Дом теней (ЛП)

— Что? — выпалила она.
— Вызов был легкий. Так что последствия серьезнее, — сообщила она ехидно. Ее глаза блестели. Будто она задумала это изначально. Хитрая сваха.
— Ладно, — Керриган встала на ноги, покачиваясь.
Фордхэм встал рядом с ней, и она ушла в теплицу. Она шла, пока они не оказались достаточно далеко от друзей, а потом сказала:
— Я знаю, что ты не хочешь это делать. Мы можем просто подождать…
Но она не закончила, потому что Фордхэм напал. Его пальцы скользнули в ее непослушные рыжие волосы, его губы опустились на нее, и все в мире пропало, кроме него. Идеальные губы были на ее, и вкус пунша фейри был сильным между ними.
Она споткнулась, от алкоголя ноги шатались. Он легко поймал ее, выдохнув со смехом. Ее голова была мутной, но она все еще не могла поверить, что он целовал ее. После всех стараний не показывать, как она хотела его поцеловать, он был тут, его рот приклеился к ее.
Фордхэм уложил ее среди несезонных цветов и прильнул к ее телу своим. Его ладони двигались от ее спины по животу, вверх по бокам. Она выгибалась к нему, хотела большего. Ее ладони вытащили рубашку из его брюк, скользнули по его твёрдому животу. Она провела ногтями по бледной коже, желая, чтобы пунш фейри стал действовать. Чтобы забылось правило трех минут Одрии, чтобы она могла притянуть его к себе. Она могла получить то, чего хотела, тут, в теплице.
— Фордхэм, — прошептала она, когда он отодвинулся.
Но то, что он увидел в ее стеклянных глазах, заставило его опуститься снова и прижаться к ее рту. Его язык проник в ее рот, гладил ее язык, и остались только жар и желание. Боги, она хотела его. Она пыталась напомнить себе, что это было частью игры. Но то, как он двигался возле нее, и жар его тела заставляли ее забыть обо всем.
— Форд, — простонала она, он сдвинулся от ее рта к уху, шее, к ключице. Она отклонила голову, выгнулась от его прикосновения. — О, боги.
Он замер, а потом опустился ниже. Его грудь вздымалась и опадала, словно они пробежали марафон. Его таз плотно прижался к ее бедрам, и она ощущала, что их поцелуи делали с ним. Не важно, что он выпили пунш и были под заклинанием игры, они оба хотели этого.
Его ладони опускались все ниже и ниже. Они скользнули под пояс ее штанов, и все застыло на краткий миг. Его бушующие серые глаза посмотрели в ее с вопросом, паузой. Она кивнула. Да. Да, она хотела этого. Всего его.
Он двинулся глубже, его палец прижался к ее самому чувствительному месту. Она выгнула спину. Тихий стон сорвался с ее губ, и он поймал его быстрым поцелуем. А потом он нашел ее отверстие. Он проник в нее осторожно пальцем, медленно направил палец вверх, и она поежилась от головы до пят. Он добавил второй палец, и его губы стали настойчивее на ее.
Он поглощал ее. В мире не было больше ничего, кроме его тела, прижатого к ее. Кроме его твердой длины у ее бедра. И те пальцы… о, боги, те пальцы. Он задел большим пальцем бусинку на вершине ее ядра, и все рухнуло внутри.
Он заглушил ее скуление своим ртом, пока она сжималась вокруг него. Ее зрение вспыхивало и гасло. Она медленно вернулась на землю и посмотрела на потрясающего мужчину перед ней.
Ленивая довольная ухмылка играла на его милых губах, и эффекты алкоголя кружились в больших серых глазах. Она провела ладонью по щетине на челюсти.
— О чем ты думаешь?
— Я мог бы поглотить тебя, — тут же сказал он, прикусывая ее нижнюю губу.
— Поглоти меня, — попросила она.
Он на миг крепче сжал ее талию. Она ощущала, как он прижимался к ней, сдвинулся, пытаясь убрать напряжение. Да, это была игра, но теперь уже не просто игра.
— Прошу, — прошептала она в его губы.
Он опустил голову на ее плечо, поцеловал ее там.
— Что было в том пунше? От него хочется отбросить осторожность.
Она хрипло рассмеялась, чары были разбитыми.
