Двадцать квадратов и ребенок в придачу! (СИ)
— Ну, как-то так… — я смущенно почесал затылок, показывая любимой женщине плоды своих стараний: накрытый стол и заказанную из ресторана еду. Исполнение было и правда в стиле «а-ля студент» — купленные в Икеи свечи и подсвечники, скатерть, купленная в магазине "Тысяча мелочей" в подвале соседнего дома за пять минут до закрытия. Старые табуретки, тарелки от разных сервизов и пластиковые бокалы под вино. Только ведерко со льдом и бутылка вина немного выделялись на этом фоне, но все выглядело таким наигранным и пафосным, в причудливых плясках теней от свечей все становилось еще более комично. Не годилась наша кухня для таких подвигов. Хотя романтика так и плескалась через край, ничего не скажешь.
Наташа осмотрела все, погладила меня по спине, то ли благодаря, то ли успокаивая, и улыбнулась, но улыбка вышла замученной и невеселой. Вот и понимай, я в этом виноват, вся обстановка иле просто она устала? Она и со встречи-то приехала взволнованная и какая-то рассеянная, а узнав, что у нас частично перегорела проводка, кажется, даже не расстроилась. Философски пробормотала «Ну, что сделаешь». Хоть и смерть проводки была зарегистрирована не во всей квартире, свет пришлось выключить во всей — мало ли. Ребята работали быстро и уже за сегодняшний день успели поменять многое, но, чтобы поменять все, придется затевать полный ремонт, а для этого Наташу и Кирилла придется перевезти к себе в старую квартиру, еще бы согласилась упрямая женщина…
Серафима, вернувшись с елки и торгового центра (что ни говори, а тетка мальчика баловала и любила) и оценив масштабы нашей катастрофы, Кирилла забрала до утра. Мол, переночует у нее, что ребенку без света сидеть. При этих словах мне странно подмигнули и пожелали хорошего вечера. Единственный, кто не обрадовался такому раскладу, оказался Кирюха. Он сопротивлялся как мог, вцепившись в меня и уверяя, что ему и свет не нужен, он готов жить без мультиков, есть овсяную кашу и капусту, не просить сока и конфет и даже мыться в холодной воде. Героический поступок, на мой взгляд, но геройство, особенно напрасное, я не приветствовал. Всеми правдами и неправдами мы смогли уговорить его поехать в гости к тётке, пообещав сходить как минимум в зоопарк или океанариум. Подействовало, и мы остались одни.
Электрик, вернее, целая бригада таковых сбежали пару часов назад, пообещав уже завтра все починить. Как и мои ремонтники скромненько свалили, но меня не покидало ощущение, что каждый из них мне собирается дать совет, как себя вести и пожелать удачи… Про ужин и свидание, кажется, знали все и искренне за меня болели…
Тьфу, вот нашли развлечение, мне вот сейчас что делать? Я даже не знаю, как разговор начать. Я перед ней теряюсь, и о чем говорить и спрашивать? О ее бывшем муже и всех романах, что были? Вот уж тема для свидания. О работе? Тоже не лучше… Но вот о чем еще можно говорить, я не знал, в голову лезли философские рассуждения о книгах и фильмах, но от них разило таким занудством, что лучше было молчать.
Вот я и молчал, пытаясь придумать, о чем можно говорить… а в голове крутилось только Кю и гравицапа. Так и прошли первые десять минут. Мы молча ковыряли вилками в салате. Так глупо я еще себя не чувствовал… Ван Гог, пришедший в кухню, с интересом посмотрел на нас и, поразмыслив, что двуногие странные, скрылся в тени, наблюдать, как видно, из засады. Так, точно надо рассказать про кота… Это вроде не так и страшно.
Я честно пытался собраться с мыслями и признаться в том, что это я тогда вытащил ей котенка из воды. Но как это сделать? Чтобы это не выглядело как хвастовство? Мол, я герой… Тьфу, почему она упорно не хотела меня узнавать? Вот и где гарантия, что сейчас она не примет меня за самозванца?
— Наташ, — я аккуратно позвал девушку, откладывая вилку в сторону, хватит жрать, вот серьезно, пора действовать, — я хотел тебе сказать…
Решаясь раз и навсегда закрыть все эти вопросы и признаться во всем, я почему-то чувствовал себя смертником. Массара́кш! В конце-то концов, я же не в постыдном собираюсь ей каяться! Так почему признание, что влюблен с той самой встречи, заставляет меня так смущаться? Да, немного фантастически, ну если это правда?
