, как у портовой черни, обожравшейся «крысиных глазок».
— И меня убьешь, — сумел выдавить из себя бандит, вытирая рукавом рвоту с губ и подбородка, но при этом размазывая кровь еще сильнее. Посмотрел на результат своих дел на одежде и его замутило еще сильнее.
— Ты заплатил мне, чтобы я не лез в твои дела, зачем мне убивать нанимателя? — рассмеялся Сарет, протягивая ему руку, чтобы помочь подняться.
Дафф отмахнулся от предложенной помощи:
— Ага, не будет он вмешиваться в мои дела. Избил моих людей, а одного и зарезал.
— Да брось, Борзый. Ты ж прекрасно понимаешь, что это была лишь демонстрация сил. Ты показал свои, я показал свою. Теперь мы немного знаем друг о друге. И… — ведьмак прислушался к шуму ливня, — как и договаривались, я не буду лезть в твои дела с «Пескарем», ведь тебе теперь не интересен трактир, не так ли?
Выражение изумления на лице Даффа сменило испуг, до этого царивший в его глазах, он хотел ответить, но Сарет перебил его:
— У тебя есть еще пару козырей для меня? — звуки топота бегущих ног, обутых в тяжелые, подкованные железными набойками, сапоги, бряцанье ножен и скрип кирас об кожу одежды настойчиво пробивался сквозь звуки дождливой ночи.
— О чем ты? — Дафф непонимающе глянул на Сарета, приближающихся людей он не слышал.
Из-за угла дома, с той стороны, с которой пришел ведьмак появились семеро вооруженных стражников портового контроля, освещавших себе путь масляными фонарями. Они выскочили и тут же застыли у самого края навеса, когда перед ними открылась кровавая картина в проулке. Кто-то видать все-таки расслышал уличную драку и позвал стражу.
Медальон противно завибрировал, отчего Сарет мрачно скривился. Вот ж невезуха, так невезуха.
— Всем оставаться на месте! — скомандовал очень знакомый женский голос, — Что здесь происходит?
Старшина второй статьи Калвах вышла на свет, поднимая фонарь вверх, чтобы рассмотреть местность.
— А ведьмак, — расплылась в очень мерзкой улыбке стражница, — Так и думала, что без тебя здесь не обойтись. А это кто?
Меррон брезгливо обошла тело Ренди, приблизившись к главарю бандитов и изумленно сдвинула шлем на затылок:
— Темноликий Анрэйг, да это ж Борзый Дафф, — и презрительно перевела взгляд сощуренных глаз на ведьмака, — Это на него тебя наняли, Кот? За мелочевку работаешь. Еще и так грязно. Теперь от меня не отвертишься.
Сарет сочувственно покачал головой. Второй раз за ночь встречает идиотку, может стоит поверить в богов? Кто-то же насылает их в его жизнь.
— Ответить нечего, да? Так и думала, — Меррон обернулась к своим, — Всех арестовать, разоружить и в участок. Для допроса, — она сделала шаг и наступила в лужу крови, — Сука! И вызовите трупоносов, пусть тело тоже к нам на ледник отнесут. Нас ждет бессонная ночь, — она обтерла подошву об землю.
Стражники быстро обступили местность, принялись крутить головорезов и вязать им руки веревками. Делали они это быстро и сноровисто. Им не нравилась работать ночью, когда где-то может рыскать тварь. Борзого Даффа бесцеремонно подняли на ноги, тот попытался брыкнуть.