— Магия, — она уже ощущала, как он отодвигался. — Это все, что у нас будет?
Он не ответил. Она увидела печаль на его лице. Они могли получить это. Они могли получить мир. Если бы он им позволил. Но он не позволял.
 
Она поцеловала еще раз его опухшие губы, поправила штаны и встала из цветов. Она вернулась к их друзьям, а он пришел через пару минут, совладав с собой. Игра была забыта, другие обнаружили веселые травы.
Это было к лучшему. Она уже получила самые тяжелые последствия.
37
ВЫХОДНОЙ
— Вы все освобождаетесь от оставшихся уроков на неделе, — сообщила Алура. — Вас лично пригласили король и королева Брионики в Роузмонт для участия в зимнем празднике Сезона в честь Гэйвреи.
Гэйврея был древним зимним праздником фейри в честь конца ночи и прибытия весны. Это было крупнейшее событие года.
— Вас примут в замке Белкурт. Это большая честь, и я ожидаю от вас достойного поведения. Как всегда, вы представляете Общество, пока вы там. То, что будет плохо выглядеть для нас там, будет прямо влиять на вас тут. Есть вопросы?
Никто не поднял руку. Но в последний миг Керриган подняла свою.
Алура хмуро посмотрела на нее, но Керриган не опустила руку. Она была хорошим солдатом, но это был важный вопрос.
Алура возмущенно выдохнула.
— Что такое, Аргон?
Керриган вздохнула с облегчением.
— Как я туда попаду?
— Раз уроки отменены, сегодня последний день твоего наказания. Ты можешь полететь завтра на Тьеране.
Керриган выдохнула. Она не могла быть счастливее. Запрет больше не действовал. Месяц был ужасным без него в небе. Они не ладили, но часть нее скучала по нему с болью в груди. Может, она все — таки полюбила вредного дракона.
— Вы продолжите после начала года, — продолжила Алура, не сводя взгляда с Керриган. — Я ожидаю, что вы все будете на одном уровне. Не важно, был ли у вас перерыв в обучении.
Керриган сглотнула. Отлично. Десять дней. Десять дней, чтобы наверстать месяц тренировки других. И ей нужно было посещать мероприятия Сезона. Как ей этого достичь?
Но Алура просто спросила:
— Еще вопросы?
Она опустила руку. Это было не приглашение.
— Собирайтесь и будьте готовы взлететь к полудню, — сказала Алура. — Свободны!
Керриган вздрогнула от ее крика и поспешила за другими. Оставались часы, чтобы собраться. Одрия сплетничала всю дорогу о том, кто будет там, как выглядел замок Белкурт в этом году для Гэйвреи. Она заставляла себя не думать об этом.
Керриган не была в Брионике двенадцать лет, но помнила последнюю ночь, будто она была вчера.
Она ехала с отцом на лошадях по лесу Корсика, который занимал большую часть их земель. Киврин был необычно тихим. Он не был молчаливым отцом, как у всех. Он был справедливым, добрым, жизнерадостным. Ему нравилось учить ее тонкостям двора, чтобы она выросла леди, и он хотел обучить ее искусству обмана и войны. Сын, которого у него не было.
Они остановились у ручья на дальней стороне от их поместья Уэйсли. Ее конь должен быть пони, но ее отец не позволял ей таких маленьких зверей. Он хотел видеть ее на конях к тому времени, когда она только смогла бегать.
Он смотрел вдаль и сказал слова, которые не оставляли ее все эти годы.
— Ты выживешь, Фелисити.
Он знал тогда, что собирался сделать. Она думала, что он имел в виду, что она выживет на коне, а потом переживет прибытие Марча в поместье и все мелкие проблемы девочки. Но когда она проснулась на следующий день, она была не в своей кровати с белым пологом на столбиках, где подушки были такими мягкими, словно она спала на облаке. Она была на горе. И все изменилось.
А теперь она возвращалась.
* * *
Она сложила сумку за минуты, но час шла по Деревне Ремесленников к мастерской Пэрриса.
— Я не могу тебе помочь, — сказал он, скрестив руки. Он был худым, на пару дюймов выше Керриган, кожа да кости. Даже то, что он покинул Дом Драконов, не изменило это. Его уши фейри были изящными и на виду. Его длинные светлые волосы были убраны за них в хвосте у шеи.