— Я хотел тебе сказать… — хотел, только вот начать с чего, не знаю.
За спиной девушки под самым окном послышалось шебаршение. Спасённый мной когда-то кот молнией метнулся на звук и раздался отчаянный мышиный писк.
Я уже стоял на ногах рядом с Наташей, желая понять, кого же поймал Ван Гог. Мышей нам только в квартире не хватало. Хотя рабочие что-то говорили о следах пребывания этих мелких.
Одноухий решил не мучить нас сомнениями и ловко запрыгнул на стол, держа в зубах весьма жирную мышь. Гордо демонстрируя ее нам, при этом едва не закинув ее в тарелку к Наталье, хвост, правда, он все же в салат добавил…
— Мамочки, — гордая девушка пискнула, подскакивая на ноги и опрокидывая табуретку. Ван Гог, довольный произведенным эффектом, шагнул к краю стола, отчего девушка уже запрыгнула мне на руки, вцепившись в мою шею.
— Мамочки… — снова выдохнула Наташа, глядя на кота с добычей в зубах нагло стоящего на столе среди блюд и очень гордого собой. Ну да, охотник молодец… Даже ругать нельзя…
— Кажется, нам предлагают альтернативный ужин, даже не знаю, как отказаться… — выдал я, обнимая свою ношу и стараясь улыбаться коту, что внимательно за нами наблюдал.
Девушка повернулась ко мне, видно, пытаясь понять, серьезно ли я или нет…
Её губы оказались так близко, что я шумно выдохнул, понимая, что уже не отпущу ее сегодня — не смогу, просто не смогу… Я немного наклонил голову и коснулся ее губ, а в ответ она поцеловала меня.
— Наташ, я… — попытался я остановиться, пока мог, я не хотел, но и торопиться мне не стоило, если она…
— Молчи, а? Просто целуй меня и не отпускай, — ответила Наташа, возобновляя поцелуй. Дальше слов уже не было, они были не нужны.
Не отпускать? Никогда! Ни сегодня ночью, ни всю оставшуюся жизнь…
Глава двадцатая, утро в одной кровати и детская простуда…Наташа
Если я и не хотела, чтобы наступало утро, так это сегодня. А если все, что произошло, было сном, то это был лучший сон в моей жизни… Ладно, лучший за последние шесть лет. Но проснуться мне было суждено, а разбудило меня настойчивое жужжание. Знакомое жужжание: поморщилась от назойливого звука, твердо решила его игнорировать и, развернувшись, вновь обняла спящего рядом мужчину, уткнувшись носом в его обнаженную грудь.
Не хочу вставать, вот просто не хочу!
Во имя магистра Йоды, да мне давно так сладко не спалось, и прерывать это блаженство мне не хотелось. А когда меня обняли в ответ, я счастливо улыбнулась и даже смогла задремать… Минут на пять или даже на минуту… Пока настойчивый стук в дверь квартиры не заставил нас обоих сесть.
Первое мгновение, все удивленно уставились друг на друга, пытаясь разглядеть в слабом свете уличных фонарей хоть что-то.
— Доброе утро, — кажется, немного смутившись, сказал Леша, взглянув меня и переведя взгляд на мои оголившиеся ноги. Немного помедлив, он наклонился и поцеловал меня в губы, притянув к себе. — Ты прекрасна, ты это знаешь?
Я только вздохнула и потянулась к нему, обнимая и притягивая его к себе, ни капли не жалея о том, что случилось и, кажется, готова была прямо сейчас продолжить то, что мы начали вчера вечером.
Никогда не думала, что мыши имеют такой эффект, но надо выдать Ван Гогу двойную порцию вкусняшек. Ведь если бы не он со своей мышью, кто знает, чем бы закончился ужин… Может, так бы и разошлись по комнатам, оба не зная, что говорить…
Стук повторился, и мы замерли, вспоминая, что же нас разбудило.
— Мы кого-то ждем? — Леша поцеловал меня в шею, явно не собираясь прерывать приятный момент. Я аккуратно взглянула на часы…